© Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси | Перейти в фотобанкПрошлым летом Александр Лукашенко сделал мрачное заявление, что Россия может захватить Белоруссию. Тогда об этом очень скоро забыли. Однако автор считает, что сегодня слова Лукашенко уже не кажутся сюжетом из конспирологической теории. В доказательство он приводит стандартные западные рассуждения, что Кремль стремится захватить всех и все.
Приехав прошлым летом в небольшой поселок на границе с Россией, белорусский президент Александр Лукашенко сделал мрачное и четкое заявление. «Не выдержим эти годы — провалимся. Значит, надо будет или в состав какого-то государства идти, или об нас просто будут вытирать ноги. А не дай бог развяжут еще войну, как в Украине», — сказал он.
Лукашенко имел в виду Россию.
В марте 2014 года Москва в ответ на свержение пророссийского президента Украины Виктора Януковича аннексировала украинский Крымский полуостров. Захват Крыма вызвал мощное осуждение со стороны мирового сообщества, а также волну санкций против России, которые действуют по сей день. После этого НАТО усилила свое военное присутствие в Восточной Европе, и особенно в прибалтийских государствах, где, как и в Крыму, многочисленное российское население может дать повод для очередного захвата территории. Но в последние месяцы появились подозрения, что внимание уделяется не тем странам. В феврале генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен (так в тексте, Расмуссен бывший генеральный секретарь альянса — прим. перев.) предупредил о «повторении украинского сценария», но не в Прибалтике, а в Белоруссии.
Поскольку Лукашенко хорошо известен своими всплесками эмоций, национальные СМИ вскользь упомянули его выступление и очень скоро забыли о нем. Будь это любой другой лидер, такие высказывания вызвали бы международный скандал. Прошло десять месяцев, и слова президента сегодня звучат не столь абсурдно, как в июне. В последние годы Лукашенко неоднократно обвинял правительство Путина в попытках свергнуть его, однако перспектива российской аннексии в той или иной форме уже не кажется сюжетом из конспирологической теории. Выступая в декабре 2018 года на заседании совета министров Союзного государства Белоруссии и России, российский премьер-министр Дмитрий Медведев снова поднял эту тему, заговорив о более тесной интеграции двух стран за счет создания единой таможенной службы, судебной системы, общей валюты и, что самое главное, конституции Союзного государства. Об углублении интеграции между Россией и Белоруссией говорят уже с середины 2000-х годов. Но на сей раз Медведев выступил не с предложением, а со скрытым ультиматумом. Россия намеревается внести изменения в нормы и правила для своей нефтяной отрасли, из-за чего Белоруссии придется покупать российскую нефть без каких-либо скидок. Это будет сильный удар, который, по оценкам Минска, обойдется стране примерно в 10 миллиардов долларов к 2024 году. Намек предельно ясен: либо мы объединяемся, либо вас ждет экономическая катастрофа.
Лукашенко с возмущением отреагировал на эту угрозу, и на февральской встрече с Путиным подчеркнул, что независимость его страны «священна и неприкосновенна». Вопрос в том, насколько решительно Россия настроена на реализацию планов по созданию союза, и как далеко она готова пойти ради достижения этой цели. Белоруссия не Украина, с которой Минск в 2014 году выразил свою солидарность, когда был захвачен Крым. Это был сигнал демонстративного неповиновения и предупреждение о недопустимости аналогичных поползновений в Белоруссии. Украина пострадала из-за своих попыток вырваться из-под власти России, а Белоруссия пострадает из-за того, что слишком тесно прижималась к московской груди. В отличие от других стран региона, у которых в постсоветский период были очень разные пути развития, от западного либерализма до капитализма на стероидах, Белоруссия мало чем отличается от своего коммунистического прошлого, и по-прежнему видит в России защитницу и покровительницу. В этой стране, которую иногда беззаботно называют «советским тематическим парком», по-прежнему живет и здравствует государственная экономика. Но она во многом полагается на щедроты российского государства, которое остается для Белоруссии одним из немногих иностранных инвесторов и торговых партнеров.
