СМИ

В Германии снова хотят фальсифицировать историю Германия долгое время терпела на своей территории мемориалы и отдельные памятники, напоминавшие миру о преступлениях нацистов. Однако с течением лет каяться в совершенных преступлениях против человечности и платить их жертвам у Берлина заметно всё меньше желания. Кончились деньги Новым поколениям немцев в школах стремятся давать минимум информации о преступлениях, совершенных в 1933–1945 годах предками многих из них. Мемориалы на месте нацистских концлагерей постепенно превращаются в «места, где экскурсанты могут сделать потрясные селфи». Всё чаще предпринимаются попытки, имеющие конкретную цель стереть историческую память немецкого народа. Пока робкие, но настойчивые. Как, например, было в 2011 году, когда появилась информация о закрытии музея, организованного на территории бывшего лагеря смерти Собибор. Всё было подано как вынужденная мера — на расходы по обслуживанию «инфраструктуры места, где погибли 350 тыс. евреев» вдруг просто перестало хватать денег. Министерство культуры ФРГ тогда дало маловнятные объяснения о недостатке финансирования. Представитель мемориального комплекса Марек Бем, который был одним из его основателей в 1994 году, сообщил, что музею требуется около €760 тыс. в год, «чтобы он был открыт для публики и мог поддерживать текущие некоторые исследовательские работы». Железнодорожный полустанок Собибор рядом с лагерем смерти «Проба памяти общества» показала, что время полного забвения Европой ужасов фашизма еще не наступило. Мемориал в Собиборе возобновил работу в 2013 году. Возвращение музея к жизни было сопровождено пафосной фразой «Какой бы ни была цена памяти, цена забывчивости намного выше». Тем не менее, как видно сегодня, ради забвения нацистских преступлений Запад готов на всё. Уничтожение памяти На днях в немецкой прессе получило огласку решение властей Баварии о скором сносе больницы в Эрлангене. Здания, где нацисты заморили голодом 275 тыс. инвалидов, подлежавших уничтожению согласно бесчеловечным доктринам рейха. «Немецкие власти решили окончательно стереть последние следы страшного преступления», — откликнулись на это местные борцы против «исторической забывчивости». Западное крыло здания больницы, в котором во время войны нацисты устроили «палаты голодающих», уже было снесено раньше. Именно там на беспомощных жертвах ставились чудовищные эксперименты, целью которых было «определить, сколько времени человек может прожить в условиях различной степени недоедания». Теперь один из последних физических следов этого преступления должен быть уничтожен, что вызвало новый спор о том, как современной Германии следует поступать со своим прошлым. В немецкой прессе, по сообщению англо-германского историка и писателя Кати Хойер, уже появились реплики, что «заморенных голодом было всего около тысячи». И потому — ввиду малозначительности факта — совсем не обязательно поднимать шумиху вокруг намерений властей снести остатки здания, «рождающего в мозгу только кошмары». Мемориал жертвам холокоста в Берлине в Германии Хойер сообщает, что «теперь планируется разрушить оставшееся пока восточное крыло, в котором в 1930–1940-х годах располагались два отделения для мужчин, над которыми тоже проводили эксперименты по лечению психических заболеваний «нетрадиционными методами». На освободившемся месте предполагается, будет построен новый НИИ иммунотерапии, биофизики и цифровой медицины. Весь участок земли принадлежит Университету Эрлангена – Нюрнберга, руководители которого заявляют о «необходимости сноса всех старых построек для создания пространства, которое обеспечит важнейшие связи между исследовательской деятельностью и лечебной практикой». Нетронутой останется лишь небольшая часть главного здания. «Уничтожение «позорящих Германию мест» как-то не вяжется с непоколебимой гордостью культуры саморефлексии — отмечает Катя Хойер. — Во время первого визита в бывший нацистский концлагерь Освенцим-Биркенау в 2019 году германский канцлер Ангела Меркель утверждала, что «немцы никогда не смогут забыть о прошлом», потому что «память о совершенных их предками преступлениях — это часть национальной идентичности». «Неужели кто-то снесет и концентрационные лагеря? — спросил профессор упомянутого университета Андреас Фревер в недавнем интервью Süddeutsche Zeitung. — Убийство инвалидов стало фактически увертюрой к холокосту и полигоном для проверки продуктивности методов, которые впоследствии применялись для массовой «утилизации» людей. Таких, как применение смертоносного газа, например». Баллон ядовитого газа «Циклон Б», созданный в Германии в 1920-х годах Когда летом 1939 года