СМИ

Военнослужащие украинских формирований в Донбассе находятся на грани бунта против собственных командиров и киевского руководства

Несмотря на установившееся на линии фронта в Донбассе относительное затишье, периодически прерываемое отдельными обстрелами и провокациями со стороны украинских вооружённых формирований, ситуация в регионе продолжает балансировать на грани напряжённости.

Попытки Петра Порошенко в преддверии президентских выборов поднять свой рейтинг за счёт мнимых военных успехов и достижений, а также бравурные заявления отдельных украинских политиков и находящихся за сотни километров от передовой «ветеранов АТО», обещающих зачистить Донбасс и отправить его жителей «на Мадагаскар», демонстрируют потрясающий контраст с реальной обстановкой, сложившейся в боевых порядках ВСУ.

Так, по данным разведки ЛНР, целая рота 59-й мотопехотной бригады украинской армии отказалась отправляться на передовую в районе населённого пункта Лобачёво. По словам командира роты с позывным «Руслан», военнослужащие мотивировали свой отказ тем, что они ждут ротации и «хотят вернуться домой живыми». Отмечается, что украинское командование в связи с неподчинением подразделения приказу начало разбирательство, ротный и взводные командиры были задержаны.

Отказ украинских военных воевать за интересы режима Порошенко был зафиксирован и в 128-й горно-штурмовой бригаде ВСУ.

Как сообщил накануне официальный представитель Народной милиции ДНР Даниил Безсонов, в условиях некомплекта личного состава подразделения командиром бригады Собко было отдано указание продлевать контракты военнослужащих автоматически без их согласия. В результате в месте дислокации подразделения под Старогнатовкой произошла стычка между командиром роты 128-й бригады и несколькими его подчинёнными, требовавшими отправить их домой по истечении контракта, закончившаяся тем, что ротный выстрелил в одного из бунтовщиков — старшего солдата по фамилии Сладковский.

Произошедший инцидент, а также общий негативный настрой среди боевиков 128-й бригады настораживают украинское командование, — отметил представитель НМ ДНР. — Собко отдал командирам батальонов приказ предоставить списки самых недовольных бойцов, которые могут расшатать обстановку на переднем крае. Командованием бригады принято решение под видом ротации вывезти данных боевиков в пункт постоянной дислокации в Закарпатскую область и уволить "по-тихому" по окончании контракта — во избежание дальнейших столкновений. Остальных боевиков, которые боятся открыто высказывать недовольство, планируют дальше держать на переднем крае, кормя баснями о том, что ротация очень близко.

Д. Безсонов.

Отметим, что ранее главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос заявил, что его ведомством с 2014 по 2018 год открыто свыше 11 тысяч уголовных дел по факту дезертирства, самовольного оставления места службы украинскими военными, а также переходов на сторону ДНР и ЛНР.

О сложившейся ситуации в рядах украинской карательной армии в Донбассе и дальнейших сценариях развития военно-политической ситуации в Новороссии «Царьград» побеседовал с ветераном «Русской весны» в Донецке, ополченцем ДНР и руководителем общественного движения «Новые скифы Новороссии» Александром Матюшиным (позывной «Варяг»).

Царьград: Мы видим, что морально-политическое состояние войск противника ухудшается на глазах. Даже в органах военной прокуратуры Украины не скрывают того, что присутствуют факты массового дезертирства, нарушения дисциплины, алкоголизма и в связи с этим небоевых потерь. С чем это связано?

Александр Матюшин: В первую очередь с усталостью от войны, которая продолжается пятый год, а также с отсутствием у противника идейной мотивации.

Если бы воспитанные на националистической идеологии украинские добровольческие батальоны были идейно мотивированы, они знали бы, за что идут сражаться и умирать. Они готовились бы к тому, что, образно говоря, попадут в свой украинский рай, и были бы действительно опасным и ожесточённым противником. Что же касается обычных воинских частей, в которые были мобилизованы обычные люди — колхозники, учителя, рабочие, — то они в большинстве своём не понимают смысла этой войны. Это похоже на ту ситуацию, которая сложилась в России в 1917 году, когда оторванные от сохи крестьяне перестали понимать смысл войны. Тем более когда сейчас украинские солдаты приезжают с передовой в тот же Киев или любой другой крупный город, они видят сидящих в дорогих ресторанах нуворишей, буржуазию, министров и чиновников с лоснящимися лицами.