С точки зрения Кремля, интеграция это вполне логичный шаг. Грядет экономический спад, и зачем в этой ситуации тратить деньги на поддержку недомогающего режима, если эту страну можно просто присоединить? Белоруссия также является краеугольным камнем в российской оборонительной стратегии, будучи буфером, прикрывающим Россию от НАТО, которая наращивает свое присутствие в Восточной Европе. После российского вмешательства в дела Украины Лукашенко противостоит попыткам Москвы открыть военные базы в Белоруссии, вызывая тем самым недовольство Путина. С созданием союза эти проблемы исчезнут.
Самая непристойная теория, которой отдают предпочтение западные критики, заключается в том, что поглощение Белоруссии является планом Путина на момент ухода в отставку — или неухода. Российская конституция запрещает Путину оставаться на третий срок подряд, а новая союзная конституция даст ему возможность сохранить свой пост и после 2024 года.
Нам еще очень далеко до применения военной силы, как это было в 2014 или в 2008 году, когда российские войска обстреляли и оккупировали города и поселки в Грузии. Несмотря на репутацию безрассудного и отчаянного человека, Путин не любит идти на риск, а военное вмешательство в Белоруссии дело крайне рискованное, поскольку для достижения этой цели понадобится колоссальная операция. Даже если Запад не отреагирует должным образом (а с взрывоопасным американским президентом прогнозировать что-либо сложно), может начаться долгая и дорогостоящая война. Многие белорусы чувствуют братскую любовь к России, но входить в ее состав они не хотят. Независимость для Белоруссии в новинку, поскольку она всегда существовала как часть более крупного государства, если не считать нескольких месяцев в 1918 году. Но какой бы ни была эта независимость, простые граждане не откажутся от нее без борьбы.
Белорусы очень болезненно относятся к возможному вторжению, поскольку на всем протяжении современной истории их страна была коридором для прохождения польских, французских и немецких армий. На всей территории Белоруссии до сих пор находят остатки военной техники и оружия. В стране, где во время Второй мировой войны шли самые жестокие сражения, старые танки, самолеты и ракеты той поры служат в качестве памятников павшим. Они напоминают о том разгроме, который пережила Белоруссия, оказавшись под перекрестным огнем двух наступающих армий, уничтоживших более четверти ее населения — больше, чем в любой другой стране в годы Второй мировой войны.
Но Лукашенко, который сам является почти диктатором и за 25 лет своего руководства стал абсолютным правителем, внося поправки в конституцию и подавляя оппозицию, тоже эксплуатирует общественное мнение в этом вопросе. Внутри страны внешний враг может пригодиться, особенно когда в ее экономике наблюдается спад, и время от времени происходят вспышки инакомыслия. На международной арене Лукашенко показал себя как опытный канатоходец, балансирующий между Востоком и Западом, обхаживающий Европу, чтобы выбить уступки из России, и наоборот. Нагнетая страх своими заявлениями о второй Украине, он надеется на увеличение торговли с Евросоюзом и на новые инвестиции Европейского банка реконструкции и развития. И хотя Белоруссия вряд ли станет членом ЕС в ближайшей и даже отдаленной перспективе (это единственная страна на континенте, где еще существует смертная казнь), Минск с радостью ведет переговоры с Западом, создавая впечатление, что вступление в Евросоюз все же возможно.
При этом нельзя сказать, что российская аннексия это плод воображения Лукашенко. На создании союза Москва настаивает с конца 1990-х годов, пусть и не очень активно и конкретно. Но в последние месяцы, когда возникла угроза рецессии, и начали расти нефтяные цены, такой союз перестал быть фикцией и гипотезой, превращаясь в возможную перспективу. Кто в 2013 году мог подумать, что уже через год Крым будет российским? То же самое можно сказать и о Белоруссии, хотя там этот процесс не будет мгновенным, а силовой вариант в этой стране маловероятен. Потенциальный союз станет продуктом тщательных расчетов. Свидетелями первых таких расчетов мы стали сегодня.
© Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси | Перейти в фотобанкПрошлым летом Александр Лукашенко сделал мрачное заявление, что Россия может захватить Белоруссию. Тогда об этом очень скоро забыли. Однако автор считает, что сегодня слова Лукашенко уже не кажутся сюжетом из конспирологической теории. В доказательство он приводит стандартные западные рассуждения, что Кремль стремится захватить всех и все.Приехав прошлым летом в небольшой поселок на границе с Россией, белорусский президент Александр Лукашенко сделал мрачное и четкое заявление. «Не выдержим эти годы — провалимся. Значит, надо будет или в состав какого-то государства идти, или об нас просто будут вытирать ноги. А не дай бог развяжут еще войну, как в Украине», — сказал он. Лукашенко имел в виду Россию. В марте 2014 года Москва в ответ на свержение пророссийского президента Украины Виктора Януковича аннексировала украинский Крымский полуостров. Захват Крыма вызвал мощное осуждение со стороны мирового сообщества, а также волну санкций против России, которые действуют по сей день. После этого НАТО усилила свое военное присутствие в Восточной Европе, и особенно в прибалтийских государствах, где, как и в Крыму, многочисленное российское население может дать повод для очередного захвата территории. Но в последние месяцы появились подозрения, что внимание уделяется не тем странам. В феврале генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен (так в тексте, Расмуссен бывший генеральный секретарь альянса — прим. перев.) предупредил о «повторении украинского сценария», но не в Прибалтике, а в Белоруссии. Поскольку Лукашенко хорошо известен своими всплесками эмоций, национальные СМИ вскользь упомянули его выступление и очень скоро забыли о нем. Будь это любой другой лидер, такие высказывания вызвали бы международный скандал. Прошло десять месяцев, и слова президента сегодня звучат не столь абсурдно, как в июне. В последние годы Лукашенко неоднократно обвинял правительство Путина в попытках свергнуть его, однако перспектива российской аннексии в той или иной форме уже не кажется сюжетом из конспирологической теории. Выступая в декабре 2018 года на заседании совета министров Союзного государства Белоруссии и России, российский премьер-министр Дмитрий Медведев снова поднял эту тему, заговорив о более тесной интеграции двух стран за счет создания единой таможенной службы, судебной системы, общей валюты и, что самое главное, конституции Союзного государства. Об углублении интеграции между Россией и Белоруссией говорят уже с середины 2000-х годов. Но на сей раз Медведев выступил не с предложением, а со скрытым ультиматумом. Россия намеревается внести изменения в нормы и правила для своей нефтяной отрасли, из-за чего Белоруссии придется покупать российскую нефть без каких-либо скидок. Это будет сильный удар, который, по оценкам Минска, обойдется стране примерно в 10 миллиардов долларов к 2024 году. Намек предельно ясен: либо мы объединяемся, либо вас ждет экономическая катастрофа. Лукашенко с возмущением отреагировал на эту угрозу, и на февральской встрече с Путиным подчеркнул, что независимость его страны «священна и неприкосновенна». Вопрос в том, насколько решительно Россия настроена на реализацию планов по созданию союза, и как далеко она готова пойти ради достижения этой цели. Белоруссия не Украина, с которой Минск в 2014 году выразил свою солидарность, когда был захвачен Крым. Это был сигнал демонстративного неповиновения и предупреждение о недопустимости аналогичных поползновений в Белоруссии. Украина пострадала из-за своих попыток вырваться из-под власти России, а Белоруссия пострадает из-за того, что слишком тесно прижималась к московской груди. В отличие от других стран региона, у которых в постсоветский период были очень разные пути развития, от западного либерализма до капитализма на стероидах, Белоруссия мало чем отличается от своего коммунистического прошлого, и по-прежнему видит в России защитницу и покровительницу. В этой стране, которую иногда беззаботно называют «советским тематическим парком», по-прежнему живет и здравствует государственная экономика. Но она во многом полагается на щедроты российского государства, которое остается для