СМИ

В последнее время стали активно распространяться слухи о том, что уже в ближайшие два-три года Россия и Белоруссия, и так состоящие в одном Союзном государстве, сольются в некую новую конституционную общность. Вариант – белорусские области станут российскими новыми субъектами федерации. А кем тогда станет сам Лукашенко? А российский президент? И стоит ли всему этому верить? На днях белорусский лидер Александр Лукашенко сделал очередное двусмысленное заявление: «Белорусы заслужили нормальной жизни. И мы обязательно должны, сохранив независимость и суверенитет, улучшить жизнь наших людей. В противном случае никому этот суверенитет будет не нужен. Это наиважнейшая задача для всех». И добавил: мол, суверенитет и независимость Белоруссии могут быть «подвергнуты серьезной ревизии» как с Запада, так и с Востока. Ну про то, что «есть угроза с Запада» – это нам слышать привычно и самим, тут ничего слух не режет. А с Востока кто? Не Китай же? Там у Белоруссии один сосед — Россия. Почему тогда бы «батьке» так прямо и не сказать: мол, Москва вынашивает агрессивные планы в отношении Минска, но мы ни пяди своей земли русским империалистам не отдадим. Ан, нет, почему-то он так прямо ситуацию не обрисовывает, предпочитая двусмысленные фразы. Собственно, в этом весь политик Лукашенко — умный, хитрый, опытный, умеющий лавировать между гораздо более сильными игроками, при этом умудряясь не подчиниться никому из них, но направлять их силу на соперничество между собой. И за его, «батьки», расположение. Нынешняя «лукавость» Лукашенко является своего рода ответом на распускаемые (сознательно или нет и кем именно, — тут можно лишь гадать) в России по политической «тусовке» слухи о том, что якобы готовится грандиозный проект очередного расширения «русского мира». На сей раз – за счет Белоруссии. Конспирологи, поддерживающие эту версию, обосновывают ее тем, что объединение России и Белоруссии в единое государство станет своего рода ответом на «проблему 2024 года». Тогда, дескать, можно будет переучредить само российское президентство. Якобы нынешнему российскому лидеру Владимиру Путину по окончании его последнего конституционного срока во главе Российской Федерации не надо будет искать какую-то другую работу, а ничего ему не останется, как возглавить новое государственное образование. А Лукашенко будет вторым лицом. Версия эта, скажем прямо, выглядит грубовато, даже топорно. Однако главный тезис в ее опровержение — даже не топорность, а то, что у нас в стране отродясь еще не бывало, в том числе в России постсоветской, чтобы столь масштабные планы государственного переустройства планировались бы в деталях аж за 6 лет загодя, а потом бы все строго следовали этому плану. Мы все же не Китай с его десятилетними циклами политического планирования, которые работают как часы. Но что еще важнее, это то, что ни геополитические, ни внутриполитические выгоды такой операции совсем не очевидны. Зато такие слухи готовят, возможно, неплохую атмосферу для предметного торга с белорусским президентом по вполне конкретным социально-экономическим и внешнеполитическим вопросам. Чтоб был сговорчивее. В последние недели наиболее острыми темами разногласий между Москвой и Минском были отказ Москвы снижать для Белоруссии цены на газ до внутрироссийских, а также вопросы компенсации потерь белорусского бюджета от так называемого «налогового маневра» в России применительно к нефтепродуктам (переход к НДПИ вместо экспортной пошлины). От этого маневра Белоруссия оценивает свои потери только в 2019 году в размере 383 миллионов долларов при цене барреля нефти в 70 долларов, а потери за весь период реализации маневра — до $10,5 млрд. В свою очередь, у Москвы к Минску накопились претензии по части таможни. Речь о том, что через Белоруссию в том числе идут товары, попавшие под российские контрсанкции. Например, только нелегальных сигарет из Белоруссии попадает в Россию до 5,5 млрд штук, а в приграничных регионах доля таких сигарет составляет пятую часть в общем объеме продаж. Несколько лет назад Москва вообще открыто обвиняла Минск в реэкспорте нефтепродуктов, полученных из российской нефти, под видом растворителей и разбавителей. Поскольку Россия поставляет нефть и нефтепродукты в Белоруссию беспошлинно (по межправительственному соглашению ежегодно из России в Белоруссию беспошлинно поставлялось до последнего времени 24 миллиона тонн нефти), то Минск был обязан перечислять пошлину от экспорта нефтепродуктов