СМИ

Почему в Таллине гражданскую войну за независимость 1918–1920 годов считают Освободительной. И от кого?
По случаю 98-й годовщины подписания 2 февраля 1920 года Тартуского (Юрьевского) мирного договора, согласно которому советская Россия признала независимость Эстонии, премьер-министр Эстонии Юри Ратас призвал чтить память о тех, кто в Освободительной войне 1918–1920 годов отдал жизнь ради создания в те времена независимой Эстонии. И не он первый, кто «забыл» об эстонцах, воевавших по другую сторону фронта. Кто не знает истории, тот поверит эстонской историографии — мол, героическая война велась против Красной армии Советской России. (Сегодня и на Украине войну на Донбассе не считают гражданской — выгоднее обвинить во всем Россию).
Формально у двучтения есть основания. Юрьевский (Тартуский) мирный договор заключали два еще не признанных в мире государства. То есть заключая мир, они как бы воевали между собой. На самом деле этот акт свидетельствовал о взаимном признании государственности друг друга. Исторические коллизии часто запутаны.
Два толкования одной войны
В той войне (в основном она проходила в 1919 году) у каждой стороны был свой интерес. В Эстонии жаждали независимости, Россия стремилась к ликвидации военной угрозы для Петрограда со стороны расположившейся в пределах нынешней Эстонии «белой» Северо-Западной армии царского генерала Юденича и помогавших ей белоэстонских войск. Таллин серьезно поддержали военной помощью Великобритания, Франция, США (включая участие в боевых действиях английского военно-морского флота), а также только-только обретшая независимость молодая Финляндская Республика. На стороне «белого» Таллина были и воинские подразделения из России (например, Особый Псковский Добровольческий корпус Белой армии). Понаехали и добровольцы из Финляндии, Швеции и Дании. Эстонская историография утверждает, что все эти силы воевали с Красной армией страны Советов. То есть с Россией, что идеально подходило и подходит для оправдания русофобии — главной идеологии независимой Эстонии, за исключением советского периода ее истории.
В советской историографии эта война не без оснований рассматривалась и как интервенция — военное вмешательство во внутренние дела Советской России. Но подчеркивалось, что это была и гражданская война. Потому что за «красных» на территории Эстонии воевали и национальные части — эстонские коммунистические полки и латышские стрелки. Им противостояли в основном «белоэстонцы». То есть эстонец воевал с эстонцем.
Не в независимости было дело
Причиной гражданской (Освободительной) войны, ее предтечей, стала мощная классовая борьба в условиях высокоразвитого по тем временам капитализма. Суть борьбы между эстонцами не сразу свелась к враждебному отношению к советской России, но осуждение большевизма все же стало прикрытием русофобии.
Националисты-русофобы, в том числе и сегодняшние, утверждают, что «белоэстонцы» воевали за свободу, а большевики — против нее. Поводом для этого могло быть и то, что лидер эстонских коммунистов Виктор Кингисепп предопределил свою личную судьбу громкой статьей «Под игом независимости» (его перед смертью пытали, тело выбросили в Балтийское море). Но дело в том, что в основном большевики были за автономию в составе Советской России, и только немногие — за полную независимость. Летом 1917 года, когда у большевиков в Эстляндии был огромный авторитет, они преобладали в местных органах власти, предлагая перевод делопроизводства на эстонский язык и открытие школ с эстонским языком обучения.
Совсем другое дело, что большевики отстаивали социалистическое устройство государства, а сторонники отделения от России (часть эстонской интеллигенции и национальная буржуазия) были убежденными сторонниками капитализма. Именно в этом, а не в вопросе независимости Эстонии или отношения к России, на самом деле и проходил глубинный водораздел противостояния. И то (самостийность), и другое (русофобия) стало для националистов знаменами для манипулирования общественным сознанием ради полного сохранения частной собственности. О последнем они тогда говорили мало, так как популярные в народе интернационалисты — коммунисты и социалисты всячески противились капитализму.
Немцы лучше большевиков?
Все это доказывают и события, последовавшие сразу после Февральской революции в России. Уже весной в Петрограде каждый второй эстонец, живший в то время в столице Российской империи, вышел на демонстрацию за самостоятельность Эстонии. И Временное правительство Керенского дало на это добро — создаётся Временный Земский Совет, в котором верх берут прозападные политики. И это при том, что сразу после Октябрьской революции в Эстонии установили советскую власть. Но поборник независимости Временный Земский совет провозглашает себя до созыва Конституционного совета верховной властью в губернии. Естественно, большевики этот Совет тут же распустили.
Но с этим угроза двоевластия не исчезла. Причиной этого стала немецкая оккупация. Руководитель Временного правительства Керенский заявил: «Уж немцы наведут порядок… Это всё-таки лучше, чем Ленин и большевики».
