СМИ

Правительство России, придерживающееся модели государственного капитализма, во времена коронакризиса демонстрирует скаредность по отношению к мелким и средним предпринимателям и их сотрудникам. Они возмущены. И это обязательно отразится на экономике страны, а также на ее обществе.

Алексей ввел в своей фирме однодневную рабочую неделю. На большее количество времени ему и семи его сотрудникам в последние недели попросту не хватало работы —бизнес практически остановился.

51-летний предприниматель из Москвы, не пожелавший назвать свою фамилию, торгует праздничной атрибутикой — карнавальными костюмами и масками для Хэллоуина, аксессуарами для тематических вечеринок, «инструментами» для фокусников. Праздники сейчас не проводятся, спрос на соответствующие товары из Китая или Великобритании стремится к нулю.

«Ради имиджа, а не ради денег я снабжаю клиентов, которые до сих пор заказывают хоть что-то», — сказал Алексей по телефону. Он хочет, чтобы его считали надежным партнером, особенно в трудные времена.

Однако большинство его клиентов — магазины, которые в конце марта из-за вспышки коронавируса закрылись на долгие девять недель. Фирма Алексея зарегистрирована в качестве компании, занимающейся оптовой торговлей. И именно это оказалось для него проблемой: по факту он за это время практически ничего не продал, но формально оптовикам можно было продолжать работу. Таким образом перед лицом российского государства он не считается жертвой кризиса и не может рассчитывать на финансовую поддержку.

Всеобщие каникулы за счет работодателей

В конце марта, когда закрывать глаза на распространение коронавируса в России стало невозможно, президент Владимир Путин принял неожиданное решение: он не ввел чрезвычайное положение, не запретил людям выходить на улицу, но зато объявил «нерабочую неделю», запретив при этом работодателям увольнять сотрудников. Этот режим дважды продлевался и продолжался в общей сложности шесть недель — до 12 мая.

Мера с самого начала вызвала множество вопросов, тем более что пресс-секретарь Путина объявил, что люди, имеющие возможность работать удаленно, должны это делать. Предприятия, ведущие «жизненно важную» деятельность, продуктовые магазины и аптеки также оставались открытыми все время. Лидирующая роль в борьбе с пандемией была поручена мэру Москвы Сергею Собянину, который к тому же объявил в городе жесткую «самоизоляцию».

Она закончилась только 9 июня, но магазинам разрешили открыться уже 1 июня. Постепенно возобновили работу различные предприятия сферы услуг, а 16 июня к ним присоединились кафе и рестораны. При этом Путин сразу подчеркнул, что предоставляет губернаторам право самостоятельно принимать решения об ограничениях в своих регионах.

Впрочем, у всех этих мер был один общий момент: им не хватало юридической правомочности. Если бы официально было объявлено чрезвычайное положение, то бизнесмены получили бы право требовать у государства компенсацию за понесенные убытки.

«Это не кризис, это убийство!»

Поэтому многие представители деловых кругов по-прежнему возмущены действиями Кремля. «Оплачиваемый отпуск» означал не что иное, как необходимость для работодателей взвалить все расходы на себя, не имея при этом возможности ни генерировать прибыль, ни уволить сотрудников. Наиболее болезненным этот удар стал для мелкого и среднего бизнеса, особенно с учетом того, что в большинстве своем это предприятия сферы услуг: кафе и рестораны, туристические агентства, магазины запчастей, фитнес-клубы, парикмахерские. При этом почти ни у кого из них не было финансовой подушки безопасности.

От имени многих московских рестораторов, клиенты которых в массе своей — представители городского среднего класса, совладелец нескольких гастрономических заведений в столице Алексей Васильчук сказал в интервью для Ютуб-канала «Русские норм!»: «Это не кризис, это убийство!»

Первые «пакеты помощи» поступили предпринимателям слишком поздно и оказались, по сути, бесполезными. По официальным данным, на мелкий бизнес и индивидуальных предпринимателей приходится всего около 20% российского ВВП, однако они дают рабочие места примерно 40 миллионам россиян. Причем именно в крупных городах предприятия сферы услуг обеспечивают комфорт их жителей.

