СМИ

Сколько на самом деле жизней унесли бои под Донецком, Луганском, Дебальцово и Славянском В ходе конфликта в Донбассе с апреля 2014 года по декабрь 2018-го погибли от 12,8 тыс. до 13 тыс. человек. Такие данные в ответ на запрос немецкого информагентства Dpa привела Мониторинговая миссия ООН по правам человека в Киеве. Количество жертв среди гражданского населения составляют примерно 3,3 тысячи человек, потери украинских военнослужащих — 4 тысячи, армий республик Донбасса — 5,5 тысячи, отмечается в докладе. Ранения в ходе конфликта получили от 27 до 30 тысяч человек. По сведениям Мониторинговой миссии, в прошлом году погибли 55 гражданских лиц, 224 получили ранения. При этом в апреле прошлого года в ООН называли общее число погибших с начала войны — 2,5 тысячи мирных жителей, число раненных — более девяти тысяч. Нет ли тут вопиющих расхождений в цифрах? Отметим также, что на Западе велись и другие подсчеты, результаты которых еще более отличаются от вышеприведенных. Так, в 2015-м году германская разведка насчитала в общей сложности 50 тысяч погибших на востоке Украине. Цифры почти в десять раз превышают данные по погибшим Киева или ООН. Однако в Германии высказали уверенность в том, что официальные цифры «слишком занижены и не заслуживают доверия». Напомню, в том же году Порошенко озвучил цифру в 1200 военных и 5400 мирных жителей. — Трудно комментировать все эти рефлексии по поводу численности человеческих жертв конфликта в Донбассе, — считает историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский. — Трудно потому, что совершенно непонятны методы подсчёта: информагентства обычно не останавливаются на столь скучной для простого обывателя, но критически важной для эксперта информации. А без понимания того, как считались жертвы, кого к их числу относили, и по каким критериям отбирали — дальнейший разговор становится беспредметным. И то, как разнятся показатели в разных источниках — говорит лишь о том, что значительная часть всей этой цифири высасывается из пальца. «СП»: — Существуют ли объективные цифры потерь, и каковы они на самом деле? — Более-менее объективные цифры потерь устанавливаются обычно после завершения конфликта. Дело в том, что в ходе конфликта все данные, во-первых, динамические, и они постоянно меняются, а во-вторых — оценочные. То есть, очень часто устанавливаются по косвенным параметрам. Дальше — необходимо определиться с категориями потерь, и кого к ним относить. Необходимо установить судьбу каждого безвестно пропавшего: человек может быть и среди неопознанных погибших, и среди разорвавших отношения с прежним кругом общения после переезда. Не менее важна работа с документальными источниками обеих сторон, и здесь масса своих тонкостей. Поспешность в этом вопросе ничего, кроме вреда, не принесёт. — Могу допустить, что пришли какие-то цифры по потерям с Донбасса, с территорий республик, их просто сложили, — так разницу в цифрах ООН комментирует военкор Дмитрий Стешин. — Вообще, измерять войну цифрами — неблагодарное дело. Цифры фактических смертей не отражают число жертв посттравматических синдромов и стрессов, самоубийц, сошедших с ума. Невозможно подсчитать, сколько стариков погибло на Донбассе жарким летом 2014-го, потому что к ним не могла приехать «скорая», или от сердечных приступов во время артобстрелов. Единственное, что могли установить — в Славянске и Луганске — старики гибнут во время обстрелов чаще, потому что не успевают добежать до убежища. В частности, когда я работал в осажденном Славянске с похоронной службой, занимающейся только гражданскими, погибшими от артобстрелов, в поселке Восточный мы рано утром забирали трупы трех стариков — в 4 утра начался обстрел, они побежали к соседям (там был хороший подвал) и не успели. В среднем, по данным похоронной службы Славянска, за сутки от обстрелов гибли пять мирных жителей. Сейчас показатели по всей линии соприкосновения другие — населенные пункты давно опустели, все, кто мог, выехали. Но война идет пятый год — судите сами, занижены цифры или нет. «СП»: — Почему вообще гражданских гибнет почти столько же, сколько комбатантов? А чем объяснить разницу потерь у ВСУ и армий республик? — Потому что с первых дней войны это была сознательная тактика ВСУ — расчистить прифронтовую зону, направления ударов от «мирняка», они этого не скрывали. Поэтому сознательно уничтожали объекты инфраструктуры, в первую очередь, водоснабжение и подачу электроэнергии. К первому отопительному сезону времен войны, в 2014 году, во всех районах Донецка, которые доставала украинская артиллерия, были попадания в котельные. Я