СМИ

Чтобы подвести итоги расширения ЕС на восток, стоит послушать, что говорят об этом в Австрии. Дело в том, что большинство территорий, благодаря которым Европейский союз в 2004, 2007 и 2013 годах продвинулся на восток и на Балканы, принадлежали до Первой мировой войны к владениям и сфере влияния австро-венгерской монархии. В Будапеште этого не забыли. Но подробности — чуть позже.

Сначала узнаем, как смотрят на происходящее в Хофбурге. Будучи реалистом, даже генеральный секретарь Австрийского общества европейской политики Пауль Шмидт (Paul Schmidt) признал в одной из статей в газете «Винер» (Wiener Zeitung), что интеграция новых членов ЕС — «еще далеко не завершенный процесс».

«Вновь вступившие в Союз государства ни в коей мере не помешали существенному развитию ЕС»

Бывший известный австрийский дипломат Штефан Лене (Stefan Lehne) поделился в аналитической статье для «Европейского центра Карнеги» следующим наблюдением относительно продвижения ЕС на восток: «То, что когда-то считалось историческим достижением, становится сейчас предметом критического анализа. Многие в Западной Европе считают сейчас, что ЕС расширили слишком сильно и слишком быстро».

Лене не разделяет эту точку зрения. Также категорично ее отвергает и тогдашний архитектор расширения ЕС на восток немецкий социал-демократ Гюнтер Ферхойген (G?nter Verheugen). «Вновь вступившие в Союз государства ни в коей мере не помешали существенному развитию ЕС», — сказал бывший комиссар ЕС по вопросам расширения в интервью «Фокус».

«Европейскую конституцию отвергли Нидерланды и Франция, а не новые члены ЕС. Европейский финансовый кризис также не был их виной, скорее напротив — они стали его жертвами».

Восточные бенефициары «чувствуют себя странами второго класса»

Эффект от расширения на восток бесспорен: вступившие в Союз страны экономически остались в выигрыше. Уже в первые пять лет после начального этапа расширения в 2004 году их экономики росли вдвое быстрее, чем у старых членов ЕС. Правда, они начали с более низкого уровня, и им пришлось наверстывать упущенное.

Отрыв от Запада еще есть, но он быстро уменьшается, как было установлено в ходе анализа, проведенного Еврокомиссией. Ферхойген тем не менее предостерегает: «Все еще существуют значительные материальные и нематериальные различия между старыми и более молодыми членами Союза. Последние чувствуют себе странами второго класса и считают, что их слишком мало ценят».

Ярким примером служит упорная борьба центральноевропейских государств за высокое качество марочных продуктов для своих потребителей. В ходе многочисленных исследований было установлено, что, например, рыбные палочки одной весьма известной марки, продающиеся в чешских супермаркетах, содержат меньше рыбы, чем те, что можно купить в Германии. Восточные европейцы видят в этом не адаптацию продукта к местным вкусам, а просто дискриминацию.

Эта проблема занимает ЕС уже несколько лет, и некоторые успехи на востоке достигнуты. Теперь производители хотя бы обязаны более четко информировать потребителей об имеющихся различиях.

Новый восточный блок?

Рыбная тема объединила восточных европейцев, которых критики расширения все чаще воспринимают как неудобный громоздкий блок внутри старого ЕС, основанного на европейских ценностях.

Многие болгарские, чешские, словацкие, словенские, польские, хорватские и, конечно, венгерские депутаты Европарламента сопротивляются попыткам проявить большую жесткость в отношении Венгрии из-за ее отклонений от норм правового государства, принятых в ЕС. Критически Европарламент наблюдает и за ситуацией в Польше.

Но австрийский эксперт по Балканам и Центральной Европе Лене высказывает следующее мнение: «Несмотря на их общую историю как части советской империи и на относительно небольшой душевой доход, у стран Центральной и Восточной Европы мало общего».

В отношении России мнения разделились

Это проявляется, помимо всего прочего, в отношении к России. Польша и прибалтийские государства считают политику президента Владимира Путина более опасной, чем Словакия или Венгрия.

Болгария и Румыния находятся в заднем ряду ЕС не только географически, но и в сфере борьбы с коррупцией и преступностью.

Чехия, Венгрия, Польша и Словакия объединились в Вышеградскую группу и теперь — прежде всего в иммиграционной политике — выступают более или менее единодушно. С другой стороны, эти государства заинтересованы в том, чтобы их собственные граждане в поисках лучшего заработка не были ограничены в передвижениях внутри ЕС.

Польша тормозит климатическую политику ЕС в интересах своей угольной промышленности.

«Определенная нехватка демократической культуры»

Какой бы пестрой картина ни была, в каждом отдельном государстве, недавно вступившем в Евросоюз, можно четко вычленить проблемы. И даже Ферхойген вынужден признать: «Было заранее известно, что в Румынии и некоторых других странах наблюдается дефицит демократической культуры. Но все равно было правильно принять их в ЕС. Это была единственная возможность позитивно воздействовать на их развитие».

Но в уже упомянутой Румынии это удалось лишь относительно. Как многие, и не только восточноевропейские страны, она получила выгоду от помощи ЕС. Но слишком большая часть этой помощи уходит в песок. И такое происходит везде в ЕС. Однако правительство в Бухаресте невыгодно выделяется на общем фоне, в том числе и потому, что Румыния сейчас председательствует в Совете Европы.

