СМИ

С момента подписания минского протокола по урегулированию конфликта в Донбассе обмен пленными стал одним из барометров, показывающим реальные намерения сторон в деле возвращения мира в пылающий регион.

Поиском пропавших без вести на территории Украины и попавших в плен со стороны ДНР занимается офис омбудсмена республики во главе с Дарьей Морозовой. Она же курирует вопросы обмена пленными и дальнейшего обустройства освобожденных. При офисе омбудсмена постоянно находятся от 1000 до 1500 беженцев и переселенцев, бывших военнопленных и политзаключенных. Им помогают с жильём, оказывают финансовую помощь, выдают продуктовые пайки и т.д. Здесь в этом вопросе всё предельно ясно и открыто.

А что на той стороне? С сентября 2014 г. при СБУ открыт специальный межведомственный центр, который занимается вопросами обмена пленными. Его руководителем является заместитель председателя СБУ генерал-лейтенант Виталий Яловенко. Для Киева обмен пленными всегда был неудобной темой, которую то и дело пытаются замять публично, превратив в дешёвый пиар. И это понятно: подавляющая масса людей, которые годами томятся в поистине гестаповских застенках СБУ, являются коренными жителями Донбасса и Украины. Это – прямое доказательство гражданской войны.

Плюс к этому главарям киевского режима не особо хочется в очередной раз предавать огласке страшную правду о незаконных задержаниях, пытках и нечеловеческих условиях содержания заключенных. Ведь выпущенные на свободу люди – это, как правило, убежденные борцы с хунтой. Учитывая всё это, можно ставить вопрос и о количестве погибших от пыток. Кстати, по подсчетам главы ДНР Александра Захарченко, более трети пленных ополченцев погибли в застенках хунты.

По данным Д. Морозовой, с начала вооруженного конфликта в Донбассе по состоянию на апрель с.г. было проведено 29 обменов, в результате которых почти 800 сторонников республики были освобождены из украинского плена. Напомним, что последний обмен пленными 27 декабря 2017 года оказался самым масштабным. Тогда Киеву передали 73 человека, а ДНР и ЛНР – 165 и 73 человека соответственно. Однако такой большой обмен оказался скорее исключением из правил. Киевский режим обычно срывает или затягивает до невозможности переговоры относительно включения в списки тех или иных людей.

Характерно и то, что пленных, удерживаемых на Украине, намного больше, нежели в народных республиках. Собственно, удивляться тут нечему: после прихода хунты к власти аресты неугодных стали постоянной практикой СБУ и других силовиков, помощь которым оказывают нацистские нацбатальоны фашиствующих молодчиков. В народных республиках совсем другая практика: здесь удерживают только военных и диверсантов, чья вина была доказана. Оттого и количество пленных здесь на порядок меньше.

Причем на этом деле, как ранее мы отмечали, украинские силовики давно уже сделали бизнес. Всё зависит от фамилии политического узника. Цены начинаются от $20 тысяч за человека и доходят до $100, а порой – $200 тысяч… И так до бесконечности!

Естественно, политически неблагонадежных можно найти по всей стране, а потом выдавать их за пленных и обменять. По словам той же Д. Морозовой, украинские силовики зачастую задерживают пожилых людей из народных республик, которые ездят на Украину, чтобы получить пенсии, навестить родных и пр. «Потом эти люди оказываются в списках пленных, подготовленных к обмену», – констатирует она.

Кстати, на декабрьском обмене 2017 г. Киев в последний момент вместо обещанных 306 лиц передал республикам только 237, сославшись на то, что часть из этого списка якобы уже освобождена, а другая отказалась ехать. Но это была наглая ложь, которую сразу же опровергли адвокаты удерживаемых Татьяна Монтян, Валентин Рыбин и правозащитник Елена Бережная. Этот, как и подобные ему случаи, лишь наводят на мысль, что по оставшимся в плену лицам просто не удалось сторговаться с дельцами хунты. Вообще же такой обмен для Киева – отличный способ избавиться от неугодных, высылать из страны любого.

