СМИ

В последнее время стало чуть ли не правилом хорошего тона пенять России за отказ от «защиты» русскоязычного населения на Украине путем военной интервенции или других жестких мер. За то, что Кремль признал легитимность выборов Порошенко, но не признал республики ЛДНР в их нынешнем состоянии, за то, что в 2014 году российские танки не поехали громить Мариуполь, Киев и Львов. Иногда на языке интернет-мифологии это звучит как «ополчению не дали дойти до Киева». Разнообразные обличители, навешивая бремя ответственности на Россию, совершенно забывают о надеждах и чаяниях русскоязычного населения Украины, которое вполне возможно хотело бы, чтобы все было «как в Крыму», но совсем не готово прилагать к этому хотя бы малейшие усилия. Говоря о притеснениях русскоязычного населения и его страданиях, мы зачастую выдаем желаемое за действительность. Тотальная украинизация младшей и средней школы началась не в 2014, а в 1991 году. Уже тогда в школах юго-востока стали отменять уроки русского языка, повсеместно вводить непонятные украинские учебники, историю Украины с достаточно спорной подачей материала и пытаться заставить преподавателей и школьников говорить на украинском. Над этим смеялись, порой возмущались глупостью и нелепостью инноваций, но никто всерьез не пытался бороться с этим явлением, потому что никто не видел в этом особой проблемы. Ну, отмучился школьник на занятиях, вышел за пределы кабинета и вновь свободно общается с окружающим миром на родном для себя русском языке. В принципе, сейчас ситуация не особо изменилась – в повседневной жизни дети говорят на языке своих родителей, а любые попытки применять украинский носят вымученный, искусственный характер. Разница лишь в том, что раньше тех, кто разговаривал на украинском в Николаеве или Херсоне, воспринимали слегка пренебрежительно, а теперь среди определенных категорий населения ужасное подобие украинского, на котором пытаются разговаривать «патриоты», сейчас в тренде. Приходится признать, что подавляющее большинство населения индифферентно к отсутствию русского языка в образовании, на радио и ТВ. И точно также подавляющее большинство населения индифферентно к тому, какому патриархату будет принадлежать церковь – лишь бы на ней был крест. А разве может быть иначе, если 70-80% прихожан бывают в церкви несколько раз в году? Можно ли вменять в вину России равнодушие украинцев к языковому, религиозному и многим другим вопросам, их безразличие к своей принадлежности к Русскому миру и отсутствие братских чувств. Вопрос ведь не только в том, что РФ не финансировала какие-то программы или недостаточно поддерживало направленные на интеграцию с Россией движения. Вопрос в отсутствии этих самых движений на Украине в довоенный период! Вспомните 2010-2014 год. Разве были какие-то действительно деятельные общественные движения, кружки или организации пророссийского толка? Вспоминаются только «профессиональные русские» из «Русского блока», глава которого Геннадий Басов благополучно сел за коррупцию уже в российском Крыму, да «Украинский Выбор», главной целью и главным навыком функционеров которого были скоростные распилы бюджетов. Ведь не было же никого нормального на этом поле, не считая одиночек! Единственное, что приходит на ум – ПСПУ Натальи Витренко. Наверное, причина публичных и осознанных пророссийских настроений кроется не только в отсутствии грамотной и последовательной политики РФ в отношении русскоязычного населения Украины, но и в психологических и мировоззренческих особенностях самих украинцев! Вероятно, именно с пресловутыми особенностями украинского менталитета нужно связывать относительную легкость, с которой население Украины восприняло второй «майдан». Страна, пережившая тяжелейший экономический кризис и спад уровня жизни после первого «майдана», через неполных 10 лет либо с восторгом приветствовала новый, либо просто позволяла осуществлять государственный переворот своим непротивлением и молчанием. Возможно, если бы «антимайдан» состоял не из романтиков, а из нескольких тысяч мужчин с арматурой и дрекольем в руках, история могла бы пойти по иному пути, но украинцам, даже осознающим ужас и катастрофичность происходящего, было недосуг. Я вспоминаю вторую половину марта 2014 года. Я тогда вышел из больницы и требовал от местного антимайдана решительных действий – захвата оружейки СБУ или нападения на военную часть, взрывчатки в офисе националистов, готов был лично выполнить любую работу… Но в ответ встречал лишь недоумение: «Что ты? Мы будем придерживаться мирных протестов!» То есть налицо было не то, чтобы непонимание серьезности момента и необходимости решительных мер, а, скорее, неготовность выйти из зоны комфорта, рискнуть всем и пойти на эти меры. Точно также свою неготовность выйти из зоны комфорта показали одесситы, которые 2 мая смотрели, как заживо сжигают их земляков, но боялись вступиться. В миллионном русскоязычном городе не нашлось никого, чтобы разогнать шайку озверевших ультрасов и правосеков! Ради