Белоруссии одним из немногих иностранных инвесторов и торговых партнеров. С точки зрения Кремля, интеграция это вполне логичный шаг. Грядет экономический спад, и зачем в этой ситуации тратить деньги на поддержку недомогающего режима, если эту страну можно просто присоединить? Белоруссия также является краеугольным камнем в российской оборонительной стратегии, будучи буфером, прикрывающим Россию от НАТО, которая наращивает свое присутствие в Восточной Европе. После российского вмешательства в дела Украины Лукашенко противостоит попыткам Москвы открыть военные базы в Белоруссии, вызывая тем самым недовольство Путина. С созданием союза эти проблемы исчезнут. Самая непристойная теория, которой отдают предпочтение западные критики, заключается в том, что поглощение Белоруссии является планом Путина на момент ухода в отставку — или неухода. Российская конституция запрещает Путину оставаться на третий срок подряд, а новая союзная конституция даст ему возможность сохранить свой пост и после 2024 года. Нам еще очень далеко до применения военной силы, как это было в 2014 или в 2008 году, когда российские войска обстреляли и оккупировали города и поселки в Грузии. Несмотря на репутацию безрассудного и отчаянного человека, Путин не любит идти на риск, а военное вмешательство в Белоруссии дело крайне рискованное, поскольку для достижения этой цели понадобится колоссальная операция. Даже если Запад не отреагирует должным образом (а с взрывоопасным американским президентом прогнозировать что-либо сложно), может начаться долгая и дорогостоящая война. Многие белорусы чувствуют братскую любовь к России, но входить в ее состав они не хотят. Независимость для Белоруссии в новинку, поскольку она всегда существовала как часть более крупного государства, если не считать нескольких месяцев в 1918 году. Но какой бы ни была эта независимость, простые граждане не откажутся от нее без борьбы. Белорусы очень болезненно относятся к возможному вторжению, поскольку на всем протяжении современной истории их страна была коридором для прохождения польских, французских и немецких армий. На всей территории Белоруссии до сих пор находят остатки военной техники и оружия. В стране, где во время Второй мировой войны шли самые жестокие сражения, старые танки, самолеты и ракеты той поры служат в качестве памятников павшим. Они напоминают о том разгроме, который пережила Белоруссия, оказавшись под перекрестным огнем двух наступающих армий, уничтоживших более четверти ее населения — больше, чем в любой другой стране в годы Второй мировой войны. Но Лукашенко, который сам является почти диктатором и за 25 лет своего руководства стал абсолютным правителем, внося поправки в конституцию и подавляя оппозицию, тоже эксплуатирует общественное мнение в этом вопросе. Внутри страны внешний враг может пригодиться, особенно когда в ее экономике наблюдается спад, и время от времени происходят вспышки инакомыслия. На международной арене Лукашенко показал себя как опытный канатоходец, балансирующий между Востоком и Западом, обхаживающий Европу, чтобы выбить уступки из России, и наоборот. Нагнетая страх своими заявлениями о второй Украине, он надеется на увеличение торговли с Евросоюзом и на новые инвестиции Европейского банка реконструкции и развития. И хотя Белоруссия вряд ли станет членом ЕС в ближайшей и даже отдаленной перспективе (это единственная страна на континенте, где еще существует смертная казнь), Минск с радостью ведет переговоры с Западом, создавая впечатление, что вступление в Евросоюз все же возможно. При этом нельзя сказать, что российская аннексия это плод воображения Лукашенко. На создании союза Москва настаивает с конца 1990-х годов, пусть и не очень активно и конкретно. Но в последние месяцы, когда возникла угроза рецессии, и начали расти нефтяные цены, такой союз перестал быть фикцией и гипотезой, превращаясь в возможную перспективу. Кто в 2013 году мог подумать, что уже через год Крым будет российским? То же самое можно сказать и о Белоруссии, хотя там этот процесс не будет мгновенным, а силовой вариант в этой стране маловероятен. Потенциальный союз станет продуктом тщательных расчетов. Свидетелями первых таких расчетов мы стали сегодня.
Комментарии (0)