СМИ

Первая же драматическая сцена «Джокера» разворачивается на оживленной улице в грязном, кипящем Нью-Йорке, я хотел сказать — в Готэм-Сити, году этак в 1980-м, если судить по декорациям. Клоун Артур Флек (Хоакин Феникс) работает живой вывеской музыкального магазина. Над ним измывается толпа цветных подростков и крадет его вывеску.

В погоне за ними он попадает в заваленный отбросами переулок (город изобилует апокалиптическими пейзажами из-за забастовки мусорщиков). Один из подростков бьет Артура вывеской по лицу и сбивает его с ног. Затем его избивает вся банда, после чего бросает на произвол судьбы, [оставляя главного героя фильма] в слезах и кровоподтеках. Сцена избиения одинокого и беззащитного белого группой цветных подростков — отсылка к нападению, которое ошибочно приписывают банде «Пятерка из Центрального парка». Создатели фильма по сути пренебрегают исторической достоверностью: может, это дело рук другой банды, но таких было много — и все они сеяли хаос. Это, мол, не плод воображения пышущего ненавистью демагога. Вот они — и от их злодеяний зажигается искра дальнейшего кровопролития.

Вскоре следует еще одна жестокая сцена: избиение Артура становится главной сплетней в агентстве клоунов, где он работает, и задиристый коллега Рэндалл (Гленн Флешлер) дает ему пистолет. Когда на Артура нападают в метро трое молодых людей (белые, в костюмах), он достает пистолет и стреляет — а потом даже гоняется за одним из них по платформе, чтобы добить. Это намек на случай 1984 года, когда Бернард Гетц застрелил в метро четырех подростков, решив, что они собираются его ограбить. Подростки были черными, а Гетц после ареста отпускал расистские замечания. Режиссер «Джокера» Тодд Филипс (соавтор сценария вместе со Скоттом Сильвером) обеляет Герца, вырезав расистскую подоплеку и превратив стрельбу в банальное превышение самообороны.

Между этими двумя сценами Артур едет в битком набитом городском автобусе. Ребенок с сидения впереди оборачивается, Артур корчит забавные рожи, но мать велит Артуру не приставать к ее сыну. Оба — черные. На следующий день по дороге домой (с должности больничного клоуна его уволили, когда у него из кармана выпал пистолет) Артур встречает чернокожую соседку Софи (Зази Битц), у которой тоже маленький ребенок. Разговорившись с Софи, Артур фантазирует о романтических отношениях. Одиночество и отсутствие близости его угнетают.

Еще один штрих: Артур живет в обшарпанном доме в запущенном районе. Его мать Пенни (Фрэнсис Конрой) — инвалид, и ему приходится о ней заботиться. Как-то поздно вечером, когда мать уже заснула, он смотрит по телевизору классический фильм «Потанцуем?» с Фредом Астером и Джинджер Роджерс. Он любуется номером под музыку Джорджа и Айры Гершвинов «Жарь на контрабасе»: чернокожие рабочие играют и поют в бутафорском машинном отделении океанского лайнера. У них джаз-бэнд, один (Дадли Дикерсон) поет, а остальные подтягивают. Под их заразительный аккомпанемент Астер пускается в пляс. Разойдясь, Артур тоже начинает пританцовывать с пистолетом в руке — пока вдруг ненароком не нажимает на курок.

Расовая подоплека в «Джокере» чрезвычайно сильна. Эта драма буквально замешана на расовых клише, столь провокационных и столь мало изученных, что вызывает недоумение. Авторский посыл кажется сущей бестолковщиной — психический неуравновешенный Артур становится агрессивным, когда его избили цветные, одна черная женщина отпустила колкость, а другая, как ему кажется, не отвечает взаимностью. Он с радостью цепляется за образ гламурной белой звезды, лихо отплясывающей среди веселых чернокожих рабочих на подтанцовках. Однако в отличие от публичных дебатов вокруг «Пятерки из Центрального парка» и случая с Бернардом Гетцем, сюжет «Джокера» и мысли Артура Флека напрочь лишены расовой и какой-либо социальной конкретики.

Да, «Джокер» разворачивается в вымышленном городе и фантастическом мире комиксов, но он паразитирует на реальных событиях, которые стали одновременно причиной и следствием расистских настроений в обществе, всколыхнув события исторической важности. Сюжетная линия «Джокера» (я постараюсь не вдаваться подробности и обойтись без спойлеров) продиктована реальными событиями, но Филлипс снова вырывает их из контекста и обессмысливает. Получилась не просто натужная попытка создать внятный сюжет с громкими сценами и интригующими подробностями. «Джокер» олицетворяет политическую трусость режиссера — может, даже целой киностудии — без ключевых деталей и всей подноготной американской политики вышла банальная развлекательная лента для публики, которая не любит смотреть кино через призму политических событий. Иными словами, для республиканцев.

Артура вскоре принимают за психически больного. Он и сам это понимает — ведь он принимает семь лекарств и просит еще (источник его бед раскрывается в конце фильма). Но в городе бушует финансовый кризис (напоминаем, Нью-Йорк в 1975 году был на грани банкротства), в соцслужбах идут сокращения, и своих лекарств Артур лишается. Навязчивый бред усиливается, а его жестокость принимает расчетливый и целенаправленный характер. В этом фильм подыгрывает политической риторике современности — особенно потакая республиканцам, которые скорее лишат права на оружие душевнобольных, чем запретят ношение в принципе.

На фоне серии убийств богатый банкир Томас Уэйн (Бретт Каллен) — многолетний босс Пенни и отец мальчика по имени Брюс — называет убийц вроде Артура «клоунами». Но своей репликой он создает массовое движение активистов в клоунском гриме, которые нападают на богатых и власть имущих. Это смахивает на эпизод, когда Хиллари Клинтон обозвала сторонников Дональда Трампа «изгоями», и многие с гордостью взяли этот ярлык на вооружение. Разве что в «Джокере» этот эпитет относится к левым радикалам, которые выставлены надвигающейся угрозой.

Артур — юморист-любитель, свои так называемые шутки он в терапевтических целях записывает в отдельную тетрадь. Пишет он много и лихорадочно, дрожащим почерком. В его дневнике попадаются порнографические вырезки и даже глубоко личные откровения: «Надеюсь, своей смертью я заработаю больше центов, чем за всю свою жизнь» или «Самое паршивое при помешательстве — это что окружающие ждут, что ты будешь себя вести как нормальный человек». Что бы Артур ни думал, о нем мы узнаем немного. Его мнение об окружающем мире не разглашается. Его тетрадь — это манифест, но бесцельный и бессодержательный.

В своих попытках прославиться как юморист — большей частью теоретических, если не считать провального выступления в комедийном клубе в день открытых дверей — Артур пристрастился к полуночному ток-шоу с неким Мюррэем Франклиным (Роберт де Ниро). (В «Короле комедии» де Ниро играл разочарованного жизнью юмориста Руперта Папкина, который сходит с ума по ведущему Джерри Лэнгфорду в исполнении Джерри Льюиса).

Этот образ — намек на Джо Франклина, ведущего низкобюджетной нью-йоркской радиостанции. Вообще, «Джокер» изобилует приметами эпохи — фильм начинается с эфира 1080 WGCR с ведущим по имени Стэн Брукс (это пародия на реальную радиостанцию 1010 WINS и ведущего Стэна Бернса). Создают атмосферу и декорации — от телефонов с тональным набором и пишущих машинок «Селектрик» до городских автобусов с косыми окнами и изрисованных граффити вагонов метро, неоновых вывесок и моды семидесятых и восьмидесятых. Кричащих анахронизмов, в отличие от фильмов Уэса Андерсона или эпопеи «Джон Уик»), здесь нет, но есть точные и целенаправленные аллюзии на Нью-Йорк конкретной эпохи. Однако при всех исторических аллюзиях «Джокер» бесстыдно искажает ключевые исторические события, на которые сам же ссылается. «Джокер» — это своего рода «Зеленая книга» мира комиксов, где история извращается в угоду сюжету.

Тематическая бессвязнось «Джокера» неотделима от его эстетической пустоты. Феникс то предается мрачным раздумьям, то ликует, то вычурно танцует в нижнем белье или в костюме, то кипит от ярости, то ежится от ужаса, а то и вовсе переигрывает с нелепым акцентом. В любом случае, складывается впечатление, что он не слетел с катушек, а просто сбился с толку и потерял ориентиры. Он не играет роль, а просто демонстрирует свой арсенал актерских трюков — но при всей их зрелищности они лишь украшают персонажа, который больше смахивает на пустую рамку. По-видимому, так и задумано — чтобы не отпугнуть целевую аудиторию. Пародии на «Таксиста» и «Короля комедии» очевидны, так же как тематические декорации и намеки на события тех лет. Но главный объект насмешек, на чьем фоне «Джокер» выглядит бесчувственной коммерческой подделкой — это «Черная пантера». Тот фильм тоже основан на комиксе, но дополняет его сюжет последовательной системой политических взглядов и сложным миростроительством. «Джокер» — подражательская лента, которая пытается ублажить всех подряд. Она делает вид, что добавляет смысла, но на деле лишь отнимает его. «Джокер» дарит зрителям редкую, бесчувственную пустоту.

Ричард Броди публикуется в «Нью-Йоркере» с 1999 года. Автор блога «Ближний ряд» о кинематографе. Автор книги «Все на свете — кино: жизнь и труды Жан-Люка Годара».