СМИ

«Какой великий артист погибает!» — провозгласил, умирая 9 июня 68 года от Р.Х. совершил самоубийство, потеряв надежду избежать ареста и казни победившими мятежниками Луций Домиций Агенобарб, известный под именем Нерона Клавдия Цезаря Августа Германика.

Он был пятым и последним римским императором из династии Юлиев-Клавдиев (первой императорской династии Рима).

По крайней мере так утверждают Гай Светоний Транквилл и Дион Кассий.

Нерон действительно писал стихи и пьесы, музицировал и участвовал в гонках колесниц. С 64 года он начал выступать публично, чем серьёзно подорвал свой авторитет. В Риме публичные выступления (если речь не шла о прениях в суде, похвальной речи в честь умершего предка или поэтических состязаниях в узком кругу) считались уделом людей второго сорта (чаще всего вольноотпущенников), недостойными не только первого среди римлян, но даже обычного гражданина.

64 год стал для Нерона рубежным. 19 июля случился Великий пожар Рима. Подавляющее большинство историков сходится во мнении, что пожар возник случайно, причём Нерон принял деятельное участие в борьбе с ним, а также организовал помощь пострадавшим. Тем не менее бедствие было слишком велико, многие, как это всегда бывает (народ до сих пор любит теории заговора) утверждали, что поджог был умышленным.

Как обычно нашлись и те, кто «точно знает», что вчера происходило «в Кремле за закрытыми дверями» — в данном случае на Палатинском холме – в резиденции Нерона, построенной его предшественниками (Августом, Тиберием и Калигулой). Эти «знатоки, имеющие инсайды» утверждали, что Нерон наслаждался зрелищем пожара и декламировал поэму о гибели Трои. Многие поверили – сказались публичные выступления Нерона, сделавшими известной его любовь к дешёвой театральщине.

Кроме того Нерон воспользовался тем, что пожар расчистил в Риме от старых сооружений большую территорию, чтобы удовлетворить свою жажду архитектурного творчества и построить собственный дворец – «Золотой дом». Это тоже послужило в глазах толпы «доказательством» его причастности к организации пожара.

Чтобы прекратить слухи Нерон не придумал ничего лучше, чем обвинить в поджоге христиан и устроить их гонения. Это были первые массовые гонения христиан в империи, вылившиеся в массовые казни, устроенные Нероном с садистской изобретательностью.

Не то, чтобы римляне любили христиан. Как раз наоборот. Но расчёт Нерона на то, что негативное отношение к непонятной большинству религиозной секте под тяжестью обвинений в поджоге перерастёт в ненависть, оказался ошибочным. Версия причастности Нерона показалась римлянам более убедительной. А зверские казни явно непричастных к поджогу христиан, убедили их в том, что даже самый безобидный и лояльный власти человек легко может оказаться на их месте по первому капризу Нерона.

В результате к началу 65 года некогда популярного императора в Риме боялись, не уважали и ненавидели. В 65 году был разоблачён разветвлённый заговор Гая Кальпурния Пизона – сенатора, политического и общественного деятеля, а также одного из богатейших и знатнейших людей Рима. Это был первый звонок, значения которого Нерон не понял. Он ударился в масштабные строительные проекты, истощившие казну, вызвавшие повышение налогов и подорвавшие экономическую стабильность империи.

К страху, ненависти и насмешливому отношению к «императору-артисту», выступавшему на арене, как простой паяц, развлекающий граждан, добавился последний решающий фактор – финансово-экономический кризис. Восстания начали охватывать одну провинцию за другой. Период с 8 июня 68 года по 19 апреля 69 года назван в Риме «годом четырёх императоров» (Нерон, Гальба, Отон, Вителлий). Только 21 декабря 69 года пятый император и четвёртый претендент Тит Флавий Веспасиан основал новую династию.

Итак, Нерона погубили: бессмысленная жестокость, амбициозность, выливавшаяся в стремление быть первым во всём (в науках, искусствах, спорте), зависимость от демонстративной народной любви и переходящая в ненависть зависть к тем, кто мог соперничать с ним в этом вопросе. Всё это привело в неверной оценке политических и экономических рисков и к полной катастрофе нероновского правления. Последние свои сутки император (формально ещё не свергнутый) провёл фактически один, в окружении немногих сохранивших вынужденную верность рабов. Перед побегом из «Золотого дома» на пригородную виллу, где его и нашла смерть, Нерон подвёл итог своего правления, патетически воскликнув «У меня нет ни друзей, ни врагов!»

Видевший высшее наслаждение в том, чтобы купаться в волнах славы и демонстративного обожания толпы, последние свои часы этот человек провёл по сути будучи никому не нужным. Какова насмешка судьбы!

Массовые гонения на христиан по надуманному поводу стали одним из первых шагов Нерона от славы к могиле.

Зеленский отличается от Нерона тем, что у римского императора, при всей его гнусности, были и значительные достижения. Первые годы своего правления он ответственно занимался государственными делами и добился реального улучшения положения широких масс римских граждан. Он организовывал для народа пышные празднества, восстановил Рим после пожара, построил «Золотой дом», впечатлявший современников, как одно из чудес света – один из значительнейших памятников дворцовой архитектуры в истории человечества (даже дошедшие до наших дней жалкие остатки этого дворцово-паркового ансамбля впечатляют). Нерон начал реализацию проекта коринфского канала, при нём были подавлены такие масштабные мятежи покорённых народов, как «восстание Боудики (Боудицеи)» и «Иудейская война».

