СМИ

Ожидать от атлантической англо-американской коалиции, что она достоверно и беспристрастно отобразит события, которые касаются особо щекотливого и мрачного эпизода советской и российской истории, было бы наивно. Это все равно что ожидать от хорватского телевидения, что однажды оно снимет объективный, откровенный и благожелательный документальный фильм о страданиях сербов в лагере Ясеновац.

«Какова цена лжи?» — вот первая фраза, которую мы слышим в первой серии нового сериала НВО «Чернобыль». Ее под запись произносит Валерий Легасов, когда-то видный советский специалист по атомной энергии и один из тех, кто разрабатывал методы по устранению ущерба в кризисном штабе Чернобыльской АЭС. После завершения своей исповеди явно обеспокоенный и страдающий под тяжестью вины Легасов упаковывает пленки в пакет для мусора, выносит из своей квартиры и оставляет в секретном месте, чтобы обвести вокруг пальца агентов КГБ, которые держат его под колпаком. Затем Легасов возвращается в квартиру и, в последний раз накормив свою кошку, вешается. Таким образом, буквально с первых кадров авторы сериала ясно дают нам понять, в каком направлении далее будет развиваться повествование и с какого ракурса будут рассматриваться и толковаться события. По замыслу авторов этого сериала, акцент делается на коммунистической паранойе, на сокрытии правды, на заговорах, на некомпетентности и непрозрачности советского (российского) государственного аппарата. Удивляться тут особенно нечему, так как пятисерийный телесериал «Чернобыль» — результат сотрудничества американского кабельного гиганта НВО и британской телесети «Скай».

Не совсем понятно, зачем нужно было именно сейчас снимать этот сериал, причем без участия российской стороны, учитывая тот факт, что символическая 30-я годовщина Чернобыльской катастрофы миновала еще три года назад. Вероятно, роль сыграло явное желание вставить свое слово, присоединившись к очень шумному антироссийскому пропагандистскому хору, который на Западе вот уже много лет упорно поет свою песню. После путча на Майдане по результатам референдума Россия вернула Крым под свое крыло и решилась на военную интервенцию в Сирии, тем самым вернув к жизни свои, казалось бы, дремлющие имперские амбиции.

Однако с тех пор мы являемся свидетелями истерических пропагандистских усилий, направленных на возрождение старых идей времен холодной войны и стереотипного преподнесения русских, характерного еще для периода СССР. Формально этот британский сериал повествует о советском времени и коммунистическом государственном аппарате, но на самом деле он «целит» в современную путинскую Россию. История учит нас, что (в контексте британо-российских отношений) идеологии — вещь преходящая, а геополитическая и имперская нетерпимость и борьба за ресурсы, а также зоны влияния вечны. Лондон, бесспорно, является мировой столицей русофобии на протяжении уже более чем двух столетий, и британская пропаганда, как выяснилось, является более изощренной и коварной, чем американская. Последняя часто прибегает к упрощенным и глупым решениям из-за глубокого укоренения «вестерн»-психологии ковбоев и индейцев.

Британская школа

В этом смысле «Чернобыль» — типичный пример британской расширяющейся школы пропагандистской работы, облагороженный и искусно упакованный продукт, который нисколько не оскорбляет интеллект и который, по крайней мере на первый взгляд, выглядит аутентичным и продуманным. Вообще сериал очень хорошо снят: картинка изумительная. Авторы уделили внимание мельчайшим деталям сценографии и костюмов, а также подбору актеров, чьи лица похожи на советские. Хотя впечатление от достоверности сериала очень портит английский язык с его характерным островным акцентом вместо русского. Неясно, почему НВО, у которого хорошо развито производство на разных мировых языках, не снял «Чернобыль» с российскими, украинскими и белорусскими актерами так же, как «Нетфликс» сделал в случае «Нарко». И все же, положа руку на сердце, нужно сказать, что актерская игра — одна из сильнейших сторон сериала. Лучшие британские актеры добавили сериалу качества и увлекательности. Также заметно, что НВО не поскупился и не пожалел денег на обеспечение первоклассных съемочных условий. Сериал снимался на Игналинской АЭС в Литве, аналогичной АЭС в Чернобыле. Для воссоздания эпохи СССР непосредственно перед перестройкой авторы явно приложили усилия, чтобы все детали тогдашней жизни (от обстановки в квартирах и автомобильных номеров до модных тогда причесок и одежды) выглядели как можно более реалистично.

