СМИ

Об угрозах и возможностях наступившего года

«Всё мое», — сказало злато… «Всё возьму», — сказал булат. Так писал о силе денег и оружия Александр Сергеевич Пушкин ровно 192 года назад. С тех пор ситуация в мире не изменилась. Власть финансов и власть военных возможностей по-прежнему определяет бал на арене великих держав, однако расклад сил в текущий период существенно изменился.

Кто бы мог подумать еще несколько лет назад, что установившийся после распада СССР мировой порядок — экономическая и военная мощь Вашингтона, соединенная воедино, будет стремительно терять свою главенствующую роль? Упустит возможности диктовать условия западному миру и при этом всегда получать строго положительный ответ. Кто мог представить, что США растеряют инициативу, не сумев предложить миру новую глобальную идею? Что Белый дом перестанет быть безусловным лидером, сведя попытки удержать власть Соединенных Штатов к бездумному давлению на друзей и врагов? И тем не менее это случилось.

Мир в 2019 году находится в состоянии глубокой трансформации, и виной тому сразу три кризиса, которые переживает западный мир — управленческий, экономический и идеологический. Все они создают опасные вызовы для всей планеты, но при этом открывают возможности для нашей страны.

До 1991 года существовало ровно два ключевых идеологических лагеря. Ценности второго противопоставлялись ценностям первого, а их различия объединяли людей. После распада СССР ситуация пошла в противоположную сторону. За почти 30 лет в Европе неустанно нарастало тотальное растворение христианских ценностей и их замена на неолиберальный суррогат. Нормы, во многом отличающиеся от того, что существовало даже в самые разнузданные времена Античного мира.

С годами их грубое навязывание методами окон Овертона, повлекло за собой резкую утерю привлекательности Запада для населяющих его людей и стран. Растворение идеала о том, что Запад — это нечто такое, что выгодно отличается от противоположного лагеря. Тем не менее при первых же признаках начавшегося отторжения навязывание новых подходов лишь усилилось, а без противовеса с другой стороны быстро вылилось в диктат безальтернативных мнений. Ярчайшим примером недовольства такой ситуацией стало тотальное падение рейтингов большинства традиционных европейских партий, и это лишь одно из доказательств текущего идеологического кризиса.

Примечательно, что данный кризис вышел в острую фазу именно тогда, когда на мировую арену вернулась самостоятельная Россия. Со своими ценностями, с успешным примером того, что можно сохранить ключевые элементы традиционных устоев и при этом не перестать существовать. Можно бросить вызов диктату Вашингтона и, несмотря на попытки консолидированного давления, двигаться вперед. Становиться сильнее без того, чтобы превращаться в безвольный протекторат Белого дома и усиливать свое геополитическое положение, не делегируя суверенитет США.

Более того, в авангарде прокладывать новый многополярный мировой порядок и при этом на равных соперничать с Америкой в тройке ведущих держав. Иными словами, кризис существовал латентно лишь до тех пор, пока западный мир не увидел альтернативы и в конечном итоге не осознал, что жить можно и в ином ключе.

На первый взгляд подобное может казаться неправдоподобным, однако достаточно рассмотреть требования стремительно набирающих поддержку правых европейских сил, чтобы понять — цифры роста их популярности и время резкого внешнеполитического рывка России полностью совпадают. Как, впрочем, и общие требования данных политиков «пойти на сближение» с нашей страной. Италия, Германия, Франция, Венгрия, Австрия и прочие общества «старых» членов ЕС в последние несколько лет начали требовать того же, что демонстрирует на мировой арене Россия.

«Желтые жилеты» во Франции выступают с призывами «вернуть политический и экономический суверенитет», немедленно «выйти из НАТО», отказаться «от диктата Брюсселя» и вывести на равный уровень диалог Франции и США. Это же касается и прочих ключевых стран Европы.

