СМИ

21 марта прошло сообщение, которое вряд ли привлекло массовое внимание. В правительство Литвы внесены проекты правовых актов, связанные с синхронизацией линий электропередачи (ЛЭП) страны с континентальной Европой. Причем речь идет не о законе, а лишь о поправках к нему.

Имя же основного документа, принятого еще шесть лет назад, «Интеграции систем электроэнергетики в электроэнергетические системы Европы». И речь в нем идет о синхронизации литовских электросетей с сетями Западной Европы и перенятии управления электропотоками у Москвы. Практически это означает выход (отключение) балтийских электросетей из режима частот, в котором они работают согласно договору об энергокольце БРЭЛЛ (Белоруссия-Россия-Эстония — Латвия — Литва), подписанному в 2001 г. и перевод их через соединители (наземные линии электропередач или подводные электрокабели) в единый режим с европейской энергосистемой ENTSO-E.

В законе поставлен ряд задач, большинство из которых уже выполнены. В частности, главная, самая дорогостоящая и трудоемкая — проложены два электромоста на Запад: двухфазная линия мощностью в 500 МВт между польской Элкой и Алитусом протяженностью в 163 км, названная LitPol Link 1, и 453-х километровый подводный кабель через Балтику в Швецию «НордБалт» мощностью 700 МВт. Оба проекта сданы в конце 2015 и с началом 2016 г. вступили в эксплуатацию. В законе предусмотрен и второй соединитель «ЛитПол линк 2» (2018-20), благодаря которому мощность передаточных линий достигла бы 1000 МВт. Однако на сегодняшний день вопрос этот получил иную редакцию, о чем будет сказано позже.

На всякий случай напомню, что после закрытия Игналинской АЭС Литва начала покрывать образовавшийся дефицит электроэнергии за счет импорта ее через энергобиржу. И сегодня за счет собственных производителей покрывается в среднем примерно только треть внутренних потребностей. Две трети электричества покупается. А для этого, кроме денег, нужны еще и средства его доставки — ЛЭП. Введение сразу двух соединителей практически означало возможность расширения круга продавцов. До этого в основном ими были Россия, Белоруссия и Эстония, которая могла за счет своего соединителя с Финляндией уже по системе БРЭЛЛ передавать незначительные количества скандинавской энергии. Теперь появилась физическая возможность самим напрямую транспортировать ее и с Запада.

Сразу возникает вопрос — как это отразилось на потребительских ценах? Если вы поднимете материалы полемики в сейме в связи с принятием этого закона, то обнаружите весьма противоречивые прогнозы. Пока торжествуют оптимисты. По подсчетам литовского оператора электросетей «Литгрид», выход в скандинавские и польские сети позволил в первый — 2016-й год сбить цену на 13% по сравнению с предыдущим и на четверть — с 2013-2014 гг. Т.е. за два года сэкономить на импорте около 70 миллионов евро. Впрочем, на рынке постоянных цен не бывает. Летом прошлого года на бирже «Норд пул», услугами которой пользуется Литва, они подскочили и достигли высшей отметки за последние 10 лет — почти 70 евро за мегаватт-час. Повлияла экстремальная жара в регионе, которая снизила уровень воды в резервуарах ГЭС Северных стран. Соответственно сокращение производства на них пришлось компенсировать, наращивая активность ТЭС, где себестоимость выше. Кроме того, ситуацию усугубил и ремонт кабельного соединителя «НордБалт».

Но уже нынешний год CМИ запестрели сообщениями о падении цен по всей Скандинавии и Балтии. Нынешние же поправки предлагают придать проекту статус особой важности. А также описывают основные условия организации процесса синхронизации и его финансирования, учитывающие их региональный масштаб и характер. Примечательно, что передача поправок в правительство совпала с подписанием в Брюсселе договора о финансировании первого этапа проекта на сумму 324 миллиона евро. В том числе на обновление и укрепления энергетической системы Литвы — 125,2 миллиона евро (то есть три четверти от совокупной стоимости работ — 167 миллионов евро). В обновленной национальной стратегии энергетической независимости утверждается, что синхронизация ЛЭП Литвы должна быть реализована до 2025 года.

Синхронизация по-польски

14 сентября 2018 г. в Брюсселе был дан «зеленый свет» сценарию проекта синхронизации. Его подготовили ученые Польского института энергетики в Гданьске. А санкционировал орган под названием «Группа на высоком уровне плана объединения балтийского энергетического рынка» (BEMIP — Baltic Energy Market Interconnection Plan), в которой работают представители трех Балтийских стран, Польши и Еврокомиссии (ЕК). Считается (во всяком случае, в Варшаве и Вильнюсе), что поставлена точка после многоточия, затянувшегося на четыре года. Согласно утвержденному сценарию, синхронизация будет производиться через две перемычки с Польшей — имеющейся «ЛитПол линк» и посредством прокладки нового морского кабеля между Клайпедой и Владыславово, что под Гданьском.

Прежний вариант, предполагавший наземную ветку «ЛитПол линк 2» из Мариямполе через Мазурский край и Сувалкию, поляки забраковали по экологическим причинам. Глава польского оператора проекта PSE Эрик Колоссовский объяснил литовской стороне, что надежность системы этот вариант кардинально не повысит, а проблем создаст ворох. Начнутся бесконечные судебные тяжбы с экологами и землевладельцами. Поляки не скрывают, что кабель им нужен не только ради обмена электроэнергией между странами, но и для того, чтобы в будущем соединить ветряные парки в Балтийском море — они развиваются именно вокруг Владыславово. Его намерен построить в Балтийском море энергохолдинг «Полэнергия».

Вильнюс был склонен ограничиться одним соединителем. Но против этой версии категорически выступили эстонцы, требовавшие для надежности два коридора, а синхронизацию вообще осуществлять через Скандинавию. Не поддержала один коридор и Латвия. С польским вариантом — во всяком случае формально, они вроде бы согласились. Но больше всего в Литве озабочены сроками реализации проекта. Ибо опыт «волынки» с поляками по поводу прокладки «ЛитПол линк», растянувшейся почти на два десятка лет, учит: куй железо, пока горячо. Поэтому возражать не стали и в декабре прошлого года стороны подписали соответствующее соглашение. Руководитель «Литгрид» Дэйвис Вербицкас пояснил журналистам, что кабель нужен не для синхронизации — он лишь повысит пропускную способность. Кроме того, на гидроэлектростанциях трех стран Балтии должны быть оборудованы т. н. синхронные компенсаторы, необходимые на случай прекращения работы «ЛитПол линк» и действия системы в режиме «острова». Их число, по данным BNS, будет колебаться от 4 до 9 при цене одного около 25 миллионов евро. Польские эксперты назвали и общую стоимость проекта: с учетом компенсаторов и общих работ получается около 1,4 мллиарда евро. При этом ожидается, что 75% покроет Брюссель. На выход! Так выглядит сценарий входа.

А как мыслится драматургия ухода?

Ответ на этот вопрос, похоже, гораздо сложнее первого. У Литвы на сегодняшний день 12 межсистемных электроэнергетических смычек, более половины из которых — с Россией и Белоруссией. И, как было сказано на встрече премьера Саулюса Сквернялиса и министра энергетики Жигимантаса Вайчюнаса с работниками «Литгрид», процесс начнется в следующем году с изменения архитектуры электроузла «Северо-восток Литвы». Будет демонтировано литовско-белорусское электросоединение «Игналинская АЭС — Минск». Параллельно правительство готово провести модернизацию трансформаторов в Игналине, которые прежде работали в интересах АЭС в Висагинасе. Оставшиеся четыре ЛЭП (две — напряжением по 330 кВт и две — по 110 кВт) будут эксплуатироваться до тех пор, пока Литва будет находиться в системе БРЭЛЛ. После этого всякая техническая возможность перетока энергии между двумя странами будет исключена. Отключение означает, что уже технически исключается доступ в Литву энергии с Белорусской АЭС. А строительство новых линий в восточном направлении не планируется, вариант торговли электроэнергией с третьими странами — не рассматривается.