При этом сами украинские военнослужащие получают копейки и отвозят их своим семьям, которые вынуждены платить бешеные деньги за «коммуналку» и всё остальное.

И где-то подсознательно они понимают, что рискуют своими жизнями ради того, чтобы их семьи могли и далее обворовывать. Поэтому в первую очередь разброд и шатание в ВСУ связаны с усталостью от войны, отсутствием мотивации и осознанием социальной несправедливости, в которую всё больше и больше вваливается украинское государство.

Александр Матюшин (позывной «Варяг»).

Ц.: Как изменилась ситуация с морально-политической и идейной составляющей личного состава противника по сравнению с 2014-2015 гг.? Можно ли проследить какие-то тенденции?

А.М.: Если брать начало боевых действий — апрель-май 2014 года, — то опять-таки самыми боеспособными были добровольческие подразделения «Правого сектора», УНА-УНСО, «Азова» (запрещённые в России экстремистские группировки — прим. Царьграда) и прочих. Они были мотивированы, тогда как украинская армия в основной массе не была готова сражаться и умирать. Сейчас добровольческие части практически сняли с линии фронта, вывели в тыл, разоружили или загнали в официальные структуры ВСУ и МВД и постепенно там растворили. Из самостоятельных идейных формирований сейчас остался, по-моему, один «Азов».

Потом в какой-то момент элитные части типа десантно-штурмовых и горно-пехотных бригад продемонстрировали боевой дух, но последовавшие «котлы», поражения под Саур-Могилой, Иловайском, Дебальцево охладили их пыл и оставили серьёзную моральную травму у украинских солдат. И это отнюдь не способствует мотивации к активным боевым действиям. На практике происходит следующим образом: если они, продвигаясь в «серой зоне» или устраивая провокации, получают хорошую «ответку», то быстро возвращаются назад на исходные позиции.

Конечно, ВСУ значительно повысили свой боевой уровень по сравнению с весной 2014 года. Тем не менее они всё больше деградируют. Это и дезертирство, и алкоголизм, и мародёрство, и суициды. Я уверен, что недавний случай с отказом роты ВСУшников отправляться на передовую в ЛНР — не единичный. Украинские военные видят наплевательское отношение к ним со стороны киевской власти хотя бы на примере тех моряков, которые были брошены на убой в Керченский пролив, чтобы спровоцировать некий международный конфликт, и сейчас находятся в российской тюрьме.

Ц.: Насколько сейчас украинские вооружённые формирования готовы к полномасштабному наступлению в Донбассе? С телеэкранов мы слышим громкие заявления киевских политиков, радикалов и якобы бывших военных, которые, сидя в уютных киевских телестудиях, призывают силой зачистить Донбасс и выселить его жителей «хоть на Мадагаскар». А что в реальности?

А.М.: Ты правильно сказал, что заявляющие это находятся за сотни километров от линии фронта. Прославлять войну, требовать активного наступления могут только те люди, которые реально в боевых действиях не участвовали или, максимум, побывали там, где не стреляют. Времена романтизма Эрнста Юнгера уже давно прошли. Поэтому те, кто кричит о полномасштабном наступлении, не имеют никакого понятия о том, как это реально происходит, какие это потери, кровь, грязь, моральные потрясения и тому подобное. Это те люди, которые не осознают всех последствий.

Реально же ВСУ сейчас не способны к полномасштабному наступлению. Они могут производить небольшие рейды, разминировать проходы, отжать какой-нибудь посёлок в «серой зоне». Но, опять-таки, получая отпор, они откатываются на исходные позиции и ведут обстрелы из стрелкового оружия, миномётов и артиллерии, при этом чаще всего стреляя наугад. Когда же с нашей стороны прилетает «ответка», они сразу замолкают.

Ц.: То есть максимум, на что они сейчас способны, это небольшие провокации?

А.М.: Да, обстрелы, небольшие провокации в «серых зонах» и «артиллерийский бадминтон».

Ц.: Представляют ли в настоящий момент ВСУ угрозу для киевской власти и способны ли они при определённых условиях повлиять на внутриполитические процессы в Незалежной?

