СМИ

В последние дни 2018 года из пресс-службы Южного военного округа пришли сразу два очень схожих и внешне ободряющих сообщения об итогах боевой работы военных моряков России за минувшие 12 месяцев. Но не всех, а только Черноморского флота и Каспийской флотилии.

Как выяснилось, за этот период суммарная наплаванность кораблей ЧФ (существует такой показатель, характеризующий общее время пребывания экипажей в походах) по сравнению с тем же периодом 2017-го возросла очень существенно — с 5,5 до 6 тысяч ходовых суток. То есть — примерно на 10 процентов. Еще внушительней тот же показатель боевой подготовки у каспийцев — рост сразу в полтора раза (в общей сложности пройдено около 100 тысяч миль).

При этом надо учесть, что общее количество боевых кораблей и судов обеспечения на ЧФ и КФ если и увеличилось, то на считанные единицы. Таким образом, очевидно: работать морякам пришлось с возросшим напряжением. И это при том, что интенсивность ведения нашей операции в Сирии (а именно с ней уже три с лишним года связаны основные усилия каспийцев и черноморцев) явно снизилась. О чем это говорит?

А вот, полагаю, о чем. Главной заботой Главного командования ВМФ РФ в минувшем году стало обеспечения постоянного базирования в сирийском Тартусе наших ударных боевых кораблей. Прежде всего — с комплексами высокоточных крылатых ракет большой дальности «Калибр». Ибо только они способны представлять угрозу не только для исламских боевиков на Ближнем Востоке, но и для натовских кораблей, также непрерывно находящихся у нас под боком — в Восточном Средиземноморье.

Надо сразу сказать: в 2018 году эту задачу удалось выполнить. Другой вопрос — с каким качеством и с какими протерями?

По крайней мере, две боевые единицы российского ВМФ от берегов Сирии за минувшие 12 месяцев никуда вообще не отходили. Это дизель-электрические подводные лодки Б-271 «Колпино» и Б-268 «Великий Новгород». Обе формально входят в состав 4-й отдельной бригады подводных лодок Черноморского флота, дислоцированной в Новороссийске. Но у предназначенного для них причала в этом городе не стояли и дня. Сразу после постройки на «Адмиралтейских верфях» в Санкт-Петербурге они в августе 2017 года совершили совместный переход в Тартус. И в Тартусе остались на неопределенный срок. Лишь время от времени осуществляется плановая ротация экипажей. Как раз из Новороссийска смена и прилетает.

К чему такие меры? Дело в том, что конвенция Монтре разрешает подводным лодкам причерноморских государств, построенных на других морях, проход через пролив Босфор только в одну строну — из Средиземного моря в Новороссийск или в Севастополь. А дальше субмарины обязаны нести службу только в Черном море. Обратный выход в Средиземное возможен лишь для длительного ремонта в других краях. Иных вариантов нет.

Даже в советское время, когда мы могли себе позволить не особенно считаться с мнением Турции, черноморские подлодки на боевую службу в Средиземное море если и ходили, то с последующим многомесячным ремонтом на Балтике — в Лиепае. И лишь затем, обновленными, вокруг всей Европы возвращались в Севастополь и Балаклаву, где тогда стояла 14-я дивизия подводных лодок Черноморского флота.

И сегодня именно из-за конвенции Мотре к месту дислокации 4-й отдельной бригады пока прошли из Питера лишь четыре новеньких «Варшавянки» из шести, переданных этому флоту. Случись что — усилить наше постоянное оперативное соединение в Средиземном море эта четверка не в состоянии. Помочь могут только огнем, дальности полета их ракет хватает хоть из Севастополя, хоть из Новороссийска.

Таким образом, «Колпино» и «Великому Новгороду» у Тартуса смены не будет неопределенно долго. Но их суммарный арсенал «Калибров» невелик — всего по восемь на брата. Что смотрится, согласитесь, несколько хиловато на фоне, допустим, стоящих неподалеку на якорях американских эсминцев типа «Арли Берк». На каждом из которых по 64 «Томагавка», ракет примерно такого же класса и могущества, что и российские «Калибры». А на крейсерах УРО ВМС США типа «Тикондерога» вообще по 122 универсальные пусковые установки. Не все для «Томагавков», часть для противолодочных и зенитных ракет. Но набор может быть разным, в зависимости от стоящих задач.