В 2019 году по всему ЕС пройдут новые европейские выборы, и в ведущих странах ожидается резкий подъем правых сил. Если данные функционеры получат большое число мест в Европейском парламенте, ему, по словам европейских же либералов, «станет сложнее играть эффективную роль в осуждении РФ». Как описывает это ангажированная британская пресса: «Попадание правых в правительства Италии, Венгрии и так далее сулит Европе не просто сложности в вопросе расширения антироссийских санкций, но и реальную опасность того, что вскоре может встать вопрос об их полной отмене».

Иными словами, ценности, которые с самого начала создавали условия для кого угодно, но только не для основного ядра населения западных стран, с возвращением России стали резко терять свою актуальность. А потому и русофобские инициативы действующих режимов также изживают себя. Благодаря примеру Москвы стало сложно скрывать, что власть неолибералов — это власть корпораций и капитала, а потому и ключевые проекты таких политических сил всегда сводятся лишь к удовлетворению интересов сверхбогатых.

До самой страны, какой бы она ни была, ее суверенитета и вектора политики, большинству европейских правительств дела нет. Предельно ясно это стало для жителей ЕС во время «мигрантского» кризиса. В период, когда крупный капитал, стоящий у власти европейских режимов, вместо того чтобы прекратить поток «приезжих», с радостью согласился эксплуатировать эти возможности. При этом условия для их безбедного существования формировались на деньги налогоплательщиков, а вот доходы с них получал капитал.

На ограниченные рабочие места коренного населения бизнес принимал преимущественно тех, кто готов был работать за бесценок и в гораздо худших социальных условиях, а потому без всяких проблем получал сверхприбыли, игнорируя мнения большинства. То же самое делалось и во внешней политике, когда ради интересов капитала суверенитет флагманов ЕС полностью делегировался Вашингтону. Ни о каких самостоятельных интересах страны в таком положении вещей речи не шло, а поскольку крупный бизнес априори интернационален, у людей не было веры в то, что это в принципе когда-либо изменится. Пока Россия не показала обратный пример.

Если пользоваться «старыми» советскими терминами, то нынешняя ситуация напоминает собой классический подъем «революционного пролетарского движения». Подъем на фоне того, как «буржуазия» заигралась в «сверхприбыли», сдав национальный суверенитет в угоду финансовой перспективе. Во многом поэтому как только на мировой арене появилась Москва, поступавшая по-иному, национальные элиты по всему миру (то есть силы, напрямую связанные со своим государством) пережили подъем. Именно наша страна, сохранившая традиционные ценности и проводящая собственную внешнюю политику, окончательно разрушила «платину» недовольства внутри западного мира. И в этой плоскости показательным будет именно 2019 год.

К сожалению, как раз потому, что Запад не сумел предложить миру новую глобальную цель, а эпицентром национальных сил и противодействия старым идеям является Россия, информационная и когнитивная война против Москвы в 2019 году будет лишь возрастать. Причем причина для этого будет лежать не в конкретных шагах Москвы и обвинениях Вашингтона, а в самом факте наличия альтернативы в лице нашей страны. В конкурентной Западу геополитической модели.

При этом пока идеология в России все эти годы оставалась запрещена, ее отсутствие как раз и не позволяло англосаксам выстраивать свое давление на привычном для западного обывателя принципе. Москва к 2019 году стала опасна вовсе не тем, что навязывала свои идеалы всему остальному миру, а тем, что сохранила традиционные ценности вопреки наличию иных. Осталась суверенной и при этом демонстрирует поступательное движение. Самим фактом своего существования и развития рушит западную модель. Проще говоря, Москва показывает, что ценности Запада вовсе не единственная тропа, и жить можно совершенно по-другому.

Поначалу этот вопрос пытались попросту замять, решать банальными силовыми методами — военным окружением российских границ и попытками старых подходов. Затем перешли к стандартам классических «цветных» революций. После провалившегося либерального проекта попробовали обкатать псевдокоммунистический, но в конечном итоге пришли к тому, что предложили миру старую схему. Повестку дня, в которой очередной страшный для обывателя образ в лице России должен снова стать «изолентой», связывающей воедино разваливающийся западный мир.