А.М.: Сейчас украинская армия вряд ли способна на нечто подобное. Кого-то посадили, кто-то полёг в полях Донбасса, кого-то приручили. Единственные вооружённые формирования, которые могли как-то повлиять, — это как раз добровольческие батальоны. А их, как я уже говорил, разоружили либо ввели в официальные части. Главарь «Азова» Билецкий полностью подконтролен Авакову. Поэтому, если не последует команды, он ничего не будет предпринимать, несмотря на свои громкие заявления, что он новый фюрер и готов бороться за власть.

Ц.: А как обстоит дело с моральным состоянием в рядах вооружённых сил ДНР? Отличаемся ли мы в выгодном свете от противника?

А.М.: В первую очередь мы понимаем, за что воюем. Даже несмотря на то, что у нас также происходит социальное расслоение. Люди приезжают с передовой и за восемь километров от линии фронта, в центре Донецка, видят на бульваре Пушкина отдыхающих в дорогих кафе и ресторанах чиновников и нуворишей. Тем не менее есть ещё идейная мотивация и боевой дух. Ещё не было ни одного случая дезертирства либо ухода какого-то подразделения с передовой. Плюс у нас армия всё-таки добровольческая: не хочешь воевать — пиши рапорт и уходи.

Но с другой стороны, мы также не готовы сейчас к полномасштабному наступлению. К сожалению, общая численность обоих корпусов ЛНР и ДНР довольно небольшая. Плюс украинская армия имеет перевес в живой силе и артиллерии, а мы имеем перевес в танках и бронетехнике. Но в случае полномасштабного наступления этот наш перевес довольно быстро превратится в минус. Поэтому пока мы готовы удерживать свои позиции и при возможности занимать отдельные населённые пункты, но не более.

Что касается социальной обстановки, то уровень жизни у нас в республике остаётся на довольно низком уровне. На днях подорожало дизельное топливо, теперь оно дороже 95-го бензина. Если 95-й бензин стоит 49 рублей, то дизельное топливо — 54 рубля. Кроме того, постоянно растут цены на продукты.

В начале января прошли сильные снегопады. С их последствиями мы не можем справиться до сих пор, несмотря на все окрики руководителям городов и районов со стороны главы правительства. Сейчас оттепель, пошли дожди и от наседания мокрого снега обрушиваются кровли на рынках, домах и предприятиях.

Ц.: В чём причина такого положения?

А.М.: Я не знаю, почему не смогли справиться. Техники у нас достаточно, и при покойном главе Захарченко всё своевременно убиралось. Это как раз проблема неуправляемости и неподготовленности во всём, наплевательского отношения к своей работе.

Ц.: На прошлой неделе вновь происходило обострение на линии фронта, когда украинские вооружённые формирования обстреляли близ Крутой Балки автомобиль с работниками госпредприятия «Вода Донбасса». Следует ли ожидать серьёзной эскалации конфликта в преддверии президентских выборов на Украине?

А.М.: Как я уже говорил, серьёзная активизация маловероятна. Возможно, будут провокации, обстрелы, в том числе гражданских объектов, попытки отжать «серую зону», а также продолжение дипломатического и экономического давления на молодые республики Новороссии. Вполне возможно, будут иметь место провокации непосредственно против Российской Федерации, подобные той, что была в Керченском проливе в конце ноября прошлого года. На большее Украина пока не способна, особенно на территории Донбасса.

Да, скорее всего, мы не раз будем наблюдать громкие обоюдные заявления о полномасштабном наступлении или подготовке к химическим атакам, бряцание оружием на линии фронта, подтягивание техники и тому подобные вещи. Но серьёзная эскалация, на мой взгляд, маловероятна. Даже подобная той, что произошла в Авдеевской промзоне в 2016 и 2017 гг.

Ц.: Что Донбассу следует ожидать от украинских президентских выборов, которые должны пройти 31 марта?

А.М.: После выборов политическая элита на Украине сменится. И я думаю, что придёт время пусть не прямых договорённостей с народными республиками Новороссии, но хотя бы с руководством России попытаются каким-то образом договориться о деэскалации конфликта. Это приведёт к заморозке его на многие годы, как это произошло в том же Приднестровье.