СМИ

Президент США Дональд Трамп продолжает последовательно идти по пути выполнения своих предвыборных обещаний, легших в основу лозунгов «Америка — превыше всего!» и «Сделаем Америку снова великой!». При этом, как подтвердил саммит «Большой семерки» (G7) в канадском Квебеке, внешнеэкономическая политика США при Трампе идет вразрез с интересами традиционных партнеров Вашинготона, не оставляющих попыток убедить американского президента в гибельности избранного пути. Но в чьей именно гибельности? Похоже, у Трампа есть собственные соображения на этот счет.
После фантастической победы над Хиллари Клинтон в 2016 году, некоторые эксперты утверждали, что американская «система» подчинит «несистемного» Трампа выполнению запланированных на десятилетия вперед стратегических программ по расширению зоны глобального доминирования США. Хотя сам Трамп при этом декларировал прямо противоположные цели, а именно:
— свертывание «глобализации ради глобализации»,
— выход из глобальных торговых и климатических соглашений,
— ограничение практики интервенционизма путем технологий «цветной революции».
На фоне таких противоречий, интересную оценку и одновременно прогноз озвучил два года назад премьер России Дмитрий Медведев. По его словам, «политическая система дала несистемному кандидату победить на выборах, однако та же система будет рихтовать нового президента страны».
«Насколько президент Трамп вообще подвержен такой рихтовке», — задался риторическим вопросом Медведев, предлагая не забегать вперёд, а подождать и увидеть.
Спустя два года, вдоволь насмотревшись и наслушавшись Трампа, можно констатировать, что он оказался практически не подвержен рихтовке. Более того, как мы и прогнозировали два года назад, «система» сама приняла лицо Трампа, согласовав свои цели и действия с его базовыми приоритетами. «Система» не стала «рихтовать» Трампа до «формы» Обамы, Буша или Клинтон. У нее не было такой возможности и, судя по всему, такой задачи.
В результате, американский лидер упрямо и последовательно идет по пути выполнения своих предвыборных обещаний. Резкие заявления и действия Трампа на международной арене говорят сами за себя, но ими дело не ограничивается. Как и обещал Трамп до выборов, США не стали входить в многосторонние договоры по климату и созданию со странами ЕС и тихоокеанского бассейна — Трансатлантической и Транс-Тихоокеанской зон свободной торговли. По мнению Трампа, страны Евросоюза не только пользуются американской военной защитой, но и «наживаются» на США в торговых отношениях. «США покрывают почти весь бюджет НАТО, защищая многие страны, которые жульничают в торговле», — утверждает Трамп. По его словам, Евросоюз в торговле с США имеет профицит в $ 151 млрд, и страны ЕС должны значительно увеличить свои расходы на оборону.
«После 17 месяцев правления Трампа [западный] альянс глубоко раздроблен и находится под значительным давлением. Не только материальные проблемы являются шипами для союзников, но и все отношение Трампа к западному альянсу, которое, по-видимому, формируется частично из-за его невежества и безразличия и отчасти приобретает почти враждебный характер», — с досадой констатирует германское издание Die Welt по итогам саммита G7 в Квебеке.
Труднее, но в той же парадигме давления с целью изменения баланса во взаимной торговле и получения серьезных дивидендов продвигается Трамп во взаимоотношениях с Пекином. Разница лишь в том, что противодействие Китая намного серьезнее, и, быть может, именно поэтому в общении с китайским руководством, в отличие от манеры вести дела с европейскими «партнерами» и даже Канадой, Трамп воздерживается от издевательских жестов и оскорблений.
На данном этапе Трампу удалось также, опять же за счет открытой конфронтации со своими европейскими «партнерами», но вывести США из ядерной сделки с Ираном. Бескомпромиссная позиция США перед лицом «шиитской угрозы» ведет к сближению Израиля с арабскими монархиями Персидского залива за счет оттеснения с повестки дня палестинской проблемы. Переносом посольства США в Иерусалим Трамп недвусмысленно демонстрирует всему миру, кому принадлежит роль главного арбитра в регионе.
Помимо Ирана, Трампа очень интересует успех в разрешении корейской ядерной проблемы. Демонстративно отказавшись от подписания итогового коммюнике саммита G7 в Квебеке, Трамп отправился в Сингапур — на свою историческую встречу с северокорейским лидером Ким Чен Ыном.
Если на иранском направлении позиция «союзников», выработанная теми с опорой на провальную, по словам Трампа, стоившую американцам $ 7 трлн. потерянных средств, ближневосточную стратегию Обамы, отягощает президента США, то на корейском треке он действует практически в гордом одиночестве. Еще одна «союзница» США поневоле — Япония испытывает под эгоцентрическим напором Трампа аналогичные чувства, что и европейцы, делая очевидные, но пока робкие попытки политического сближения с Москвой, что позволит Токио компенсировать углубляющиеся российско-китайские отношения и обеспечить перспективы для собственного выживания. Атмосфера и повестка последних визитов в Россию лидера Франции Эммануэля Макрона и канцлера Германии Ангелы Меркель свидетельствуют об актуализации похожих мотивов в Паржие и Берлине перед лицом геополитического отката США.