Автор сериала Крейг Мазин, вообще ярый нью-йоркский либерал, известен, прежде всего, своим пикированием в «Твиттере» с консервативным сенатором Тедом Крузом из Техаса и риторическими нападками на Дональда Трампа из-за его связей с Россией. В интервью Мазин утверждает, что абсолютная аутентичность и реализм были основной идеей всего проекта. «Мы хотим приблизиться к правде как можно ближе. Мы ничего не меняли для большей драматичности или скандальности сериала. Последнее, чего мы хотели бы, это попасть в ту же ловушку, в которую попадают лжецы». Несмотря на слова Мазина и декламируемые идеалы, кажется, что в сериале кое-что все-таки не так. Прежде всего, нужно отметить, что одним из важнейших источников при написании сценария, в особенности сцен, повествующих об опыте так называемых обычных людей, стала книга «Чернобыльская молитва» Светланы Алексиевич, белорусской журналистки, писательницы, которая внезапно получила Нобелевскую премию по литературе в 2015 году. Алексеевич печально известна своей русофобской позицией и ненавистью к российскому президенту Путину. Поэтому не стоит удивляться сцене, в которой одна старушка, украинка, отказывается эвакуироваться, после чего, доя корову, произносит пылкую тираду перед русским солдатом о сталинских чистках, голодоморе и других преступлениях ненавистной Москвы против невинных украинских крестьян. Солдат в ответ хладнокровно убивает ее корову, правда, действуя в соответствии с инструкциями об уничтожении зараженного скота, но исключительно сурово и бесчувственно.

Отступления от правды

Отступления от задокументированной правды и злонамеренная болтовня встречаются в эпизодах, которые касаются не только второстепенных персонажей и периферийных событий, но и главных протагонистов и ключевых событий. Вернемся в начало статьи к уже упомянутому Валерию Легасову, который в сериале показан как смелый ученый, специалист по РБМК реакторам, выступивший против недальновидной и беспринципной советской бюрократии. Легасов действительно совершил самоубийство во вторую годовщину чернобыльской трагедии. Он действительно оставил записанные аудиопленки, на которых излагает предположения о причинах катастрофы и рассказывает о собственных угрызениях совести из-за того, что сделал недостаточно для устранения последствий. Однако ему не нужно было скрывать эти пленки от КГБ. На них нет ничего конспиративного. На одной из них — копия беседы с журналистом Алешем Адамовичем, а на второй — послание в форме научной статьи коллегам из Курчатовского института о том, как в будущем предотвратить аналогичную чернобыльской катастрофу. Обе эти пленки письменно зафиксированы и опубликованы в газете, что опровергает теорию создателей сериала об ученом, оказавшемся в опасности, и о вынужденном молчании. Отношение к Легасову со стороны разных представителей партийной номенклатуры на протяжении всего сериала совершенно не соответствует действительности и показано тенденциозно. Например, министр энергетики Борис Щербинин угрожает Легасову тем, что сбросит его с вертолета, если тот не будет его беспрекословно слушаться. Однако подобное, вероятно, было возможно в 1936 году, но вряд ли в 1986 году были возможны подобные отношения между двумя уважаемыми и видными представителями советского истеблишмента (Легсов именно таким, несомненно, и был).

Помимо того, что нам с искажениями представили роль Легасова, авторы сериала не погнушались и тем, что полностью выдумали второго героя истории — белорусского ученого Ульяну Хомюк. Она, несмотря на препятствия, которые ей чинит вездесущее и мрачное КГБ, борется за раскрытие истинных причин взрыва реактора РБМК, чтобы в будущем предотвратить подобные трагедии на АЭС по всему СССР. В одной сцене во второй серии она пытается убедить местного аппаратчика Гаранина, что из-за повышенной радиации необходимо эвакуировать Минск и раздавать йод. Эта сцена — типичный пример западной пропаганды о неправильном отборе и всевластии партийных функционеров, которые правили в СССР и которые якобы продолжают править сегодня в России. Гаранин отказывает ей в эвакуации города и обвиняет ее в том, что она безосновательно сеет панику и страх. В последней попытке убедить его Хомюк отвечает: «Но я ядерный физик. А вы на место секретаря пришли с обувной фабрики». «Да, я работал на обувной фабрике, но сейчас главный — я. Да здравствуют пролетарии всех стран», — нагло и самодовольно отвечает ей коренастый Гаранин. Эта сцена может показаться нам реальной из-за нашего опыта и наших представлений о коммунистической номенклатуре. Тем не менее эта сцена полностью вымышленная уже потому, что фигура Ульяны Хомюк — плод фантазии сценаристов.