Сначала речь зашла об отсрочках по уплате налогов и социальных взносов, потом — о льготных кредитах, в частности с целью продолжения выплаты зарплат в форме официального минимального размера оплаты труда (12 130 рублей, в пересчете 165 франков), который, однако, на большинстве предприятий составляет лишь малую долю реальной зарплаты. А в середине мая российские власти, наконец, стали выплачивать предпринимателям деньги напрямую — тоже некое подобие льготных ссуд в этом же размере. Именно такая сумма полагается официально зарегистрированным безработным.

Много слов, мало конкретики

Экономист Александра Суслина из московского исследовательского института Economic Expert Group в интервью нашему изданию назвала государственную поддержку, предназначенную для малого и среднего бизнеса, «однозначно недостаточной». Причем это касается не только размера обещанной поддержки, но и возможностей ее реально получить. По словам Суслиной, очень плохо организован механизм выдачи помощи. «Сначала помощь была лишь на словах, и многие граждане и мелкие предприниматели в первый месяц остались без какой-либо поддержки», — подчеркнула она. Самой популярной мерой поддержки оказалось одно из последних обещаний Путина, данное им под конец «отпуска»: за каждого ребенка до 16 лет государство единовременно выплатило гражданам по 10 тысяч рублей (136 франков).

Переломным моментом для многих компаний стала публикация списка отраслей, признанных главными жертвами эпидемии covid-19. Те, чья категория в Реестре предприятий хоть на одну букву не совпадала с формулировкой в списке, остались ни с чем. Даже если предприятия были закрыты по распоряжению чиновников, это вовсе не означало, что они получат объявленные компенсации.

Именно в такую ситуацию попал швейцарец Вальтер Денц (Walter Denz), руководитель языковой школы Liden & Denz, имеющей представительства в Санкт-Петербурге, Москве и Иркутске. С середины мая они остаются закрытыми, правда, некоторые курсы преподаются через интернет. Туристическое бюро также не работает. При этом зарплату сотрудникам, а также арендную плату за помещения, конечно, приходится платить.

Денцу довелось пережить уже не один кризис — он занимается бизнесом в России вот уже почти 30 лет и давно не имеет больших ожиданий от государства. Но его возмущает, что власти во всеуслышание объявляют о поддержке, а потом ищут любые формальные поводы, чтобы отказать в выплатах. Он считает это циничным, если учесть, что работодателям на протяжении целых шести недель «каникул» приходилось нести на себе все бремя расходов.

Ошибочные представления политиков

Алексей разделяет это мнение. «В России мы не платим высоких налогов и поэтому не ожидаем от государства чего-то особенного», — сказал он. Но тот факт, что во время этого кризиса он не получит вообще ничего, его очень разочаровал. «Годами нам рассказывали, что государство копит средства в Фонде национального благосостояния (ФНБ), чтобы в случае кризиса мы могли его спокойно пережить. Но теперь нам вообще ничего не перепало», — подчеркнул он.

О том, что власти думают только о «своих» — государственных предприятиях и концернах, принадлежащих приближенным к Кремлю магнатам, — и бросают в беде простых граждан, вместо того чтобы взять из «копилки» деньги, полученные ранее за экспорт энергоносителей, говорят многие. Впрочем, экономист Суслина пояснила: из ФНБ невозможно финансировать антикризисные пакеты, тем более что там теперь хранятся не только ликвидные средства. Кроме того, он очень пригодится правительству в будущем, чтобы компенсировать бюджетный дефицит в ближайшие годы.

Тот факт, что государство бросило на произвол судьбы малый бизнес, связан не только с его долей в российском ВВП. Александра Суслина считает, что власти все еще имеют устаревшие представления о предпринимателях, типичные для советских времен. «Они до сих пор не поняли, что малый бизнес — это не „спекулянты", как когда-то в СССР, а люди, платящие налоги, как и крупные концерны». Так что предприятия сферы услуг, торговли и общепита власти рассматривают как второстепенные.