Трамп не оказался подвержен рихтовке в главном — в реализации на деле своего предвыборного лозунга «Америка — превыше всего!». Его дословное значение и сегодня сложно доходит до тех, кто долгие годы пользовался американской мощью безвозмездно, и особенно трудно до тех, кто рассчитывал в процессе присосаться к этому клубу иждивенцев. Европейские лидеры делают круглые глаза, называя Трампа «непоследовательным» и считая убытки от его пошлин. Но Трамп последователен — стоит лишь вспомнить его предвыборные лозунги. В их числе, например, избавление американцев от чудовищного госдолга в более чем $ 20 трлн.
В отличие от европейских лидеров, крайне недовольных манерами Трампа, президент России Путин, несмотря на сохранение политически мотивированных санкций США против самой России, видит в его действиях естественное стремление обеспечить преимущества для американской экономики. Отвечая на вопрос о решении Трампа ввести пошлины в отношении товаров из стран ЕС, Канады и Мексики, российский президент назвал их «санкциями», и заявил, что таким образом Трамп пытается отстаивать экономические интересы США. Президент России особо отметил, что возможное введение США ограничений на импорт автомобилей окажет серьезное влияние на мировую экономику.
В реальности, Трамп оказался подвержен рихтовке в той степени, в которой мог себе это позволить и лишь в тех вопросах, в которых система обладала возможностью серьезного давления на него. И вопрос России, пожалуй, единственный, по которому напор «системы» на Трампа стал очевиден сразу после выборов и продолжается до сих пор. Налаживание конструктивной атмосферы взаимоотношений с Россией — предвыборное обещание Трампа, которое ему пока не удалось реализовать. «Хорошие отношения с Россией — это хорошо», — твердил он во время своей предвыбороной кампании, декларируя отказ от тактики «кто не с нами, тот против нас» и необходимость поиска компромисса с крупными независимыми игроками, прежде всего Россией.
«Рихтовка» позиции Трампа по России достигалась «системой», прежде всего, путем внедрения в его команду своих кадров на уровне советников и министров. Такую возможность для «системы» открыло спровоцированное «демократами» расследование о вмешательстве России в выборы в США.
Но Трамп не сдается и по этому пункту, на подсознательном уровне понимая, что в формате «минус Россия» он рискует потерпеть неудачу во всем остальном. Президент США прямо заявляет, что без диалога с Москвой он лишен возможности обсуждать и согласовывать позиции по таким глобальным вопросам, как борьба с терроризмом, регулирование цен на энергоносители, конфликт в Сирии и на Украине и прочее. «Это может прозвучать неполиткорректно, но нам здесь вообще-то миром управлять. А они взяли и выгнали из „восьмерки“ Россию. Россию нам нужно возвращать. Россия нужна нам за столом переговоров», — сказал Трамп, покидая саммит G7 в Канаде.
Нацелившись на урегулирование отношений с Китаем и Европой с позиций торгового и военного диктата, Трамп не планировал одновременно конфликтовать с Москвой. Когда Россию вытеснили с «евроатлантической» региональной площадки, она компенсировала свое влияние на «азиатско-тихоокеанской», тем самым, усилив геополитические позиции Пекина. Как анонсировал Владимир Путин, взаимная торговля России с Китаем по итогам 2018 года может достигнуть отметки в $ 100 млрд.
Недовольство Трампа на саммите G7, по большому счету, связано с тем, что уход России с «евроатлантической» площадки обрёк ее саму на регионализацию на фоне глобальных проблем. С другой стороны, с углублением российско-китайского межгосударственного диалога региональная площадка Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в отличие от G7, стала поистине глобальной. В работе последнего саммита этой организации в Китае в качестве полноправных членов впервые участвовали Индия и Пакистан, что, безусловно, свидетельствует о долгосрочном тренде на смещение геополитического баланса не в пользу США.
Кроме того, Россия стала активнее действовать на стратегическом юге — в регионе Ближнего Востока, и на севере — в Арктике. В позитивную сторону изменились отношения Москвы с Турцией, Ираном, а также арабскими монархиями, почувствовавшими неопределенность и слабину в действиях Штатов. «Сирийский бросок» напомнил всему миру о способности России создавать качественно новую ситуацию в сжатые сроки в отдаленных от нее регионах.
