© Nord Stream 2 / Aксель Шмидт | Перейти в фотобанк30 октября датское правительство выдало разрешение на строительство газопровода «Северный поток — 2» в своих территориальных водах. Но, в конце концов, что же все-таки заставило Данию уступить? И остается ли шанс остановить российский проект? Такие вопросы ставит автор статьи.
Дания оттягивала решение вопроса о выдаче разрешения на строительство газопровода «Северный поток — 2» в своих территориальных водах намного дольше, чем многие могли бы предположить.
Разрешение из Копенгагена поступило более чем через год после аналогичных разрешений от всех остальных четырех стран, в территориальных водах которых должен проходить трубопровод: Финляндии, Швеции, Германии и России. При этом, по большому счету, даже отрицательный ответ от Дании не смог бы остановить реализацию проекта и был способен разве что увеличить его стоимость за счет изменения маршрута прокладки трубопровода. Потому это решение в определенной степени было ожидаемым.
Почему Дания держалась?
В других докладах авторы уже писали о мотивах разных стран, ранее давших разрешения на строительство газопровода, и отдельно об аргументах Швеции и Германии. Почему же Дания продержалась дольше всех? Затягивать так долго процесс Дании помогло то, что существовала не одна, а целых три причины для задержки с вынесением окончательного решения.
Первая — официальная. Отсрочка решения была предпринята с целью проведения экологической экспертизы. Второй мотив — внутренние и внешнеполитические факторы, связанные с попыткой властей Дании принять правильное решение с минимизацией отрицательных воздействий, как на государство, так и на конкретных политических игроков внутри страны. И третье: нельзя исключить, что датчане действительно желали затянуть реализацию проекта, а официальное объяснение были лишь поводом.
При этом Дания продемонстрировала настоящую нордическую сдержанность (внешнее спокойствие) на фоне острых заявлений и давления со стороны России о готовности строить трубопровод в обход ее территории. Разрешение было выдано только тогда, когда строительство газопровода уже приблизилось к исключительной экономической зоны Дании. Газпрому нужно было принять решение, что делать дальше: ждать разрешения или планировать газопровод в обход Дании. Тем временем трубоукладочные суда, строившие газопровод, покинули маршрут для выполнения других контрактов.
Политический фактор был одним из решающих в этой истории. Еще на этапе формирования внутриполитической позиции Копенгагена по газопроводу, сформировалась типичная для этой страны геополитическая дилемма, выбор между двумя одинаково важными для Дании партнерами: США и Германией. Соединенные Штаты всегда были и остаются одним из важнейших союзников Дании в области безопасности, особенно по линии НАТО и на арктическом направлении. Но Германия — это один из крупнейших торгово-экономических и энергетических партнеров Копенгагена, да еще и неформальный лидер ЕС.
Когда политика важна
Дополнительные проблемы возникали и в связи с внутриполитической ситуацией в Дании. Коалиционное правительство страны во главе с премьер-министром Ларсом Льокке Расмуссеном на момент 2018 года состояло из трех политических сил: Либеральной партии (Venstre), Либерального альянса и Консервативной народной партии. Это правительство всегда характеризовалось довольно пассивной и вялой позицией относительно «Северного потока — 2». В парламенте не существовало четких групп взаимодействия, которые бы представляли конкретную позицию относительно проекта, а власть старалась найти консенсус между интересами немецких энергетических гигантов и американских чиновников Пентагона. К тому же реальных, объективных причин запретить строительство газопровода с точки зрения международного права не было, а принимать неоднозначные решения в таких делах, Дания как типичная скандинавская страна, не могла себе позволить, наследуя старые политические традиции по соблюдению международных правил. Из-за неспособности решить эту геополитическую дилемму датская власть решила просто отмолчаться, занять максимально пассивную позицию.
Датчане затягивали время — а Украине это играло на руку. Не желая принимать окончательного решения, министерства энергетики и иностранных дел сваливали это дело друг на друга. При этом следует отметить, что оба министра были представителями различных партий коалиции. К тому же фрагментирование парламента и разнообразные договоренности правительства с евроскептиками не давали возможности принять конкретное решение. Ситуация изменилась сначала после выборов в Европарламент в мае 2019 года, а впоследствии и очередных парламентских выборов в самой Дании в июне. В результате прошедших выборов либералы и социал-демократы улучшили свои результаты и разгромили консерваторов и евроскептиков.
В результате выборов и дальнейших правительственных перестановок в Дании сформировалось новое правительство, более стабильное и менее связанное договоренностями с небольшими партиями в парламенте.
Изменение внутренних политических расстановок сил после выборов, снижение позиций партии «Либеральный альянс» (входившей в предыдущую коалицию) и отставка ее лидера Андерса Самуельсена (который был главой МИД, поддерживал Украину и затягивал вопрос с СП2), усиление позиций либералов, ассоциированных с общеевропейским альянсом ALDE Эммануэля Макрона в Европарламенте, в совокупности с давлением со стороны ФРГ и нерешительностью Вашингтона по поводу введении санкций против проекта, в конце концов, не оставили Копенгагену никаких обоснованных оправданий для дальнейшего затягивания времени.