отследил этот факт, когда готовил репортаж об отопительном сезоне в октябре 2014 года. Отсюда и на первый взгляд бессмысленные обстрелы городских кварталов и населенных пунктов «по площадям». Разница в потерях ВСУ и ополчения/народной милиции образовалась после летних боев 2014 года. Потери ВСУ в котлах были ужасающими, я видел это своими глазами. После Дебальцево, как мне кажется, ежедневные потери сравнялись — началась «позиционная война». Несмотря на то, что цифры потерь среди военнослужащих в армиях республик засекречены, по неофициальным данным по всей линии фронта от Луганска до Саханки, в сутки гибнет 1?3 человека. «СП»: — По данным разведки ФРГ за 2015 год, жертвами столкновений на Востоке стали 50 тысяч человек. Насколько близка к истине эта информация? — Мне кажется, что 50 тысяч погибших — завышенная цифра, это манипуляция, источник сомнительный. Но пусть даже тысяча человек — это все равно очень много и непоправимо. «СП»: — Как осуществляются эти подсчеты? Насколько вообще их реально осуществить в зоне боевых действий? — Со стороны республик нет никаких проблем дать объективные цифры по мирным жителям прямо сейчас. Осенью 2014-го я видел, например, временные могилы местных жителей во дворах в Снежном и Шахтерске. Даже в Зайцево или Гольме, которые находятся на линии фронта и постоянно обстреливаются, работают местные администрации — у них есть все данные по местным жителям, они этим занимаются и цифры называют без запинки: сколько погибло, сколько выехало, сколько осталось. С военными потерями совсем другая история, особенно во время войны — точную информацию не получат ни ООН, ни СМИ. Думаю, истинные цифры мы узнаем только после завершения конфликта. — Цифра потерь у ООН сильно занижена, — уверен директор Центра общественного и информационного сотрудничества «Европа» Эдуард Попов. — Далеко не все цифры потерь среди гражданского населения попадают в сводку. Вызывают вопросы и критерии подсчета. Например, зимой 2014?2015 годов в Донбассе умерло много одиноких стариков, особенно в удаленных населенных пунктах, хотя и в самом Донецке были случаи голодных смертей и самоубийств. Причина: Украина перестала платить пенсии, заморозила карточки, ввела гуманитарную блокаду Донбасса. Людям буквально нечего было есть, не на что и негде покупать лекарство. Боюсь даже приблизительно называть число умерших от голода и болезней пенсионеров. Если бы не помощь местных жертвователей — а я сам знаком с человеком, который всю зиму кормил несколько сотен стариков — эта кривая голодных смертей была бы ещё выше. Гуманитарная помощь из России тоже спасла много жизней, хотя гуманитарку продавали на рынках и в магазинах Донбасса, а некоторые широко известные в России гуманитарщики — «герои Донбасса», сделали себе состояние на крови. Ныне они депутаты местных представительных органов власти. Много вопросов и к численности потерь украинских военнослужащих. Эта цифра занижена и занижена в разы. Уже в самом начале конфликта среди украинских военных численность потерь шла, как минимум, на сотни, если не на тысячи. Были случаи массового неподчинения преступным приказам, когда целые подразделения расстреливались карателями за отказ стрелять в мирных жителей Донбасса. А в ходе дальнейших «котлов» погибли несколько тысяч человек. Возьмем хотя бы кривую потерь в ВСУ в результате суицидов, цифры, которые приводит главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос: до 1000 человек. Фактически каждую неделю в рядах ВСУ в Донбассе происходит либо самоубийство, либо несчастный случай, когда гибнет как минимум один украинский военнослужащий. Поэтому цифру потерь среди ВСУ можно смело умножать на несколько раз. На мой взгляд, подсчеты ООН в очень слабой степени отражают масштабы гуманитарных потерь в Донбассе. Чему, впрочем, есть и объективное объяснение: невозможность проконтролировать такой огромный регион в условиях постоянного перемещения населения, в условиях стремления скрыть правду со стороны военных и гражданских властей по обе стороны фронта. «СП»: — Ранее разведка ФРГ сообщала о 50 тысячах погибших. Откуда такая разница в цифрах? — Два-два с половиной года назад мои друзья из ЛНР называли мне цифру потерь в ВСУ — 20?30 тысяч погибших. Подобные цифры гуляют в Сети, думаю, данные разведки ФРГ примерно того же порядка. Полагаю, они ближе к действительности, чем данные ООН. Масса смертей осталась неучтенной, миллионы людей переехали в Россию и на Украину, подсчитать, сколько погибло мирных людей просто невозможно. А в случае с потерями в рядах ВСУ украинское командование намеренно занижает цифры потерь.