Зеленскому похвастаться нечем. Он претендует разве что на мировое первенство в казнокрадстве, в уничтожении экономики собственной страны и в сокращении её населения (путём принуждения к массовой эмиграции под угрозой массовой утилизации на фронте). Также Зеленский чемпион по превращению любви соотечественников в лютую ненависть – процесс, занявший у Нерона 14 лет, Зеленский уложил в год.

Зато Зеленский, как и Нерон, отметился под занавес своего правления немотивированными гонениями на христиан (прихожан УПЦ – самой массовой православной, и в целом христианской, церкви на Украине).

Фактически разорена Киево-Печерская Лавра, развёрнуто уголовное преследование большинства митрополитов и архиепископов УПЦ, которых принуждают к вступлению в самосвятскую ПЦУ. Стартовал процесс уничтожения Святогорской и Почаевской лавр.

25 декабря, по обвинению в передаче координат блокпостов ВСУ (во время публичной проповеди!?), задержан наместник Святогорской Лавры митрополит Арсений, на территории монастыря распоряжаются сотрудники спецслужб. Несколько месяцев подряд СБУ регулярно вторгается на территорию Почаевской Лавры, пытаясь запугать насельников, дезорганизовать жизнь монастыря и найти хоть какую-то зацепку для инициации процесса передачи Лавры ряженым из ПЦУ.

Всё это происходит на фоне развала фронта и распада власти, из которой бегут самые доверенные и высокопоставленные сотрудники – личные друзья и партнёры Зеленского. Складывается впечатление, что если Нерон (не догадываясь как близок конец его правления и жизни) садистки казнил тех христиан, которых поймали на улицах Рима и обвинили в поджоге города, то Зеленский, понимая, что его режиму недолго осталось, хочет извести православие на Украине под корень.

Он торопится, чтобы успеть, пока обладает хоть какой-то властью. Понятно, что его действия одобряются и поощряются американскими и европейскими союзниками киевского режима. Но то рвение и энтузиазм, который проявляют СБУ и полиция в попытках как можно быстрее уничтожить исторические центры православия на Украине, свидетельствуют о наличии личной заинтересованности в процессе верхушки украинского режима. Мы-то знаем, как они умеют саботировать рекомендации и прямые указания своих западных хозяев, если считают, что они идут вразрез с их личным интересом.

Между тем УПЦ активно поддерживала режим: осудила СВО, заявила о своей полной автокефалии (отказалась поминать патриарха Кирилла на литургии, как своего великого господина и начала самочинно варить миро, чем подчеркнула разрыв канонического единства с РПЦ), отправляла своих капелланов в войска, собирала деньги на помощь ВСУ и молилась за их победу. В условиях, когда режим шатается, его силовой ресурс почти исчерпан, союзники активно от него дистанцируются, логичной была бы опора на лояльную и самую влиятельную на Украине церковь.

Вместо этого режим создаёт себе новых врагов. Ведь прихожанами УПЦ является значительное количество военных и прочих силовиков, а также активных гражданских сторонников режима. Их, по сути, заставляют выбирать между Богом и Зеленским, между жизнью вечной и лояльностью всех ненавидящему и всеми ненавидимому кровавому клоуну. Несмотря на то, что УПЦ агитирует своих чад не противостоять злу насилием, многие могут не послушаться.

Зеленский не собирается кончать жизнь самоубийством, скорее планирует убежать на Запад, когда станет совсем уж жарко в Киеве и даже во Львове. Но и Нерон не планировал: накануне гибели он выехал из Рима в Остию, чтобы собрать для отпора мятежникам легионы восточных провинций и флот. Но его пышная свита моментально разбежалась, оставив императора в одиночестве, а там вскоре и выбора не осталось.

Зеленский знает в какой храм ходят его охранники, его водители, его пилоты? Януковича Россия смогла спасти потому, что, в отличие от Нерона, его охрана и близкое окружение не оставили его до конца, отбили от харьковских пограничников, пытавшихся арестовать действующего президента и своего верховного главнокомандующего, объехали все националистические засады и были готовы принять и пожертвовать собой для его защиты. Только благодаря этому Россия смогла прислать вертолёт и вывезти Януковича – без помощи своего окружения он бы этого вертолёта просто не дождался.

Но Янукович, каким бы он ни был слабым президентом, был человечен и близок со своим окружением, никогда не заставлял его выбирать между совестью и верностью присяге. А вот вертолёт с Чаушеску, в своё время, далеко не улетел: пилоты умыли руки.

Зеленский, оставляя за собой уничтоженную экономику, разрушенные города, гекатомбы трупов и гонимую церковь явно считает, что действует в соответствии со своими долговременным интересами. Но ведь и Нерон, подвергая христиан мучительной казни, считал так же. И оба они мнили себя не только великими государственными деятелями, но великими артистами.

Трагедия императора Нерона, возвращается к нам в виде фарса кровавого клоуна Зеленского. Тысячелетия не мешают перекличке неудачников. Рефреном звучит стенание амбициозных ничтожеств: «Какой великий артист погибает!»

Ростислав Ищенко