1 февраля 1918 года, незадолго до вступления немцев в Таллин (который, кстати, защищали только красногвардейцы) исполком Совета рабочих и солдатских депутатов Эстляндии опубликовал проект Конституции Эстляндской трудовой коммуны, в соответствии с которым будущая Эстонская Советская республика провозглашалось автономной республикой в составе Советской России. В ответ 24 февраля 1918 года, за день до вступления немцев в Таллин, сторонники независимости и святости частной собственности в лице Комитета спасения Эстонии публично оглашают разосланный по разным адресам «Манифест к народам Эстонии». Этим актом провозглашалась независимая демократическая республика в исторических и этнических пределах расселения эстонцев.
Разумеется, немцы установили свой порядок, подавив всякое свободомыслие. Все сторонники независимости уходят в подполье, хотя некоторые из них были посажены немцами в тюрьму. Большевики бежали в Советскую Россию, также оставив в Эстонии некоторое количество подпольщиков. Дальше — хуже: немцы объявляют о создании своего государства — Балтийского герцогства на территории Остзейского каря (Эстония и Латвия).
Увы, трагическое двоевластие
Ситуация изменилась кардинально в ноябре 1918 года, когда немцы признали свое поражение в войне. В соответствии с реалиями представители Германии тут же подписали в Риге с Временным правительством (незадолго до этого созданного вышедшим из подполья советом старейшин Земского совета Эстонии) договор о передаче всей власти в стране сторонникам независимости. И тут же они призвали эстонцев на защиту Отечества, а поскольку отклик среди населения был невелик, то новая власть объявила мобилизацию.
Не остался в долгу и Ревельский Совет рабочих депутатов — он обратился за поддержкой к Советской России. И в Красной Армии стали формировать национальные эстонские части, известные в истории как эстонские коммунистические полки. (Кстати, позже, они, как и латышские стрелки, прославились беспощадностью к «белым» и в Гражданской войне на территории России).
Первое столкновение произошло под Нарвой в конце 1918 года. «Красные» эстонцы освобождали этот пограничный с Россией город не только от немецких оккупантов, но и помогавших им националистических подразделений Эстонской добровольческой военизированной организации «Кайтселийт».
Захватив 28 ноября 1918 года Нарву, «красные» тут же, как и обещали в предыдущем году, провозгласили свое государство — Эстляндскую трудовую Коммуну, имевшую влияния на востоке (Нарва и Тарту) и частично на юге страны (Вильянди). Очень скоро правительство Советской России признало независимость Эстляндской трудовой Коммуны, и Красная армия продолжила наступление. К январю 1919 года 2/3 территории Эстонии попала в руки красных, они стояли в 35 километрах от Таллина.
Суверенитет в обмен на обман
Но Советская республика просуществовала недолго из-за созданных в Эстонии и поддержанных Антантой сначала «белого» Северного корпуса, а за тем и «белой» Северо-Западной армии генерала Юденича. Вместе с белоэстонскими воинскими частями она дважды устремлялась к Петрограду, почти его захватив. Еще до этого, в январе 1919 года, в боевых действиях между «белыми» и «красными» эстонцами наступил перелом. При мощной поддержке, оказываемой «белоэстонцам» Западом, большевики стали отступать, и к началу лета оказались за пределами нынешней Эстонии. «Белоэстонцам» удалось даже захватить Псков и победить на территории нынешней Латвии Ландесвер. (Вооруженные силы несостоявшегося Балтийского герцогства, укомплектованные остатками войск Кайзеровской Германии и немцами-добровольцами Остзейского края). В итоге правительство Советской России предложило Эстонии заключить Юрьевский (Тартуский) мир. Его заключили 2 февраля 1920 года в Тарту (Юрьеве). Таким образом, оба государства признавали независимость другу друга. Мало того, вся помощь Антанты «белой» Северо-Западной армии была присвоена «белоэстонцами», а остатки армии Юденича были интернированы. Большинство её солдат и офицеров умерли от тифа и голода, а бежавшие из Советской России мирные жители (в основном женщины и дети) просто замерзли на эстонской стороне на железнодорожных путях. В обмен на такой обман русских «белых» Москва заплатила Эстонии золотом и отдала ей Печорский край (вплоть до Пскова) и Занаровье (вплоть до Ямбурга).
Победа сладкого слова «свобода»
Такой поворот в Гражданской войне произошел не только благодаря вмешательству Запада во внутренние дела Эстонии. Фактором победы стало и стремительное пробуждение национального самосознания эстонцев.
В «белоэстонскую» армию вступило более двух тысяч царских офицеров эстонского происхождения. На войну пошли и гимназисты, память о которых в сегодняшней Эстонии чтут особо (им установлен памятник, написаны книги, снят художественный фильм). Мощно поддержала сторонников независимости и спавшая до немецкой оккупации деревня. Кстати, Эстония тогда была преимущественно крестьянской страной, а в городах кроме эстонских рабочих было немало и русских, которые вместе с солдатами и матросами с приходом немцев массово покинули Эстляндию. Тем не менее, в городах левая идея жила до конца тридцатых годов, пока ее не вытравила власть и националисты.