Вместе с тем, по мнению Суслиной, высшее руководство не понимает, что кризис, вызванный пандемией, отличается от предыдущих. Речь, по ее словам, идет в буквальном смысле о выживании, и не должно иметь никакого значения, к какой отрасли относится предприятие, обеспечивающее граждан рабочими местами. При этом у многих наемных сотрудников и индивидуальных предпринимателях, занятых в вышеупомянутых отраслях, за последние два месяца попросту кончились деньги — даже для покрытия самых насущных потребностей. Предпринимателю Алексею пришлось урезать зарплаты сотрудникам до самого минимума.

Недостаточное внимание к иностранным компаниям

Иностранным компаниям, инвестирующим средства в России, приходится бороться за внимание властей. Швейцарец Андреас Битци (Andreas Bitzi), работающий в сфере консалтинга, участвует в деятельности Ассоциации европейского бизнеса (Association for European Businesses — AEB), представляющей интересы иностранного мелкого и среднего бизнеса в России.

Он удивлен, что российские власти уделяют входящим в Ассоциацию компаниям мало внимания. Ведь, по сути, иностранным у них является только капитал, а сами предприятия зарегистрированы в соответствии с российским законодательством, предоставляют рабочие места российским гражданам и платят налоги и другие сборы. При этом многие из них играют важную роль в столь желанной для российского руководства диверсификации экономики и в ее технологическом развитии.

Если у этих компаний теперь возникнет ощущение, что с ними обращаются хуже, чем с местными конкурентами, это повлияет на их будущие инвестиционные решения и станет сигналом для потенциальных новых инвесторов. По словам Битци, иностранные предприятия в России в целом «мыслят позитивно», и их прежние решения принимались с прицелом на далекую перспективу. Однако еще до кризиса власти никак не облегчали жизнь иностранных инвесторов (не в последнюю очередь испытывая давление в связи с необходимостью локализации производства).

Александра Суслина, оказывающая консультационные услуги, в частности, российским министерствам, настроена довольно пессимистично. «Если правительство не увеличит размеры финансовой поддержки населения, а экономическую помощь будут получать лишь определенные отрасли и компании, страну накроет волна банкротств малых и средних предприятий, безработицы, и, кроме того, начнется рост теневого сектора экономики», — уверена она. Особенно тяжелая ситуация сложилась для таких отраслей, как общепит, сфера услуг и туризм. Разочарование в обществе по поводу недостаточной господдержки может также повысить протестные настроения. И без того малое доверие к государству продолжает улетучиваться.

Придерживающийся либеральных взглядов экс-министр финансов и нынешний глава Счетной палаты Алексей Кудрин также видит риски для банковской системы в случае волны банкротств. Если начнется распад среднего класса, имеющего относительно высокие доходы, бюджет отдельных регионов и государства в целом будет терять налоговые поступления.

Покупательная способность населения снижалась еще до кризиса

Московский малый предприниматель Алексей, однако, еще не совсем утратил надежду. «Высокий сезон» в его отрасли в любом случае приходится на осень, а к тому времени худшее, возможно, останется уже позади — по крайней мере он на это надеется. Но и он ожидает, что как минимум до августа придется нелегко.

Ко всему прочему надо добавить, что реальные доходы российского населения с 2014 года существенно сократились, а средний класс страдает не только от этого тройного кризиса — локальных последствий пандемии, глобального спада конъюнктуры и падения жизненно важных для России цен на нефть и привязанного к ним курса национальной валюты. Десять лет назад покупательная способность населения была существенно выше, а в последние годы заметно, что люди беднеют. Этот момент, а также усилия последних лет по улучшению прозрачности налоговой системы и повышение НДС в 2019 году еще до нынешнего кризиса отражались на положении малого и среднего бизнеса, особенно в регионах.

Алексей и швейцарский предприниматель Вальтер Денц сдаваться не намерены. Денц, однако, недоволен отсутствием ясности: «Коронавирус — это и без того яд, но теперь к нему прибавится невозможность нормального планирования и непонятное поведение властей». Ни тот, ни другой не понимают, какими после кризиса будут возможности их клиентов. «Мне нужно думать о сегодняшнем дне, — сказал Алексей. — Что будет завтра, посмотрим — это не первый кризис в России».