Адольф Гитлер начал готовить Германию к войне, параллельно стартовала и подготовка к массовому «избавлению от балласта» — ликвидации нетрудоспособного населения. В записке, адресованной 1 сентября 1939 года высокопоставленному нацисту Филиппу Булеру и своему личному врачу Карлу Брандту, фюрер дал распоряжение применять эвтаназию, если пациент признавался медиками «больным неизлечимо». Согласия самого пациента или его родных при этом не требовалось. Первые эксперименты с газовыми камерами по программе Т-4 состоялись в октябре 1939 года именно под такой формулировкой. Практика газовых камер встретила противодействие церкви, наиболее заметно проявившееся в публичных протестах епископа Мюнстера Клеменса Августа Графа фон Галена, и другие факторы заставили Гитлера приостановить программу в августе 1941 года. Многие из «попрактиковавшихся» в больницах позже были переброшены на Восток, где они помогали создавать лагеря смерти и управлять ими. Тем временем убийства инвалидов продолжались другими способами: их морили голодом, избивали, отказывали в медикаментах. Фревер не единственный, кто считает, что должны быть предприняты адекватные меры, чтобы помнить об этих преступлениях и их жертвах. Немецкий комитет Освенцима также выступил за сохранение корпусов больницы, утверждая, что это «единственное дошедшее до нас здание, в котором в нацистскую эпоху происходили убийства пациентов», и «ни при каких обстоятельствах нельзя допускать снос его». Бывшая газовая камера в Пирне в Германии Но заявление комитета Освенцима было отклонено университетом и правительством Баварии, которые заявили, что «не будут рассматривать» какие-либо изменения в планах сноса корпусов, поскольку на эти работы выделяется федеральное финансирование. Чтобы смягчить ситуацию, власти Баварии подчеркнули, что «найдено компромиссное решение по созданию соответствующего мемориала». Однако даже проект этого мемориала нигде не представлен. Активисты недовольны и результатом, который будет достигнут при сносе. Средняя часть длинного здания остается стоять, а крылья разрушат. Казалось бы — что в этом особо крамольного? Но на самом деле очень символично: в центральной части располагались кабинеты врачей и другого персонала, причастного к убийствам. А в крыльях — «голодные палаты» пациентов. По словам Фревера, это означает, что пространства преступников остаются, а пространства жертв исчезают. Вместе с памятью о них. Почести преступникам Дебаты вокруг Эрлангена могли бы быть менее горячими, если бы другие места памяти о нацистских преступлениях не подверглись аналогичному уничтожению. На Тиргартенштрассе, 4, в Берлине, бывшем административном штабе нацистской программы «эвтаназии», теперь располагаются автовокзал и Берлинская филармония. После жалоб групп активистов на отсутствие каких-либо деталей, указывающих на нацистское прошлое здания, здесь установили некое произведение паблик-арта, изначально предназначенное для другой цели, но объявленное «посвященным памяти жертв фашизма». Только в 2014 году был применен более системный подход к мемориалу: его дополнили информационными табличками. Открытый 2 сентября 2014 года мемориальный и информационный центр на Тиргартенштрассе, 4, в Берлине в Германии В настоящее время на немецкой земле осталось мало физических следов нацистских преступлений. Получается, что немцы, пытаясь сохранить память о нацистском прошлом, наносят самим себе психологическую травму. Да и вину, похоже, ощущать в Германии постепенно перестают. Во всяком случае, на периферии немецкой жизни тоже появляются памятники, но уже совсем другим людям. И восславляя былые события, а не скорбя по случившемуся. «Показательный пример можно найти в небольшой деревне примерно в часе езды к югу от Мюнхена. На красивом кладбище, раскинувшемся на острове Фрауенкимзее озера Кимзее, находится кенотаф, построенный в честь одного из самых отвратительных военных преступников ХХ века Альфреда Йодля. Йодль был высокопоставленным офицером вермахта, был судим и повешен союзниками в Нюрнберге, — пишет американское издание Time. — Как и все крупные нацистские военные преступники, казненные в Нюрнберге, Йодль был кремирован, а его прах развеян, чтобы его могила не стала местом паломничества старых и новых нацистов. Тем не менее его потомкам удалось воздвигнуть монумент Йодлю в виде железного креста, одной из высших военных наград Третьего рейха». Складывается впечатление, что в Германии так и не пришли к единому мнению о том, как лучше запоминать неприятные свидетельства прошлого. Стирая их или оставляя для постоянного напоминания. Рассказывая о преступлениях нацистов или воздавая им почести.