Как рассказывает ветеран войны за Новороссию Владислав Чубур, участник декабрьского 2017 г. обмена (находящийся в списке «Миротворца»), для постмайданной власти выгоднее устраивать мелкие точечные обмены, чтобы иметь более частые информповоды на телевидении. Он утверждает, что в СБУ вымогают деньги с родственников пленных, мотивируя невключением в список обмена, невзирая на сторону конфликта: это могут быть как пленные в Донбассе военнослужащие ВСУ, так и политзаключенные на Украине. Подобное невключение в список испытал на себе и он сам.

«Подобным образом украинская сторона вычеркивала из списков обмена не один десяток человек. Даже подделывали письменные отказы от обмена. Пока представители Л/ДНР не начали требовать, чтобы отказы пленных и политзаключенных записывались на видео. В итоге ни одного (!) видео с отказом от обмена так и не было предоставлено», – говорит он.

В этом году накануне майских праздников появилась надежда на очередной масштабный обмен пленными. Об этом заявил полномочный представитель России в трёхсторонней Контактной группе по урегулированию ситуации на востоке Украины Борис Грызлов. Подготовку к этому обмену начали ещё в марте. Но и в этот раз переговоры стали затягиваться. Работа подгруппы по гуманитарным вопросам в Минске была фактически заморожена после встречи 14 марта с.г. Тогда представители Киева проигнорировали заседание и в последующем стали его саботировать, присылая на встречи временных представителей без полномочий. По такой же схеме были сорваны переговоры 4 мая.

16 мая наконец-то прошла встреча Контактной группы в Минске. Но конкретных результатов так и не было достигнуто. Следующий раунд переговоров должен будет состояться 30 мая. Заседание, к слову, не обошлось без скандала, из-за чего координатор ОБСЕ в политической подгруппе даже вынужден был покинуть зал переговоров. Как рассказала по итогам встречи в Минске и. о. министра иностранных дел ДНР Наталья Никонорова, «впервые за 87 заседаний от украинской стороны звучали не только откровенно провокационные заявления, но и прямые угрозы физической расправы и уголовного преследования».

Представители ДНР и ЛНР на заседании Контактной группы в Минске предложили украинской стороне новую формулу обмена пленными – «157 на 20». Возможно, это и привело в бешенство представителей хунты.

Еще в марте с.г. в ДНР официально объявляли, что разыскивается 285 человек, которые могут содержаться в украинских изоляторах и тюрьмах. Но тогда в Киеве готовы были подтвердить наличие лишь 81 пленного. В ответ на это 7 мая Д. Морозова, как представитель ДНР в гуманитарной подгруппе, предложила разработать механизм поиска без вести пропавших лиц в Донбассе между республикой и государством Украина при поддержке Международного комитета Красного Креста. По её словам, ещё полтора года назад был разработан проект дорожной карты по поиску лиц, пропавших без вести. Однако под различными предлогами украинская сторона отказывается реализовать этот проект.

Нот как бы там ни было, процесс установления лиц, удерживаемых в застенках гестаповского СБУ, идет. Что и подтверждает постоянно растущее число пленных, попавших в список на обмен. Но делается это вопреки Киеву. По словам пресс-секретаря главы делегации ДНР в Минске Виктории Талакиной, представители народных республик Донбасса в гуманитарной подгруппе в Минске с января не получили от Киева ни одного ответа на запросы о судьбе удерживаемых в украинском плену лиц.

Здесь стоит остановиться и на юридической стороне дела в отношении репрессий, проводимых на Украине против инакомыслящих. Задержания будут продолжаться до тех пор, пока полностью не будут исполнены пункты 5 и 6 Минского меморандума относительно помилования и амнистии, о чем неустанно повторяют все эти годы в республиках Донбасса. Но киевский режим при господстве на улице нациствующих боевиков в принципе не способен «обеспечить помилование и амнистию путем введения в силу закона, запрещающего преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины», как говорится в п. 5 меморандума. А это означает, что у СБУ и всех остальных силовиков вместе с бандами «активистов» сейчас развязаны руки.

