СМИ

Кроме того, что президент Украины Петр Порошенко на Генассамблее ООН порадовал вежливых афроафриканцев и получил какую-то медаль, как уходящая «хромая утка восточноевропейской демократии, он все-таки успел там сделать свое дело – попросил дать ему миротворческую миссию ООН Для войны в Донбассе. Разумеется, за мир. Введение миротворческой миссии ООН на Донбасс с четко определенными задачами и целями будет являться ключевым фактором для налаживания мира в регионе, и власти Украины в его не очень свежем лице готовы конструктивно обсуждать эту инициативу. «…Техническая оценочная миссия, которую генеральный секретарь ООН мог бы направить на Донбасс для разработки соответствующих вариантов, безусловно, помогла бы этому обсуждению. Важно также, чтобы любая миротворческая операция, основанная на ключевых миротворческих принципах ООН ? прежде всего, она должна быть беспристрастной, непредвзятой и нейтральной», ? скромно обрисовал он параметры испрашиваемого. При этом Порошенко как бы подробно не расшифровывал, зачем ему миссия ООН. Типа это и так должно было стать всем понятно. После всего, что русофобского мужественно исторг из себя украинский гарант, — орды Путина из России зашли в мирную Украину, в ее Донбасс, всячески там бесчинствуют и мешают совершенно мирным украинским войскам ООС и боевикам-карателям из добробатов провести нежнейшую зачистку, что называется, с кровью. А в том, что речь идет именно о зачистке населения Донбасса, которое не согласно с нынешним курсом Украины, сомневаться не приходится. За Порошенко это сказали и в Украине, и за ее пределами. Они четко заявили – Украине нужен «Хорватский вариант» решения проблемы времен 1995 года. С некоторыми поправками, но с одной целью – вернуть Украине зачищенные и очищенные от «нежелательных элементов» территории. Первым об этом сказал 1 февраля текущего года сказал глава министерства по временно оккупированным территориям (МинВОТ) Вадим Черныш. Он предложил «хорватский вариант». Но только якобы «мирный», по образу и подобию тех мероприятий, при помощи которых Хорватии удалось без кровавой войны присоединить к себе Восточную Славонию, которая являлась одной из трех частей самопровозглашенной Республики Сербской Краины (РСК) на территории Хорватии, населенной сербами. «…В Хорватии есть два опыта: опыт военной операции и второй опыт мирной реинтеграции. Мы говорим сейчас о мирной реинтеграции по принципу Восточной Славонии. Последовательность действий или параллельность некоторых процессов должны происходить по примеру, не по точной копии, а по примеру Восточной Славонии», — сказал министр. Цель – «чтобы процесс не дал сбоя по возвращению территорий под контроль украинского правительства». И, конечно же, контроль над тем участком украинско-российской границы, за который сегодня отвечают ДНР и ЛНР на Донбассе. Для этого, по мнению Черныша, миссия ООН должна выполнять военные и полицейские функции (разгромить и разоружить сопротивляющихся ополченцев, пересажать и репрессировать всех несогласных), а также быть для начала новой гражданской администрацией и провести выгодные для Украины выборы. Типа «демократические». «…Никаких там квазиорганов, суррогатных, которые там были образованы в связи с незаконными выборами, не должны существовать в принципе, как только там появятся управленцы с мандатом ООН», — витийствовал министр. А его советник Александр Левченко вообще раскатал губу: по его мнению, контингент миротворцев должен насчитывать от 25 до 50 тысяч человек из 30 стран мира. И что самое удивительное, украинцев-«деоккупаторов» поддержал Андрей Пленкович, премьер-министр Хорватии, страны, которая и отжала у сербов их территорию в РСК. «У нас были две модели их освобождения. Одна — с помощью военной и полицейской операции, и еще одна — с помощью дипломатических усилий под эгидой ООН, и решительного участия Америки благодаря генералу Жак-Поль Кляйну в мирной реинтеграции Восточной Славонии», — рассказывал пан Пленкович, рекламируя хорватский опыт, как единственно возможный на Донбассе. Чтобы понять суть проблемы, нужно помнить, что самопровозглашенная РСК в Хорватии возникла в декабре 1991 года как реакция на стремление Загребе строить моноэтническое хорватской государство, с подавлением любых «инородцев», а сербов так особенно. Вот полмиллиона сербов и провозгласил свою республику, состоящую из трех разрозненный анклавов – Книнской Краины (самой большой по территории численности населения), Западной и Восточной Славонии. РСК никто не признал, даже Югославия, ради которой хорватские сербы и замутили это самопровозглашение, надеясь на объединение в «Великой Сербии». Но Белград, где еще первые роли не играл Слободан Милошевич, их тупо «кинул». И в мае-августе 1995 года Хорватия при помощи США и всего натовского Запада накопила и перевооружила войска и всей мощью провела две операции-зачистки – «Молния» и «Буря». Результатом их стало падение Книнской Краины и Западной Славонии, откуда насильственно «вычистили несколько сотен тысяч сербов. А вот Восточная Славония граничила непосредственно с Сербией, и хорваты, боясь огрести от Югославской народной армии (ЮНА), задействовали «мирный хорватский вариант». В хорватском селе Эрдут под эгидой ООН и США 12 ноября 1995 года было подписано соглашение о поэтапном и мирном «врастании» сербского анклава в Хорватию. При подписании договора присутствовали, ясное дело, посол США в Хорватии Питер Гэлбрейт и посредник ООН бывший министр иностранных дел Норвегии Торвальд Столтенберг. План «реинтеграции» предполагал семь этапов. Самый сложный – первый: демилитаризация региона. Но его удалось осуществить: без введения хорватской армии в Восточную Славонию там были выведены сербские войска, разоружены местные сербские отряды ополченцев и проведено изъятие оружия у населения. А дальше все пошло, как по маслу. За два года под эгидой переходного органа ООН для Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема (UNTAES: 4,8 тыс. солдат, 400 полицейских и 99 военных наблюдателей) и по мандату ООН там были: 1) созданы «временные полицейские силы», когда полицейские патрули стали формировались на «паритетной основе»: серб, хорват и ооновец; 2) возвращены беженцы, преимущественно хорваты; 3) были проведены выборы в местные органы власти по хорватским избирательным законам; 4) внедрена национальная хорватская валюта — куна; 5) проведена «конвалидация» — частичное признание документов, которые были выданы властями непризнанной РСК. И, наконец, на седьмом этапе начал свою работу «Национальный комитет по установлению доверия», которое заключалось в отказе от преследования лиц, которые «держали в руках оружие», но за которыми не числилось задокументированные военные преступления. К январю 1998 года все было сделано – РСК окончательно прекратила свое существование. Официальная амнистия для всех участников конфликта в РСК проведена не была. Да, в принципе, ее и не для кого было проводить — сербов буквально выдавили с насиженных мест. Численность сербского населения в Хорватии в результате войны и «мирного урегулирования» по сценариям военных «Молнии», «Бури» и мирного «Эрдута» сократилось в 2,5 раза, а по переписи 2011 года, сербы в Хорватии составили 4,36% населения. И тогдашний президент Хорватии Франьо Туджман удовлетворенно констатировал: «Сербский вопрос мы решили: не будет больше 12% сербов или 9% югославов, как было. А 3%, сколько их будет, больше не будут угрожать хорватскому государству». Согласитесь: куда уж откровеннее? Довольны были и внешние кураторы, которые таким образом решали свою геополитическую проблему – ослабляли Сербию, а через нее и Россию на Балканах. Тогдашний президент США Билл Клинтон позже в мемуарах «Моя жизнь» написал: он исходил из того, что «дипломатические усилия не дадут желаемого результата до тех пор, пока сербы не понесут серьезного военного поражения». Его «коллега», федеральный канцлер Германии Гельмут Коль думал и действовал в том же духе. Так и было сделано хорватскими руками. И хорваты нынешние до сих пор считают «мирную реинтеграцию» Восточной Славонии в 1996—1998 годах одним из самых успешных проектов хорватско-американских отношений. Он, проект зачистки сербов, позволил достаточно быстро консолидировать Хорватию под эгидой Запада, и она смогла в 2009 году вступить в НАТО, а в 2013 году — в Евросоюз. Так что, как говорится, ничто не ново под луной, а волки как обманывали овечек, наряжаясь в их шкурки, так и продолжают это делать. И рассчитывают, что хорватский «мирный опыт» зачисток удастся в Донбассе. Параллели тут между Восточной Славонией и Донбассом не просто просматриваются – они торчат, как ребра каркаса, в котором спрятан жесткий иезуитский план разгрома и погрома. В обход «Минских соглашений-2», которые не предусматривают никаких миротворческих миссий, но при этом в случае выполнения всех своих положений несут мир. Но не только мир, а еще и государственно-политическое и конституционное переформатирование нынешней Украины, с расширением прав регионов, с возможным переходом на федеративное устройство. Но федерация не нужна ни киевским властям, ни их внешним кураторам из США. Им нужна монолитная и заточенная против России неонацистская или неофашистская Украина, управляемая из одного центра, который всецело подконтролен Западу. И как сербы с РСК не нужны были Хорватии, так и пророссийское население Донбасс не нужно Украине. Оно и должно быть или выдавлено в Россию, или зачищено силой оружия, или запугано и раздавлено репрессиями. Нужны территории под базы НАТО, а не люди, эту НАТО ненавидящие. Вот потому-то Порошенко в ООН и требовал лишить Россию право вето. Он прекрасно понимает, что никакая миротворческая миссия ООН не пройдет, пока в Москве будут понимать, что означает «мирный план реинтеграции Донбасса в Украину». Но возня насчет миссии началась, а значит, это кому-то нужно. Кто хочет зачистить Донбасс под видом мира. Потому-то все признаки эскалации конфликта в Донбассе уже налицо – кровью готовят почву под миротворцев… Владимир Скачко