Дональд Трамп должно быть понимает, что фундаментальной ошибкой было причислять Россию в разряд региональных держав, даже ради «фигуры речи». Какие бы трудности в это время ни испытывала российская экономика. Такой подход, публично озвученный бывшим первым лицом США Бараком Обамой, очевидным образом противоречил самой географии, почему и вызвал многочисленные насмешливые отклики. Россия — крупнейшая ядерная держава с наиболее протяженными в мире границами и «региональной» быть не может по определению, — отмечали комментаторы.
Ошибочные вводные данные, как правило, приводят к неверному результату в процессе решения любой, даже самой тривиальной задачи. Обама пытался выдать желаемое за действительность. Противница Трампа на выборах — «демократический» кандидат в президенты США Хиллари Клинтон, в период своей работы на посту Госсекретаря США четко и недвусмысленно сформулировала эту «хотелку» американской администрации — закрыть России доступ в зону ее жизненных интересов, ограничить влияние Москвы периметром российских границ. Используя приведенных к власти посредством «цветных революций» коррумпированных американцами марионеток — Саакашвили и Порошенко, США навязали России пограничные вооруженные конфликты с Грузией и Украиной.
В одном из своих последних интервью президент России Владимир Путин признал, что в случае с Украиной и в процессе признания Крыма он чувствовал, как Запад целенаправленно не оставляет России поля для маневра. Аналогичным образом обстояли дела и в августе 2008 года, когда Саакашвили начал силовую операцию против Южной Осетии. Никакого маневра после убийства российских миротворцев у тогдашнего президента РФ Дмитрия Медведева не было.
Новые линии военного противостояния, по замыслу предшественников Трампа, должны были связать руки России, позволяя Западу интегрировать все новые страны постсоветского пространства в рамках политики «нового соседства» ЕС. Такая «тактика анаконды», как признался Путин, дала определенные тактические преимущества противникам России.
Но были и существенные издержки. Особенно у Грузии с Украиной, за чей счет американцы попытались решать свои геополитические задачи. Россия включила в свой состав Крым и связалась с полуостровом мостом, а также признала Абхазию и Южную Осетию, развернув там с согласия местных властей внушительные военные контингенты. Ударными темпами были проложены коммуникции, позволяющие диверсифицировать экспорт энергоносителей. С этой точки зрения симптоматично, что Трамп сегодня переадресовывает вопросы журналистов о принадлежности Крыма своему предшественнику Бараку Обаме, политика которого «сделала это возможным». Запущенный из США бумеранг «цветных революций», нанеся колоссальный ущерб отдельным странам и целым регионам, обернулся и лёг в руки Трампа, однако политика России осталась неизменной.
В ответ на дестабилизирующие действия Запада, Москва лишь цементировала свои позиции, добивалась заморозки ситуации и переносила центр политической тяжести на другой регион. Угол, в который пытались зажать Россию ее западные партнеры, оказался слишком просторным.
Другое крайне важное обстоятельство: на фоне беспрецедентного по цинизму внешнего давления, влияющего не только на экономические показатели России, но и затрагивающего патриотические нотки россиян, последние консолидировались вокруг своего лидера — Владимира Путина. Истерика в Лондоне, разразившаяся непосредственно в преддверие президентских выборов в России в связи с отравлением британского шпиона Скрипаля и вылившаяся в ультиматум России со стороны британского премьера Терезы Мэй, еще более подстегнула активность патриотического электората в России. Оказалось, чем сильнее внешний нажим на Россию, тем выше внутренняя консолидация россиян, с одной стороны развязывающая Путину руки на внешней арене, с другой — дающая ему право на любые исходящие из интересов подавляющего большинства внутренние решения.
Есть особый политический символизм в том, что призыв президента США Дональда Трампа вернуть Россию в G8 прозвучал в день, когда российского президента Владимира Путина награждали орденом Дружбы в Китае. Резкие внешнеполитические маневры такой огромной страны, как Россия, несут не только возможности, но и огромные риски для тех, кто толкает ее к таким маневрам. Сегодня, признавая ошеломительный кредит доверия, которым, как показали выборы 18 марта 2018 года, обладает Путин в России, американской «системе» придется признать и ошибочность собственного курса на его демонизацию и изоляцию российского государства. И чем раньше это произойдет, тем лучше для всего мира, ожидающего встречи двух лидеров — Трампа и Путина, невзирая на потуги старых и новых друзей американской «системы» подкорректировать ее работу под свои нужды.
«Рихтовка» Трампа завершена, а его диалог с Москвой неизбежен. Ожидания от этого диалога могут быть самыми разными, однако период отчуждения в российско-американских отношениях явно подходит к концу. Что нас ожидает, конструктивный диалог сторон или более присущий Трампу активный нажим и контрдействия России, покажет ближайшее будущее. Но ориентиром для нас, по-прежнему, остаются предвыборные обещания президента США.
Виген Акопян, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru»