СМИ

Авторы редко пренебрегают качеством первых строк в своих произведениях. Так, начало романа «Анна Каренина» Льва Толстого по сей день считается одним из знаковых образцов в истории литературы, а описание Дворца Рамальете (Pal?cio de Ramalhete, недавним обитателем которого была певица Мадонна) в первой сцене романа Эсы де Кейроша (E?a de Queiroz) «Семейство Майя» (As Maias) врезается в память каждому, кто читал эту книгу. Поэтому вам явно не покажется невинной случайностью первая фраза, которую вы услышите в новом англо-американском мини-сериале «Чернобыль», а именно философский вопрос: «Какова цена лжи?»

Зрителю требуется несколько секунд, чтобы понять, что этот вопрос задает английский актер Джаред Харрис. На этот раз Харрис не Лейн Прайс (Lane Pryce) из «Безумцев» (Mad Men), не король Георг VI из «Короны» (The Crown), не злодей Джеймс Мориарти из фильма «Шерлок Холмс: Игра теней». На этот раз он советский химик Валерий Легасов, возглавлявший техническую комиссию по расследованию чернобыльской катастрофы, которая была создана в тот же день, когда случилась авария — 26 апреля 1986 года.

«Во всем этом не было ничего разумного. Даже то хорошее, что мы сделали, все это… безумие»

Валерий Легасов сидит за столом, перед ним — диктофон. Он прокручивает пленку и слышит собственный голос: «Какова цена лжи?» И дальнейший ход рассуждений: «Дело не в том, что мы путаем ее с правдой. Самое опасное то, что, если долго слушать ложь, совсем забудешь, как выглядит правда». Сразу же становится понятно: кто-то скрыл истинные обстоятельства аварии на Чернобыльской АЭС (и это был серьезный обман). Что же остается? «Нам придется оставить даже надежду на правду и утешать себя сказками. И не важно, кто герой в этих сказках. Мы хотим знать только, кого винить».

Кто же оказался виновным на этот раз, «в этой сказке»? Анатолий Дятлов. Почему? Именно он «был главным в ту смену и отдавал приказы» в ходе аварии. Более того, это был «грубый и неприятный человек», у которого «не было друзей — по крайней мере, влиятельных». Вариант «лучше не придумать». Валерий Легасов в исполнении Джареда Харриса не сомневается: Дятлов «проведет десять лет в колонии общего режима», и приговор этот «вдвойне несправедлив». По двум причинам: «там были преступники и хуже» и наказание это слишком ничтожное, «Дятлов не заслуживает тюрьмы, он заслуживает смерти» — только представьте, какое наказание, по мнению героя, должны понести другие причастные к аварии. «В Чернобыле не было ничего разумного. В том, что случилось там и после, даже в хорошем, во всем… Безумие. Что ж, я рассказал вам все, что знал», — слышим мы его слова.

У дома Валерия Легасова дежурит машина, из которой внимательно следят за каждым его движением. Советский химик-ядерщик выходит на улицу, возвращается домой, кормит кошку. В конце первой сцены этого нового сериала, который зритель может посмотреть, подписавшись на стриминговую платформу кино и телевидения HBO Portugal, мы понимаем, что Легасов не ждет для себя лучшей участи, чем та, которую он прочит Дятлову. Легасов вешается. Никто не может гарантировать, что в 1988 году все произошло именно так, когда настоящий Легасов — которого Харрис играет настолько правдоподобно, насколько это возможно — записал на диктофон информацию, которая никогда не раскрывалась ранее (даже этого мы не знаем наверняка) и покончил жизнь самоубийством.

Пройти по стопам жившего когда-то человека, ни разу не исказив действительность, создать настолько правдоподобный образ, что его не отличишь от реального — такое за границей человеческих возможностей. Шведский актер и один из участников сериала Стеллан Скарсгaрд, который играл Прихлопа Билла Тернера (Bootstrap Bill) в саге «Пираты Карибского моря», Ламбо (Lambeau) в фильме «Умница Уилл Хантинг» (Good Will Hunting) и особенно запомнился нам по роли Яна Нюмана (Jan Nyman) в «Рассекая волны» (Waves of Passion) Ларса фон Триера, осознает это. В марте в ходе беседы с «Обсервадор» и другими международными СМИ в лондонском отеле он сказал следующее: «Персонажи — это выдумка, поскольку воплотить реального человека невозможно, он слишком многогранен. Всегда есть нечто субъективное. Мы можем передать какие-то поверхностные черты реальных прототипов, но саму личность никогда воспроизвести не сможем».

Первая сцена сериала, начавшаяся с фразы «Какова цена лжи?», служит не только для того, чтобы познакомить зрителя с ходом мыслей главного персонажа, прототипом которого стал Валерий Легасов. Она также задает тон всей первой серии — которую уже можно посмотреть на HBO Portugal — и, вероятно, следующих четырех, которые будут выходить по всему миру (на вышеупомянутой платной стриминг-платформе) каждую неделю по понедельникам.