В общем, понятно, что «Калибров» с двух «Варшавянок» у Сирии нам явно мало. Нужны еще и надводные боевые корабли с такими же ракетами. А вот с ними-то как раз нарастающие проблемы.

Все, что на сегодня есть у Черноморского флота из надводных кораблей с таким оружием, - три новых фрегата проекта 11356 («Адмирал Григорович», «Адмирал Эссен» и «Адмирал Макаров»), два малых ракетных корабля («Вышний Волочек» и «Орехово-Зуево», проект 21631) типа «Буян-М». Чисто теоретический суммарный ракетный залп всех этих кораблей — всего 40 «Калибров». Меньше, чем у даже одного американского эсминца УРО. К тому же понятно, что собрать все перечисленные корабли одновременно у Сирии просто невозможно в силу даже сугубо технических проблем.

Наличного арсенала для обеспечения постоянного полноценного присутствия у Сирии мало просто до слез. Как результат — фрегаты «адмиральской» серии командование вынужденно эксплуатировать максимально безжалостно. Не заботясь толком ни об отдыхе экипажей, ни о достойном межпоходовом ремонте, ни об экономии моторесурса.

Для примера возьмем «Адмирала Григоровича». В Севастополь после постройки он впервые вошел 9 июня 2016 года. И сразу завертелся как белка в колесе между Севастополем и Тартусом. Первый выход в Средиземное море — уже через три месяца. Следующий дальний поход — апрель-июль 2017-го. Затем — 25 сентября-4 октября того же года. Следом — с 1 декабря 2017-го по 1 июня 2018-го. А в промежутках — бесчисленные выходы на сутки-двое во флотские полигоны в Черном море и прочая флотская рутина.

Примерно в том же сумасшедшем темпе несут службу сейчас и «Адмирал Эссен» с «Адмиралом Макаровым». Нисколько не сомневаюсь, что такая же перспектива в ближайшие месяцы ждет и оба новеньких черноморских «Буяна-М».

А поскольку даже самая самоотверженная работа черноморских экипажей никак не позволяет полноценно заткнуть все дыры у Сирии, к делу пришлось подключать и Каспийскую флотилии. Летом нынешнего года впервые в истории не только ВМФ РФ, но и советского флота два ее малых ракетных корабля — «Град Свияжск» и «Великий Устюг» — были вынуждены преодолеть сначала Волго-Донской канал, потом Азовское и Черное моря, а затем и Босфор с Дарданеллами чтобы выйти к Тартусу.

Вот, собственно, и главная причина той самой неуклонно растущей наплаванности, о которой с редким энтузиазмом рапортовала нам перед Новым годом пресс-служба Южного военного округа.

Увы, на самом деле ничего хорошего в этих вынужденных «подвигах» черноморцев и каспийцев нет. Очень боюсь, в таком совершенно безжалостном темпе угробим мы с таким трудом выстроенные новые ракетные корабли. Угробим, как в ожидании их прибытия с верфей к началу 2016 года погубили тоже не вылезавший несколько лет из Средиземного моря гвардейский ракетный крейсер «Москва».

Того нынче оставили в покое только потому, что к началу 2016 года он совершенно потерял ход. И оказался просто в пиковой ситуации: модернизация «Москвы» давно запланирована в Северодвинске. Но как до него добраться из Севастополя? Не под буксирами же за тридевять земель на потеху всей Европе?

Говорят, ремонтировать двигатели крейсера планируется на севастопольском 13-м судоремонтном заводе. Только тот, весьма скромных размеров и возможностей, отродясь не выполнял подобных задач. Поэтому третий год и стоит «Москва» у 12-го причала в Северной бухте главной базы ЧФ в полном неведении о своей дальнейшей судьбе. И ползут уже слухи: «Не проще ли заслуженный корабль вообще списать в утиль?».