Выдумана также, возможно, ключевая сцена в первой серии, когда городской комитет компартии Припяти заседает в подземном бункере в ночь трагедии. Некоторые члены комитета выражают скепсис по поводу возможной нормализации ситуации и высказывают справедливое мнение о том, что необходимо эвакуировать население. Но тут на сцену выходит таинственный и зловещий старец с тростью (мы не знаем ни его имени, ни кого он представляет), который апеллирует к Ленину и большевистской революции и заключает, что государство всегда знает лучше, чем его граждане, что соответствует их интересам. «Мы закроем город. Уехать никто не сможет. Мы оборвем телефонные линии и помешаем распространению дезинформации», — говорит загадочный и авторитарный старик, и все остальные члены комитета с воодушевлением качают головой и аплодируют ему. Эта клишированная сцена дает понять, что жизнь и безопасность людей в СССР ничего не стоили, а интересы партии и государства были всем. Но это тоже все выдумано, так как известно, что многие жители Припяти, у кого были автомобили, покинули город в течение первых двух дней, когда еще не была объявлена официальная эвакуация. И никто им не мешал уезжать. В своих откровениях Легасов даже сожалеет о том, что на выездах из города не были установлены дозиметрические «мойки», и поэтому многие на шинах своих автомобилей развозили радиоактивную «грязь» по всему Советскому Союзу.

Эти и подобные злонамеренно выдуманные сцены авторы используют для того, чтобы акцентировать и развить уже хорошо известные идеи о тоталитарной и насквозь коррумпированной государственной и социальной модели, которая глубоко свойственна русскому и восточному типу человека. Последствиями жизни в подобной олигархической и деспотичной системе являются постоянный страх репрессий, укоренишаяся ложь, халатность на каждом шагу и пустое растрачивание потенциала людей. Подобная тема с очень похожими выводами уже была успешно раскрыта в таких превосходных российских фильмах, как «Дурак» (2014) и «Левиафан» (2014). В них с большой долей критики повествуется об этих — нам, кстати, очень близких — аспектах российского менталитета и их негативных проявлениях в современном российском обществе.

Однако правда, по крайней мере в случае чернобыльской трагедии, совершенно в другом, так как эта трагедия, несмотря на ошибки, которые к ней привели, в первую очередь, может послужить примером исключительной способности действовать по обстоятельствам и готовности жертвовать собой, свойственных советскому и российскому народу. Именно это и помогло предотвратить еще более разрушительную катастрофу.

Интересно отметить, что многие эксперты по чрезвычайным и кризисным ситуациям сходятся во мнении: учитывая все обстоятельства, советские власти намного лучше справились с устранением последствий радиации, чем японские во время аварии на АЭС «Фукусима». Правда, западные СМИ, в основном тогда, да и позднее, рассказывали нам о самурайской самоотверженности и героизме старших японских пожарных, которые вместо своих молодых коллег шли охлаждать реакторы, осознанно подвергая себя смертельной дозе облучения. Но совершенно о другом нам говорили многочисленные упущения японских властей и факты замалчивания истинных данных о численности жертв и риске заражения подземных вод и почвы.

В сериале «Чернобыль» три героя-добровольца: Алексей Ананенко, Валерий Беспалов и Борис Баранов, о которых Эндрю Ледербароу написал целую книгу, упомянуты лишь вскользь. А ведь они взяли на себя самоубийственную задачу по опорожнению резервуара с радиоактивной водой, тем самым предотвратив взрыв трех остальных реакторов, что неизбежно привело бы к еще большей катастрофе и точно погубило бы миллионы европейцев. Если бы в сериале им уделили больше внимания, то перед нами предстало бы намного более ценное, правдивое и достойное киносвидетельство о той страшной человеческой и экологической трагедии.