за пределы Таможенного союза в российский бюджет. А поскольку разбавители и растворители не входили в перечень продуктов, облагаемых пошлиной, то никаких перечислений в российский бюджет и не делалось. Такая нефтегазовая субсидия белорусам оценивается российским Минфином в $2 млрд. До конца 2018 года экспортная пошлина сырой нефти составляла 30% от ее итоговой стоимости. Начиная с 1 января, ее будут постепенно снижать до полной отмены в 2024 году. Одновременно на аналогичный процент будет повышен НДПИ. По некоторым подсчетам, российский нефтегазовый трансферт Белоруссии в форме скрытых субсидий за 2012–2017 годах составил не менее $30 млрд, это примерно 8% белорусского ВВП за этот период. Оценка такого трансферта в 2018 году — около $4,3 млрд, это примерно те же 8% ВВП. Если бы, к примеру, Россия получила в прошлом году трансферт извне в размере 8% ВВП, то он превысил бы $120 млрд. Это помогло бы решить сразу все социальные цели, поставленные в майском указе Путина. Помимо этого, Белоруссия на начало 2018 года была должна России $7,3 млрд по межправительственным кредитам, а в нынешнем году Минск рассчитывает получить от Москвы еще миллиард долларов на их рефинансирование. И вот когда Лукашенко стал «капризничать», в Москве заговорили о надобности «глубокой интеграции». А то непонятно, за что, собственно, братской стране перепадают такие выгодные условия. Пока же вместо такой интеграции Минск начал еще более активно заигрывать с ЕС, а в последние недели – еще и с США. В частности, решено восстановить численность персонала американского посольства в Минске до прежних 35 человек. На фоне откровенно враждебных сейчас отношений Москвы и Вашингтона такой шаг трудно рассматривать иначе, как демонстративный и даже вызывающий. Кроме того, Минск с самого начала конфликта на Украине занял по отношению к Киеву не просто нейтральную, а даже дружественную позицию, в том числе снабжая его нефтепродуктами, произведенными из российской беспошлинной нефти. Наконец, союзник России не признал присоединение Крыма, хотя, строго говоря, никаких особых санкций Лукашенко за это не грозило бы. Трудно такое поведение считать чем-то иным, чем легким шантажом восточного соседа. Однако достижение договоренностей о подлинно союзническом поведении, а также отказе от «бюджетного иждивенчества» вовсе не предполагает непременного «поглощения Белоруссии». Зачем? Это государство хотя и молодое, но со своей сформировавшийся политической культурой, которая отлична от российской, во многом ориентируясь на прежние советские нормы и принципы. Население Белоруссии вовсе не горит желанием «вступить в Россию», вернуться в «родную гавань», в отличие от населения Крыма в 2014 году. Более того, утрата собственного суверенитета будет воспринята белорусами весьма негативно. Российская политическая и экономическая модель вовсе не является для них пределом национальных мечтаний. Скорее уж некий европейский проект. И излишняя настойчивость России по части «глубокой интеграции» может как раз такие проевропейские настроение еще более усилить. Сделав их еще и антироссийскими. К чему, спрашивается, получать майдан по-белорусски на ровном месте? Во всем мире такие шаги будут к тому же восприняты вполне однозначно — как очередное проявление так называемой российской агрессии. Наконец, с точки зрения внутриполитической жизни в само России, в нашей стране просто нет запроса на присоединение Белоруссии. В отличие от такого запроса в свое время на воссоединения с Крымом. Если кто-то упрощенно думает, что только таким исключительно образом ловкие политтехнологи собираются решать «проблему 2024», то есть транзита президентской власти от Путина к либо его преемнику, либо к неким новым российским государственным структурам с перераспределенными полномочиями, то надо признать, что в этом случае вариант с уламыванием столь непростого политика, каким является Александр Лукашенко, является далеко не самым блестящим «дебютным началом». Есть масса других, куда менее хлопотных вариантов. Но если все-таки слияние России и Белоруссии неизбежно, конечно же, надо отдавать себе отчет, что именно мы будем кормить Белоруссию, как уже кормим Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье, и с недавних пор присоединившийся к РФ Крым. С одной стороны, кажется, что придется тяжело, если к этому списку добавятся шесть белорусских областей. С другой, Россия еще и не то видала. У нас и не такое было. И еще может быть.