Повторяю: если новенькие фрегаты и «Буяны-М» мы еще годика три-четыре погоняем в том же темпе — они надолго встанут к причалам прямо под бортом у горемыки-«Москвы». Почему так случилось?

Если заглянуть в перспективные планы развития ВМФ РФ, то выяснится, что сложившегося перекоса никто в Москве не ожидал и не планировал. Наоборот, все должно было выглядеть очень гармонично.

Ведь что необходимо сделать, чтобы обеспечить Россию возможностями нанесения массированного неядерного ракетного удара с морского направления хотя бы в локальной войне? Производство достаточного количества ракет «Калибр» и носителей для них. На деле получилось вот что.

Как следует из отрывочных данных в открытой печати, екатеринбургское Опытное конструкторское бюро «Новатор» имени Л.В. Люльева сумело выйти на достойный уровень производства такого оружия. По мнению экспертов, флот от уральцев ежегодно получает приблизительно около сотни этих знаменитых на весь мир ракет. То есть — примерно столько же, сколько за тот же период за океаном производится «Томагавков».

Правда, за рубежом публиковались компетентные мнения, что в случае нужды США легко доведут выпуск своих высокоточных «топоров» до 200 в год. Сможем ли мы так же? Сомневаюсь.

Если бы могли — давно бы сделали. Потому что к сегодняшнему дню суммарные запасы «Томагавков» в распоряжении Пентагона достигли как минимум 4000 тысяч единиц. И этого им вполне достаточно для первого глобального обезоруживающего неядерного удара. Хоть по России, хоть по Китаю. А нашему флоту с накопленными «Калибрами» о таком не приходится и мечтать. Хватило бы на локальную войну типа сирийской.

Ведь первым морским носителем «испепелителей» (как на Западе в официальных документах называют российские ракеты) стал ракетный корабль «Дагестан» Каспийской флотилии (проект 11661К). А в строй он вошел всего чуть более шести лет назад — в ноябре 2012 года. Если бы даже ОКБ «Новатор» уже тогда одновременно каким-то чудом вышел на нынешние производственные показатели (чего просто быть не могло!) и мы бы совершенно ничего не расходовали ни на полигонах, ни в Сирии - и тогда бы у нас на складах и в пусковых установках к сегодняшнему дню лежали считанные сотни «Калибров». Но никак не тысячи.

Однако все намного катастрофичней с носителями ракетных комплексов. Если заглянуть в Госпрограмму вооружения 2011–2020 годов, то выяснится, что производства «Калибров» и кораблей для них в России должны были представлять собой два синхронизированных по времени процесса. В итоге к концу действия программы (то есть — всего через пару лет!) наш флот должен был получить от промышленности под «Калибры» 14 фрегатов (восемь проекта 22350 и шесть проекта 11356) и 12 корветов проекта 20385, семь многоцелевых атомных подводных лодок типа «Ясень» (проекты 885 и 885М), шесть торпедно-ракетных дизель-электрических субмарин типа «Варшавянка» (проект 636.3), девять малых ракетных кораблей типа «Буян-М» (проект 21631).

Не вдаваясь в печальные подробности, скажем лишь: если бы все это удалось, расчетный суммарный залп ВМФ РФ «Калибрами» к 2020 году составил бы не менее 1100 высокоточных крылатых ракет. Что уже очень впечатляюще даже для США. Но все эти планы российской Объединенной судостроительной корпорацией давно отправлены коту под хвост.

Результат? По внушающим доверие подсчетам российского военного эксперта Ильи Крамника, на сегодня в строю у нас всего 11 относительно небольших кораблей и катеров, оснащенных комплексами для стрельбы ракетами «Калибр». Еще — семь «Варшавянок» и от трех до пяти многоцелевых атомных подводных лодок. Суммарный потенциал — лишь 96 ракет в залпе.

Стоит ли удивляться, что имеющиеся корабли и подводные лодки с «Калибрами» у нас нынче буквально в мыле? Радоваться росту такой «наплаванности» — верх расточительства.