той самой зоны комфорта и безопасности пророссийские, центристы и просто политически нейтральные украинцы позволили тем, кто осуществил государственный переворот, успешно взять в руки бразды правления, установить диктатуру, расправляться с неугодными и развязать гражданскую войну. Уже после первых случаев применения военной техники против протестующих на Донбассе Украину должны были захлестнуть антивоенные митинги, но… Киев услышал громовое молчание и понял, что эти люди готовы позволить что угодно, цепляясь за свою маленькую обывательскую реальность. Не понимая, что завтра эта реальность будет безжалостно уничтожена мобилизацией, полицейским произволом или победоносно шагающей по стране нищетой. Весной-летом 2014 года сотни жителей Украины отправились в Донбасс, чтобы вступить в ополчение. Сотни были арестованы СБУ за пропаганду в интернете, пророссийскую активность, различную антиправительственную деятельность. Тысячи эмигрировали в Россию или затаились, справедливо опасаясь репрессий. Но десятки миллионов продолжают жить своей жизнью, молчаливо соглашаясь с любым произволом властей, любым насилием не только против Донбасса, но и против самих себя. Послушайте, Русскую весну на Украине победили не несколько десятков тысяч сумасшедших с оселедцами и нацистскими лозунгами – победило огромное равнодушное большинство, которое в гробу видало и весну, и Россию, и даже Киев. Потому что главное в их жизни – стабильное и сытое потребление. Страдают ли эти люди? Да, страдают. Но не потому, что им не хватает политических и гражданских свобод, не из-за репрессий по языковому признаку, а из-за стремительно падающего уровня жизни. Хотят ли эти украинцы, чтобы к власти пришли пророссийские лидеры или Россия пришла на Украину? Да кто угодно пусть приходит - хоть черт лысый! Лишь бы щедро раздавал ништяки, чтобы жить можно было лучше, а работать – меньше. В итоге, с подобными чаяниями заигрывают украинские политики, скороспело назначенные «пророссийскими». Гвоздь их программы – вернуться к идиллии времен Януковича, когда можно было безнаказанно и безответственно доить РФ, одновременно заигрывая и выпрашивая подачки у Запада. Политика многовекторности, так сказать. Важно понимать, что других «элит» и «лидеров» на Украине нет и взяться им неоткуда, потому как они логическое продолжение своего народа. Потому что с их психикой произошли все те же дивные метаморфозы. И чтобы это понять, достаточно посмотреть, как мучительно пятый год ищут вменяемых руководителей в Крыму и на Донбассе – откуда им взяться в достаточных количествах, если 25 лет людей учили только воровству и безответственности? Поэтому, когда утомленные чужбиной политэмигранты постанывают о том, что «Россия должна навести на Украине порядок» или «должна освободить (присоединить) территорию Украины», возникает логичный вопрос – а зачем? Почему сейчас? Может позже? Надо ли это вообще? Откровенно говоря, когда призывы освободить Украину звучат в Новороссии, ощущается желание получить помощь и карт-бланш, чтобы прийти на те земли и поставить к стенке фашистов и правительство. Когда аналогичные призывы звучат из уст политэмигрантов, за ними чаще видится желание чужими руками подготовить Украину к своему триумфальному возвращению. Зачем России, которая едва встала на ноги и толком не может разобраться с благоустройством собственных территорий, взваливать на себя многомиллионное население, которое разучилось понимать братские чувства и будет свято верить, что если Россия пришла, то она ему, населению, по гроб обязана? Чтобы вкладывать сотни миллиардов в уничтоженную инфраструктуру? Унаследовать зарезанную промышленность? Разжиться пахотными землями, которые сейчас активно убивают, забив на севооборот и выращивая технические культуры? Разве РФ недостаточно внутренних проблем или трат на Новороссию, которую Москва не только поддерживает на плаву, но и постепенно восстанавливает? Может быть, проще разработать эффективный механизм реинтеграции (и фильтрации) русскоязычных граждан и спасти всех вменяемых из Украины? А потом отправить эти территории на карантин, и пусть сходят с ума как хотят, до тех пор, пока население не осознает цену братских чувств и не избавится от своего равнодушия (если это вообще возможно). Пока не начнут сами вешать нацистов и с иконами и флагами выходить на площади и взывать «Россия, приди!» Вероятно, решать обрыдлый украинский вопрос рано или поздно все равно придется, однако нет особой необходимости играть по навязываемым правилам. Тем более, что вопрос состоит далеко не в том, чтобы занять украинские земли, а в качественном изменении ситуации там. Увы, для достижения качественного перелома недостаточно контроля над украинской территорией или демонтажа украинской государственности. Нужно нечто куда более сложное – демонтаж украинской ментальности. Хочется верить, что нищета, на которую население этой страны обрекло себя, вылечит его раньше, чем весь этот край окончательно погрузится в хаос. Юрий Ковальчук