СМИ

В ставшей штабом школе №7, во дворе «Зимней вишни», совсем немного людей. Родственники погибших собрались в спортивном зале и столовой. В общей сложности – несколько десятков человек. По словам сотрудников МЧС, с родственниками работают 44 психолога – кемеровских, московских и красноярских. Разговаривают тихо, и это гнетёт, — как будто пришёл незваным на чужие поминки. Пока я препирался с полицейскими, оцепление прорвали трое нетрезвых молодых людей. Один из них плакал навзрыд. Сотрудники МЧС и сержант полиции бежали за парнями до самого штаба. Скоро парни вышли, и такие же взвинченные быстрым шагом отправились в сторону проспекта Ленина. Рядом с «Зимней вишней» — огромная толпа. Люди кладут цветы на импровизированный мемориал, зажигают одинаковые свечи, плачут. Не меньше половины – подростки, многие с родителями. Свечи и цветы не умещаются на скамейках, стоят на снегу. Много белых воздушных шаров. Некоторые с надписями. «Помним, скорбим» и «Простите нас, дети». — Я только обернулась, а там уже вспыхнуло. Не задымилось, а сразу пламя появилось. Мы ломанулись к выходу, — две девушки лет шестнадцати рассказывают друг другу о вчерашнем дне. — Девчонки, вы там были? – Спрашиваю у них тихо. Здесь тоже все разговаривают тихо. — Да, я была, — отвечает одна. — В кинотеатре? — Нет, в кафе. — И рядом с тобой огонь вспыхнул? — Не рядом, в игровой зоне, я увидела и убежала. Там все побежали. Тут я делаю ошибку и представляюсь журналистом. — Ой, извините, нам нельзя давать комментарии прессе, — внезапно девушки переходят на канцелярит. — Почему нельзя? — Нам запретили? — Кто? — Извините. * * * Женщина средних лет рассказывает о погибшем соседском мальчике. Другая женщина настойчиво сыплет цитатами из Библии. «Вы же знаете, что Господь принимает даже заблудших…» — Он хороший был парень, не заблудший, — возражает «соседка». Собеседница вновь повторяет свой текст, вспоминает, что приняты были и раскаявшаяся блудница, и разбойник. Вклиниваюсь в разговор и спрашиваю о соседском мальчике. — Хулиганистый был, — улыбается женщина, — но вообще хороший парень. — А вам это зачем? – С пристрастием спрашивает набожная. Помню, что нельзя разговаривать с неизвестными журналистами, отхожу в сторону. Во дворе курит компания подростков. Судя по оживлённому разговору, были вчера в «Зимней вишне», и ушли, потому что «начали всех выгонять». Ни огня, ни дыма они не видели. Подумал, что бойким ребятам не могли ничего запретить. Срочно прошу у приятеля сигарету, закуриваю рядом, представляюсь. — Мы не даём комментарии прессе, — как под копирку выдаёт заводила. Троица отходит в сторону. Безнадёжное положение спасает друг Миша. С ним пытались разговаривать журналисты, но он их «послал». — Тебе запретили давать комментарии? — Мне бы никто не запретил, но вы же всё переврёте, а я только время зря потрачу. — Расскажешь? — Тебе расскажу. Возгорание началось с батута. — Это и так все знают. — Нет. Никто не знает. Короче, у меня дочка провалилась в этот поролон. Там такой поролоновый батут, дети на нём скачут. Представь – пятилётний ребёнок проваливается почти с головой в этот грёбаный поролон и не может вылезти. Там было столько поролона, что если он вспыхнет – мало не покажется. — Много там было детей? — На батуте? Немного. Короче, дочь нажала на часах SOS. У неё специальные детские часы с тревожной кнопкой. Я получил сигнал и подошёл. Чтобы её увидеть, прошёл в узкий технический коридор между батутом и автоматами… — Ты со всеми тремя детьми был? – У Миши трое детей. — Не перебивай, а то и тебе не расскажу. Я был со старшей дочкой и её двоюродной сестрой. Так вот, я протиснулся в этот коридор, он сантиметров 70 шириной. И там увидел МЧС-ника. То есть стоит мужик в зелёной униформе. Думаю, что тут делает МЧС-ник. Пригляделся: нет, это просто рабочий. — Местный? — Не знаю, какая там униформа у местных рабочих, может быть, нанятый. Но это не был посетитель. Он стоял в этом закутке в зелёной куртке, а на полу валялись кучи проводов. И ещё рядом стояла подставка от электрочайника и микроволновка. Сложи в уме дважды два – униформа, микроволновка, чайник, большие мотки проводов. Вывод – там велись какие-то работы. — Сварочные? — Нет. Это были обычные электрические провода, вроде домашней «переноски», но их было много, бесформенная куча на полу. — Ты с этим мужиком в зелёной куртке не разговаривал? — На хрена он мне сдался? Я окликнул дочку, и попросил старших девочек её вытащить. Они вытащили и продолжили прыгать, а я разозлился, забрал дочку и ушёл. — Людей много было? — Очень много. Как обычно по воскресеньям. И ещё не было билетов в кинотеатр. Мы хотели сходить, но жена не смогла купить билеты, то есть кинозалы были забиты под завязку. — Ты же сам строитель, думаешь, могло коротнуть в этих проводах? — Я думаю, что не стал бы сваливать кучу проводов, ставить чайник с микроволновкой возле огромной горы поролона. Там ещё была какая-то техническая дверь, и провода уходили под неё, были пережаты дверью. Миша предприниматель, занимается строительством и производством, с электричеством на «ты». Спрашиваю его уже как эксперта, с какой долей вероятности могла случиться вспышка от короткого замыкания. — Мотки проводов я видел, подставку для чайника и микроволновку видел, и детей нормальных, в основном девочек, тоже видел. А зажигалки у девочек не видел. Так что не знаю. Непонятно, почему версия замыкания так не нравится следствию. Вернее, мне понятно. Я бы тоже сваливал на поджог или террористов, чтобы избежать наказания. Миша с женой и детьми ушли за полчаса до пожара. * * * Во дворе школы номер семь развёрнуты два белых шатра МЧС. В одном – пресса, в другом – сотрудники. Начальник пресс-службы Виктория говорит о 64 погибших. Спрашиваю: быть может пока я ходил и пытался поговорить с людьми возле «Зимней вишни», разрешился вопрос со списками пропавших без вести? — Да, нашли все 64 тела, — отвечает Виктория. — Но были ещё списки, более 70 пропавших, с именами и фамилиями. — Это в соцсетях сплетничают… — Нет, в федеральных СМИ. — СМИ берут информацию из соцсетей, потом она идёт обратно в соцсети, круговорот такой. Изначально было 64 заявления о пропавших без вести. Все тела нашли. Никаких списков больше не существует. — А когда был сформирован этот список из 64-х? Виктория ненадолго задумывается. — Вчера ещё? – Подсказываю. — Вы знаете, вчера было таким долгим и разным… Нет, список был сформирован ночью, даже ближе к утру. И все тела были найдены. — Есть угроза обрушения здания? — Идёт разбор завалов внутри, — осторожно отвечает Виктория. Снаружи «Зимняя вишня» выглядит так, будто никакого пожара не было. С некоторых ракурсов невозможно заметить даже копоти – видны только призывные рекламные баннеры. В школьном спортзале, где собрались родственники погибших, накрыты столы с чаем и едой. К ним никто не подходит. Люди тихо разговаривают между собой или сидят и стоят молча. Иногда они собираются возле вышедшего к ним сотрудника одного из ведомств, разместившихся в другом крыле школы, и внимательно его выслушивают. Баскетбольные корзины нависают нелепыми пустыми ртами. С утра воскресенья мы с дочерью решили пойти в кино, в «Зимнюю вишню». Последний сеанс выбранного нами фильма приходился на 14.40, мы опаздывали и решили выбрать другое место отдыха. Таких историй много. Таксист Вадик рассказал, что ехал с женой в «Вишню» за покупками, но уже на подъезде они решили, что выберут торговый центр подешевле и развернулись. В 64 погибших Вадик не верит. Вообще в Кемерове не стоит называть эту цифру – люди отчего-то становятся злыми и рассказывают истории от своих знакомых про согнанные в половине шестого к ТРЦ машины «Скорой» и «Спецбюро». — Никто из нас этого не поймёт, пока сам там не окажется, — сказал мне Вадик. На киносеансы привезли четыре автобуса с ребятишками из разных районов области. С понедельника в «Зимней вишне» должен был начать работу детский школьный лагерь. Школьники на каникулах проводили бы здесь всё своё свободное время – с утра и до вечера. И понедельник мог ничем не отличаться от людного воскресенья. Только взрослых рядом не было бы вовсе – кроме персонала. — Охранник увидел, что пожар, развернулся и ушёл, — рассказывали первые подслушанные мной девочки. Говорят, другой охранник в одиночку спас несколько десятков детей.