На это решение также повлияла неоднозначная история с Дональдом Трампом и его попыткой «купить Гренландию», возмутившая многих датчан. Таким образом появилось само разрешение, которое Дания все-таки предоставила России, тем самым выполнив требование Берлина, Парижа, Вены и других игроков из ЕС, финансирующих СП-2.
Датский компромисс
При этом, очевидно, с целью снятия обвинений в свой адрес со стороны противников «Северного потока — 2» Дания еще 25 октября согласовала строительство Балтийского газопровода (Baltic Pipe). Этот газопровод годовой мощностью десять миллиардов кубометров также должен будет пролегать по дну Балтийского моря, соединяя Данию с Польшей, и будет прокачивать газ из Норвегии. Именно этот маршрут рассматривается Польшей как дополнительная возможность сокращения зависимости от России. А именно Польша была главным оппонентом СП-2 в Европейском союзе.
Так Копенгаген смог усидеть на двух стульях: не пошел против интересов Германии и сделал приятное противникам СП-2. При этом, несмотря на реальные причины задержки в выдаче разрешения на строительство газопровода со стороны Дании, ее действия имели положительные последствия для Украины.
Прежде всего, был отсрочен момент потенциального завершения строительства «Северного потока — 2» и начала его ввода в эксплуатацию, а, следовательно, и момент сокращения спроса на транзитные мощности Украины.
Во-вторых, это заставило россиян нервничать по поводу того, что придется прокладывать трубу в обход исключительной экономической зоны Дании, что увеличило бы стоимость проекта и еще больше бы отодвинуло его завершение. В-третьих, эта неизвестность в определенной степени сыграла в пользу Украины в транзитных переговорах (ведь этой зимой истекает срок действия контракта 2009 года). Несмотря на то, что помощь Копенгагена не имела определяющего значения, однако все же она добавила уверенности переговорной позиции.
А сейчас единственным шансом остановить строительство газопровода остается ввод американских санкций против подрядчиков строительства. Но это решение администрации Трампа вовсе не является гарантированным. Кстати, о позиции США относительно возможного введения санкций против участников строительства новой ветки «Северного потока» и о вариантах действий Белого дома мы писали еще в прошлом году. С тех пор выбор, стоящий перед Вашингтоном, кардинально не изменился.
© Nord Stream 2 / Aксель Шмидт | Перейти в фотобанк30 октября датское правительство выдало разрешение на строительство газопровода «Северный поток — 2» в своих территориальных водах. Но, в конце концов, что же все-таки заставило Данию уступить? И остается ли шанс остановить российский проект? Такие вопросы ставит автор статьи.Дания оттягивала решение вопроса о выдаче разрешения на строительство газопровода «Северный поток — 2» в своих территориальных водах намного дольше, чем многие могли бы предположить. Разрешение из Копенгагена поступило более чем через год после аналогичных разрешений от всех остальных четырех стран, в территориальных водах которых должен проходить трубопровод: Финляндии, Швеции, Германии и России. При этом, по большому счету, даже отрицательный ответ от Дании не смог бы остановить реализацию проекта и был способен разве что увеличить его стоимость за счет изменения маршрута прокладки трубопровода. Потому это решение в определенной степени было ожидаемым. Почему Дания держалась? В других докладах авторы уже писали о мотивах разных стран, ранее давших разрешения на строительство газопровода, и отдельно об аргументах Швеции и Германии. Почему же Дания продержалась дольше всех? Затягивать так долго процесс Дании помогло то, что существовала не одна, а целых три причины для задержки с вынесением окончательного решения. Первая — официальная. Отсрочка решения была предпринята с целью проведения экологической экспертизы. Второй мотив — внутренние и внешнеполитические факторы, связанные с попыткой властей Дании принять правильное решение с минимизацией отрицательных воздействий, как на государство, так и на конкретных политических игроков внутри страны. И третье: нельзя исключить, что датчане действительно желали затянуть реализацию проекта, а официальное объяснение были лишь поводом. При этом Дания продемонстрировала настоящую нордическую сдержанность (внешнее спокойствие) на фоне острых заявлений и давления со стороны России о готовности строить трубопровод в обход ее территории. Разрешение было выдано только тогда, когда строительство газопровода уже приблизилось к исключительной экономической зоны Дании. Газпрому нужно было принять решение, что делать дальше: ждать разрешения или планировать газопровод в обход Дании. Тем временем трубоукладочные суда, строившие газопровод, покинули маршрут для выполнения других контрактов. Политический фактор был одним из решающих в этой истории. Еще на этапе формирования внутриполитической позиции Копенгагена по газопроводу, сформировалась типичная для этой страны геополитическая дилемма, выбор между двумя одинаково важными для Дании партнерами: США и Германией. Соединенные Штаты всегда были и остаются одним из важнейших союзников Дании в области безопасности, особенно по линии НАТО и на