Критика исходит не только от Брюсселя, но и от самого румынского президента. Клаус Йоханнис (Klaus Jochannis), представитель немецкоязычного меньшинства трансильванских саксов, объявил в преддверии выборов в Европарламент в конце мая о проведении референдума по судебным и антикоррупционным реформам.

Предприниматель построил один метр автострады за свой счет

Правительством Румынии руководят своенравные социал-демократы, с трудом отвыкающие от старого фаворитизма. Лауру Кодруцу Кёвеши (Laura Codruta K?vesi), главного прокурора Национального антикоррупционного управления, выжили с должности, теперь прилагаются все усилия для того, чтобы не допустить ее избрания на пост Генерального прокурора Евросоюза. По версии правительства, Йоханнис, бывший мэр старой столицы трансильванской Саксонии Германштадта (Сибиу), всего лишь пытается создать такое настроение в обществе, которое поможет его переизбранию в этом году.

Главы государств и правительств европейских стран смогут на следующей неделе во время саммита в Сибиу убедиться, насколько велика разница между приукрашенным Германштадтом и сельскими окрестностями. Конечно, если им удастся увидеть не только аэропорт, образцово-показательный центр города и залы заседаний.

Несколько лет подряд Брюссель переводил Бухаресту крупные суммы для модернизации и расширения транспортной инфраструктуры Румынии. Тем не менее предприниматель и ресторатор Штефан Мандачи (Stefan Mandachi) продолжает вести одиночную борьбу за расширение сети автострад на депрессивном северо-востоке страны. Недавно он в знак протеста построил один метр автострады за свой счет, заплатив за это 4 500 евро.

Официальные расценки бухарестского правительства за весьма скромные аналогичные услуги значительно выше. Румыния с ее 800 километрами автострад занимает последнее место в ЕС, поездки по стране на автомобиле — дело рискованное.

Ферхойген не может себе объяснить, почему Венгрия так сильно отклонилась от курса

Еврокомиссар по вопросам расширения Ферхойген, вероятно, прав, когда говорит, что такие явления — сопутствующий эффект политически необходимого воссоединения Европы со своими старыми культурными пространствами, которые в течение нескольких десятилетий влачили жалкое существование за «железным занавесом». Но даже Ферхойген иной раз недоумевает. «Венгрия для меня необъяснимый феномен. Я познакомился с Орбаном еще в июне 1989 года, он был мужественным студенческим лидером и показался мне умным человеком. Не могу понять, что с ним случилось».

Венгерский премьер-министр Виктор Орбан обеспечил примечательный переворот в восприятии своей страны за рубежом, прежде всего в Германии. Летом 1989 года — года коренной перемены в Германии — потоки гэдээровских мини-автомобилей «Трабант» наводнили Венгрию, открывшую границы. Будапешт воспринимался в Германии как место надежды на свободу, где будто бы слились воедино вдохновленная католической церковью и профсоюзами антикоммунистическая настойчивость Варшавы и балкон одного из посольств в Праге, с которого гражданам ГДР было сказано, что они могут свободно ехать за границу.

А что же сегодня? Кажется, что национально-консервативные силы в Венгрии, Польше и Чехии все больше удаляются от демократических идеалов. Европейская комиссия выражает озабоченность относительно исходящих от государства тенденций к монополизации венгерской прессы, напоминающих такое страшное понятие, как «унификация мнений в средствах массовой информации», практиковавшееся в нацистской Германии.

В Польше волна чисток дошла до Национального музея, откуда приказано удалить «предосудительные» произведения. После кумира диссидентов Вацлава Гавела (Vaclav Havel) другой чешский президент по имени Вацлав — Вацлав Клаус (Vaclav Klaus) — обратил на себя внимание тем, что после своего президентства, во время которого он критиковал ЕС, не постеснялся выступить с приветственной речью на съезде партии «Альтернатива для Германии» в 2016 году в Штутгарте. Эту речь и выступление тогдашнего немецкого министра иностранных дел Ганса-Дитриха Геншера (Hans-Dietrich Genscher) на балконе немецкого посольства в Праге разделяют почти 27 лет.

Остаточное воздействие Советской и Османской империй

Как же пойдут дела дальше? Нельзя поспешно осуждать процессы в центральноевропейских странах, игнорируя их историю. Небезосновательно тамошние государственники апеллируют к национальным чувствам своих соотечественников. Десятилетия советского господства и столетия другой гегемонии оставили у этих народов болезненные воспоминания. Поэтому-то они и не спешат подчинять свою вновь обретенную национальную самобытность Брюсселю.

Венгры до сих пор ощущают себя нацией, потерпевшей сокрушительное поражение в Первой мировой войне. Эта война ослабила связи со значительными венгерскими меньшинствами вокруг сегодняшней государственной территории, уходящие корнями в средневековую империю, считавшую себя оплотом христианства.

Хочется вновь процитировать австрийца, который также ссылается на имперское прошлое Австро-Венгрии: «Центральная и Восточная Европа были когда-то этнически самой многообразной частью континента, — констатирует Лене. — Но вследствие массовых убийств, изгнания из родных мест и передвижения границ во время Второй мировой войны сегодня они этнически более сплочены, чем большинство других регионов Европы».

Далее он добавил: «Большинство проблем возникли из-за недостатков государственного руководства, причем некоторые уходят корнями в века, как было и во многих частях крайне децентрализованной Османской империи». К ней, кстати, относилась и Греция.