Создатель сериала Крэйг Мазин (Craig Mazin), американский режиссер и (прежде всего) сценарист, наиболее известен по таким популярным фильмам, как «Очень страшное кино 3» (Scary Movie 3) и вторая и третья части саги «Мальчишник в Вегасе» (Hangover). Его посыл ясен: мы не поймем Чернобыль до тех пор, пока не разберемся в потоке дезинформации о событиях того дня, 26 апреля 1986 года, когда на атомной электростанции имени В.И. Ленина, или Чернобыльской атомной электростанции, взорвался реактор. Более того: мы не сможем понять Чернобыль, не осознав, какую роль в этом процессе дезинформации играла политическая и идеологическая система, советский коммунизм, который не мог позволить себе потерпеть неудачу, даже когда она уже имела место.

Все это становится понятно зрителю уже с первой серии. Валерий Легасов в своей телевизионной версии разъясняет это еще до того, как повеситься, под конец своих размышлений вслух об истине, лжи и «безумии» Чернобыля. Перед тем, как покончить с собой, герой говорит: «Что ж, я рассказал вам все, что знал. Они будут отрицать, как и всегда».

Любопытно, что откровения Легасова становятся доступны зрителю не сразу. Создатели сериала отматывают пленку назад и возвращают нас в прошлое (если быть точным, на два года назад). К событиям той ночи, когда произошел взрыв реактора на атомной электростанции в городе Припять, расположенном в бывшем Советском Союзе, в северной части нынешней Украины — за 174 километра от Киева и примерно 250 километров от границы Украины с Белоруссией. Этот регион более всего пострадал от чернобыльской радиации, как свидетельствует в своей книге «Чернобыльская молитва» лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич (книга уже вышла в португальском издании). Нас возвращают в прошлое с завидной реалистичностью.

Но вернемся к политически мотивированной дезинформации. Когда появляются первые признаки того, что 26 апреля 1986 года на украинской АЭС возникла по-настоящему серьезная проблема, один из сотрудников станции выдвигает катастрофическую гипотезу: «Реактор взорвался. Активная зона разрушена». Первая реакция главного инженера: «Он в шоке. Уведите его отсюда». Версию о взрыве реактора начинают поддерживать и другие сотрудники, однако начальники станции упорно ее отрицают: «не говори ерунды», «ядро РБМК реактора не взрывается», это «физически невозможно», «это, наверняка, бак», «отведите его в больницу, он бредит».

Со всей округи собирают пожарные службы, которым предстоит гасить «горящую крышу», но жена одного из пожарных беспокоится: «А что, если там химикаты?» Прежде чем отправиться в сердце «зоны», как стали потом называть район, наиболее пострадавший от радиации в результате аварии, мужчина смеется и успокаивает жену, говоря, что «всю ночь будет гореть и жутко вонять, вот и все».

Советский режим в растерянности, он не знает, как реагировать на сложившуюся ситуацию и до последнего отказывается верить в масштабы аварии. В первой серии есть сцена совещания, на которое собираются местные чиновники. Они уверяют, что «инцидент полностью под контролем», правда один «бунтарь» предлагает немедленно «эвакуировать город» (что на самом деле могло причинить еще больше вреда вопреки впечатлению, которое складывается после просмотра сериала). На совещании присутствует и один чиновник-ветеран — его роль в сериале исполнил актер Дональд Самптер (Donald Sumpter), выступление которого завершается бурными аплодисментами участников собрания. Какова причина оваций? Пламенная речь о наградах, которые ждут тех, кто верит в советский социализм, о необходимости государства заботиться о своих гражданах и о необходимости оцепить город: «Мы оцепим город. Никто не уедет. Обрежьте телефонные линии. Нельзя допустить распространения дезинформации. Именно так мы не дадим людям разрушить плоды их же труда».

После выхода первой серии «Чернобыля» мнения критиков разделились. Подавляющее большинство отзывается о сериале с похвалой, но есть и те, кто находит в нем очевидные недостатки. К примеру, то, что в фильме вперемешку действуют персонажи, имеющие реальные прототипы, и вымышленные герои, выстроенные с нуля (например, героиня Эмили Уотсон — вымышленный белорусский ученый Ульяна Хомюк, которая расследует обстоятельства катастрофы). Недостатком называют и намеренную драматизацию некоторых моментов, которые в реальности происходили совсем не так (когда мы видим, как в первые же часы после аварии сотрудники станции и пожарные валятся с ног, окровавленные, пребывая на грани смерти, или как герои-добровольцы идут на верную смерть).

Критик «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times) Майк Хейл (Mike Hale) отметил «склонность к типичному для Голливуда раздуванию [событий] — стремление показать нам вещи, которых не было на самом деле», тогда как аналитик «Форбс» (Forbes) Майкл Шелленбергер (Michael Shellenberger), защитник ядерной энергии (как, кстати, и сам создатель и сценарист сериала), оспорил практически все продемонстрированные в сериале последствия аварии в первые часы после взрыва и сами масштабы катастрофы. О достоверности описаний мы сможем судить по следующим сериям «Чернобыля» — вторая из пяти выйдет на HBO Portugal уже в следующий понедельник.

Продолжение следует