Оккупация немцами Эстонии в 1918 году, тем более, сразу после провозглашения независимости, сделала свое дело. С одной стороны немцы сажали в тюрьмы сторонников независимости, с другой — массово расстреливали сторонников левых взглядов. Среди возмущенных эстонцев, особенно крестьян, из-за германофобии верх стали брать идеи суверенитета страны. И это понятно: опьяненный революционной свободой народ не забыл, как на протяжении многих веков немецкие бароны угнетали эстонских крепостных крестьян. Когда после ухода немцев вернулись эстонские большевики, основная масса населения была «заражена» идеями независимости, а не социальной справедливости.
Большевики: только лишь русские?
Борьба за независимость Эстонии во время гражданской войны в России чаще всего подается как экспорт революции. Это несерьезно, и уже потому, что как раз эстонские коммунистические полки и латышские стрелки прославились успехами в сражениях против «белых» на территории России, а вторые и вовсе спасли большевиков 7 июля 1918 года от левоэсеровского мятежа.
Миф о «руке Москвы» опровергается и провозглашением в начале 1918 года сразу после Октябрьской революции Финляндской Социалистической Рабочей Республики, но также быстро и жестоко подавленной белофиннами при помощи войск кайзеровской Германии. И здесь тоже произошла гражданская война, которую правительство Российской Федеративной Советской республики объявило внутренним делом Финляндии.
Самым наглядным примером попытки замаскировать истинный характер т.н. Освободительной войны в Эстонии в 1918—1920 годы стала злодеяние в Тарту (Юрьев), учинённое отступавшими под натиском белоэстонцев большевиками. Будучи атеистами, они садистски убили священнослужителей всех представленных в городе конфессий. И сегодня эстонская пропаганда, особенно политики и журналисты, даже историки, особенно напирая на убийство первого епископа Эстонской Православной церкви Платона, называют исполнителями казни большевиков. Дело в том, что под ними в Эстонии с давних времен подразумеваются русские, что схоже с тем, как гитлеровская пропаганда, говоря о борьбе с большевизмом, на самом деле подразумевала Россию. Но убийцами пастыря православных Эстонии, кстати, эстонца по происхождению, были «красные комиссары» — эстонцы: Кясперт, Кулль, Рятсепп и Оттер.
Вспомним также: летом 1917 года в России большевиков было всего 240 тысяч, из них 80 тысяч — латыши и 40 тысяч — эстонцы!
Террор: «красный» и «белый»
Если взглянуть на историю становления эстонской нации и государственности, то нетрудно обнаружить постоянное противостояние в общественно-политической жизни. Оно обусловлено не только классовым противоборством, но и тем, что, получив независимость, государство стало т.н. лимитрофом, то есть небольшой страной, неизбежно зависимой от соседей — России и Запада. Отсюда и умонастроения в обществе, которое делится на тех, кто держит в разные эпохи сторону либо Москвы, либо Берлина, Лондона, Вашингтона и Брюсселя.
В конце XIX века началось противоборство между двумя деятелями пробуждения национального самосознания эстонского народа — Карлом Робертом Якобсоном и Йоханом Вольдемаром Яннсеном. Первый считал перспективным сотрудничество с Россией, второй — с Германией и Западной Европой. Конфронтация между ними отражалась на всем эстонском национальном движении в борьбе с немецким (местные бароны) и русским (царская власть) влиянием, вплоть до создания независимого Эстонского государства.
«Белый» террор в Освободительной войне против «красных» эстонцев продолжился и был по-своему еще более жестким, чем во время войны за независимость. Сугубо классовая его подоплека наблюдалась в Эстонии (между двумя мировыми войнами), когда власть жестоко подавляла коммунистическое и любое левое начало в общественно-политической жизни. Это привело к другой крайности — диктатуре президента ЭР и подавлению фашиствующего движения вапсов (ветеранов Освободительной войны) в начале тридцатых годов.
Разделились эстонцы и с началом Великой Отечественной войны: несколько десятков тысяч воевало на стороне Красной Армии в составе Эстонского стрелкового корпуса, несколько десятков тысяч — на стороне гитлеровской Германии в составе Эстонской 20-й дивизии СС и немецких охранных (карательных) батальонов.
Противостояние в обществе возникло в Эстонии и после 1991 года с восстановлением независимости, оно ощущается и сегодня.
Димитрий Кленский
Русские в Прибалтике: без права на права

31.01 Латвия — страна ударной деиндустриализации
27.01 Татьяна Жданок, как последняя надежда русской общины Латвии
04.01 Президент Латвии утвердил закон о статусе участника Второй мировой войны
04.01 Латвийское «Согласие» протестует против закона о ветеранах и реформы школ
08.12 О спорт, ты — война!: Россия и олимпийский суд Линча
Все новости сюжета