Для этого еще в 2016 году на саммите НАТО киберпространство было признано такой же сферой операций против нашей страны, как и традиционные сферы воздействия. А в 2018-м была запущена новая «когнитивная» стратегия. Причем последняя подразумевала под собой масштабную работу в соцсетях и интернете, подрывающую не только доверие россиян к перспективам своей страны, но и симпатии западных обывателей к «идеям России».

Помимо этого, в числе дополнительных рисков в новом году нельзя не упомянуть и сложности войны и мира. В частности, удивительное противоречие, при котором, с одной стороны, положение дел является явно предвоенным, а с другой, менталитет большинства народов остается подчеркнуто мирным. Собственно, именно второй аспект и лежит в корне назревшей проблемы. Существование западного обывателя было мирным слишком долго, и потому большинство жителей планеты забыло, что на самом деле представляет из себя война.

Плюс ко всему, свою роль может сыграть привычка к восприятию конфликтов через призму компьютерных игр, роль Голливуда и ускоренное развития таких аспектов нового вооружения, как роботы и дистанционная война. Кроме того, борьба транснациональных элит против национальных в большинстве ведущих стран мира этому сценарию лишь способствует. Ведь и для первых, и для вторых конфликты при определенных обстоятельствах сулят исключительно благо.

Триумфальная военная и дипломатическая победа России в Сирии также постепенно будет заменяться на сложности политической игры на земле. Выборными процессами, доработкой сирийской конституции и прочими гражданскими решениями, в которых западные спецслужбы не преминут сыграть деструктивную роль. На Украине в год выборов Запад также с высокой долей вероятности попытается разыграть провокационный сценарий.

Например, «химическую карту» на Донбассе с обвинениями во всём Москвы. Это решило бы сразу несколько американских сложностей, от вбивания клина в отношения между Россией и ЕС до «Северного потока — 2» и прочих геополитических решений. Неслучайно, ОЗХО была наделена полномочиями не только фиксировать случаи применения химических веществ, но и единолично определять виновных.

Помимо этого, договор РСМД может быть отменён уже в конце февраля текущего года, что ставит вопрос и о связанном с ним соглашении СНВ.

Также в числе того, что может произойти в период 2019-го, не могут не числиться и проблемы, связанные с войной американских элит. Так, в случае ухудшения политического положения стоящих за Дональдом Трампом кругов и объединений неизменно стоит ожидать «отвлекающих» мировых проблем. В частности, нового витка напряжённости на Корейском полуострове, эскалации межу США и Ираном на Ближнем Востоке, морской конфронтации в Южно-Китайском море между КНР и подталкиваемыми Вашингтоном соседними странами, а также прочих шагов.

Если же верх будут одерживать противоположные силы, а проигрывать начнут транснациональные элиты, играющие против действующего лидера США, ждать можно будет любого конспирологического сценария. Например, операции под чужим флагом, при которой спецслужбы США в попытках выправить ситуацию симулируют кибератаку на Америку с «очевидным» обвинением во всем России. А следовательно, и тех, кто поддерживал сближение с ней.

Тем не менее год обещает принести и много хорошего. В первую очередь начало разворота России внутрь себя. Речь идет о полномасштабной программе национальных проектов, руками которой государство планирует уделить ключевое внимание внутреннему развитию страны.

Не так давно госсекретарь Майк Помпео выразился о главной угрозе исходящей от России так. По его словам: «Путин стремится не только сохранить ядерный арсенал своей страны, но и желает, чтобы Россию воспринимали в мире как полноценную сверхдержаву». А раз так, не стоит разочаровывать Британию и США. Лучшим ответом на все антироссийские выпады станет повторение бесспорных успехов внешней политики на внутреннем поле.