арктическом направлении. Но Германия — это один из крупнейших торгово-экономических и энергетических партнеров Копенгагена, да еще и неформальный лидер ЕС. Когда политика важна Дополнительные проблемы возникали и в связи с внутриполитической ситуацией в Дании. Коалиционное правительство страны во главе с премьер-министром Ларсом Льокке Расмуссеном на момент 2018 года состояло из трех политических сил: Либеральной партии (Venstre), Либерального альянса и Консервативной народной партии. Это правительство всегда характеризовалось довольно пассивной и вялой позицией относительно «Северного потока — 2». В парламенте не существовало четких групп взаимодействия, которые бы представляли конкретную позицию относительно проекта, а власть старалась найти консенсус между интересами немецких энергетических гигантов и американских чиновников Пентагона. К тому же реальных, объективных причин запретить строительство газопровода с точки зрения международного права не было, а принимать неоднозначные решения в таких делах, Дания как типичная скандинавская страна, не могла себе позволить, наследуя старые политические традиции по соблюдению международных правил. Из-за неспособности решить эту геополитическую дилемму датская власть решила просто отмолчаться, занять максимально пассивную позицию. Датчане затягивали время — а Украине это играло на руку. Не желая принимать окончательного решения, министерства энергетики и иностранных дел сваливали это дело друг на друга. При этом следует отметить, что оба министра были представителями различных партий коалиции. К тому же фрагментирование парламента и разнообразные договоренности правительства с евроскептиками не давали возможности принять конкретное решение. Ситуация изменилась сначала после выборов в Европарламент в мае 2019 года, а впоследствии и очередных парламентских выборов в самой Дании в июне. В результате прошедших выборов либералы и социал-демократы улучшили свои результаты и разгромили консерваторов и евроскептиков. В результате выборов и дальнейших правительственных перестановок в Дании сформировалось новое правительство, более стабильное и менее связанное договоренностями с небольшими партиями в парламенте. Изменение внутренних политических расстановок сил после выборов, снижение позиций партии «Либеральный альянс» (входившей в предыдущую коалицию) и отставка ее лидера Андерса Самуельсена (который был главой МИД, поддерживал Украину и затягивал вопрос с СП2), усиление позиций либералов, ассоциированных с общеевропейским альянсом ALDE Эммануэля Макрона в Европарламенте, в совокупности с давлением со стороны ФРГ и нерешительностью Вашингтона по поводу введении санкций против проекта, в конце концов, не оставили Копенгагену никаких обоснованных оправданий для дальнейшего затягивания времени. На это решение также повлияла неоднозначная история с Дональдом Трампом и его попыткой «купить Гренландию», возмутившая многих датчан. Таким образом появилось само разрешение, которое Дания все-таки предоставила России, тем самым выполнив требование Берлина, Парижа, Вены и других игроков из ЕС, финансирующих СП-2. Датский компромисс При этом, очевидно, с целью снятия обвинений в свой адрес со стороны противников «Северного потока — 2» Дания еще 25 октября согласовала строительство Балтийского газопровода (Baltic Pipe). Этот газопровод годовой мощностью десять миллиардов кубометров также должен будет пролегать по дну Балтийского моря, соединяя Данию с Польшей, и будет прокачивать газ из Норвегии. Именно этот маршрут рассматривается Польшей как дополнительная возможность сокращения зависимости от России. А именно Польша была главным оппонентом СП-2 в Европейском союзе. Так Копенгаген смог усидеть на двух стульях: не пошел против интересов Германии и сделал приятное противникам СП-2. При этом, несмотря на реальные причины задержки в выдаче разрешения на строительство газопровода со стороны Дании, ее действия имели положительные последствия для Украины. Прежде всего, был отсрочен момент потенциального завершения строительства «Северного потока — 2» и начала его ввода в эксплуатацию, а, следовательно, и момент сокращения спроса на транзитные мощности Украины. Во-вторых, это заставило россиян нервничать по поводу того, что придется прокладывать трубу в обход исключительной экономической зоны Дании, что увеличило бы стоимость проекта и еще больше бы отодвинуло его завершение. В-третьих, эта неизвестность в определенной степени сыграла в пользу Украины в транзитных переговорах (ведь этой зимой истекает срок действия контракта 2009 года). Несмотря на то, что помощь Копенгагена не имела определяющего значения, однако все же она добавила уверенности переговорной позиции. А сейчас единственным шансом остановить строительство газопровода остается ввод американских санкций против подрядчиков строительства. Но это решение администрации Трампа вовсе не является гарантированным. Кстати, о позиции США относительно возможного введения санкций против участников строительства новой ветки «Северного потока» и о вариантах действий Белого дома мы писали еще в прошлом году. С тех пор выбор, стоящий перед Вашингтоном, кардинально не изменился.
Комментарии (0)