Как мыслится в этом сценарии судьба Калининградского анклава? К сожалению, в выступлениях энергетиков какой-либо конкретики обнаружить не удалось. Высказывания на эту тему в основном носят общий характер. Президент Литвы Даля Грибаускайте, комментируя подписание политического соглашения о синхронизации в июне прошлого года, заявила, в частности: «Стремясь к своей свободе и независимости в энергетике, мы никоим образом не хотим усложнить условия для своих соседей, особенно для Калининградской области, Белоруссии». При этом она подчеркнула, что все переговоры на эту тему должен вести Брюссель, а не Вильнюс. Но они, похоже, и не требуются.

Москва не только не проявляет никаких признаков тревоги на эту тему, но и сама собирается форсировать события. Еще в прошлом году с ее стороны было заявлено о том, что в мае с.г. пройдет тестирование работы области в изолированном режиме. То есть за месяц до того, как это собираются сделать страны Балтии. Российский президент Владимир Путин, комментируя ввод терминала по приему СПГ под Калининградом, заявил, что отныне область стала полностью автономной и независимой от Европы. Поэтому, российская сторона вполне может покуражиться, отключившись в одностороннем порядке хоть сегодня. Это признает и директор «Литгрид» Вирбицкас, полагающий, что при намерении насолить Россия способна пойти на это — даже если это ей и во вред. А по мнению главы эстонского оператора электросетей «Элеринг» Таави Вескимяги, если и не «обрежет провода», не дожидаясь 2025-го, то может весь этот срок выставлять балтийским странам многомиллионные счета за услугу регулирования частот в регионе.

Дорожная карта

В мае 2017 премьер Саулюс Сквернялис и министр энергетики Жигимантас Вайчюнас посетили «Литгрид» и провели с его работниками «политинформацию» на предмет «дорожной карты» в деятельности компании в связи с синхронизацией. Затем ее неоднократно транслировал журналистам Вербицкас. Ее основные положения можно свести к трем тезисам.

Первый: главная проблема в том, что в нынешней ситуации нельзя энергетикой заниматься из Вильнюса. Вторая: кольцо БРЭЛЛ считается технически дряхлым и небезопасным, а Россия не делится своими планами инвестиций в электросети. И третий: синхронизация с Европой нужна не только из-за энергетической безопасности, но и из-за цен на рынке. Они в странах Балтии повышаются, когда ток поступает из России в Калининградскую область и Белоруссию, и при этом задействуется большая часть мощностей системы.

Однако, по меньшей мере, у одного из этих тезисов — по поводу цен — есть большие сомнения. Даже, исходя из простой логики. В том, что введение соединителей имеет позитивное ценовое эхо — удивляться не приходится. Тут действует классика — закон конкуренции; чем больше продавцов, тем лучше. А вот как повлияет на них синхронизация — большой вопрос. Ведь из-за выхода из БРЭЛЛ круг продавцов сужается, следовательно, конкуренция слабеет. Зато на ценах не может не отразиться груз огромных расходов, связанных с ней. Даже при том, что до 75% их берет на себя ЕС, все равно речь идет о сотнях миллионов. О том, что это очень дорогое «удовольствие», откровенно говорил журналистам, будучи летом прошлого года на конференции в Вильнюсе сам президент ENTSO-E Педер Андреасен.

Что касается «свободы принятия решений» — тоже спорный вопрос. Потому, что переход из одной системы в другую самостоятельности Литве не придает: регулировать энергопотоки будет по-прежнему не она. Просто соответствующий «пульт» из Москвы переместится в Польшу. Так что, не стоит искать чисто прагматические резоны в решениях политического характера. Последствия могут быть и со знаком минус. Во всяком случае — в близкой перспективе. А выигрыш может выявиться лишь в отдаленном будущем. Или в комплексе с другими решениями. Или в чём-то другом, менее материальном. И это — вопрос выбора.