Кстати, практически все освобожденные по обмену не обладают документами, свидетельствующими об их помиловании. Они находятся в розыске на Украине по сей день и не имеют возможности навещать своих родственников. По сути, украинские политзаключенные, которых удается освободить в результате обмена пленными, попросту изгнаны из своей страны.

Но этого мало для деятелей хунты. Как заявила в начале мая В. Талакина, 95% освобожденных из украинского плена сторонников ДНР и ЛНР подвергались на Украине пыткам. Большинство вернувшихся из украинского плена людей нуждаются в медпомощи. Органами судебно-медицинской экспертизы зафиксированы телесные повреждения различных степеней тяжести, полученные в результате насилия, причиненного в пенитенциарных учреждениях Украины: переломы, ножевые и огнестрельные ранения нижних конечностей, травмы челюсти, повреждения целостности внутренних органов и пр. Причем речь идет о лицах, которые были освобождены из украинского плена за весь период действия Комплекса мер по выполнению минских договоренностей, подписанных 12 февраля 2015 г.

Как мы уже говорили выше, основная масса задержанных хунтой и попавших в списки на обмен пленных – это граждане Украины. Многие из них после обмена проживают в пунктах временного размещения. В Донецке таким пунктом является общежитие при медуниверситете на улице Калужской, где сейчас проживает 65 человек, прошедших украинский плен.

Там, к примеру, вынужденно поселилась харьковчанка Елена Петрук, пробывшая в украинском плену 2 года и 8 месяцев. Вначале 2014-го она руководила инициативной группой, которая вывозила дончан из зоны боевых действий и размещала в Харькове. Как рассказала она журналисту «Известий», задержали её за вступление в подпольную группу «Сопротивление», которая взяла на себя ответственность за подрыв памятного знака УПА в Харькове. К слову, названный харьковчанами «каменюкой», этот знак постоянно пытались уничтожить небезразличные к памяти о Великой Отечественной войне жители первой столицы советской Украины.

Проживал некоторое время здесь и активист антимайдана Юрий Ковальчук, который впоследствии принимал участие в ополчении. В плену он провел полгода, и за это время успел лишиться зубов, «поломать» ребра, побывать в камере с уголовниками и т.д.

Стоит вспомнить и харьковского политзаключенного Юрия Апухтина, который хоть и был освобожден решением областного апелляционного суда, но попал в списки и оказался на свободе только после декабрьского обмена пленными. Он тоже фактически изгнан с Украины. И таких – сотни!

А сколько ещё заложников хунты томятся в украинских тюрьмах! Это и 83-летний изобретатель из Харькова кандидат технических наук Мехти Логунов. Это и харьковчанки-«террористки» Марина Ковтун и Лариса Чубарова, днепропетровская спортсменка Дарья Мастикашева, фигуранты дела «2 мая в Одессе» Сергей Долженков и Евгений Мефедов, киевские «беркутовцы» Павел Аброськин и Сергей Зинченко. И много других, для перечисления имен которых не хватит целой статьи.

Совершенно ясно, что список этот будет постоянно расти, пока в Киеве у власти будет находиться проамериканский националистический режим. Собственно, любого адекватного человека, желающего жить в мирной и свободной от колониального гнета Украине, сегодня можно смело записать в «сепаратисты». Что и происходит периодически.

При этом в Киеве не скрывают, что не прочь дотянуться до освобожденных в результате обмена узников режима. Одиозный глава МВД А. Аваков обещает летом этого года окончательно подготовить план по «деоккупации Донбасса». Согласно ему, проживающее на «освобожденных» территориях население будет поражено в правах в отношении выборов в центральные органы власти. А на оставшейся под властью народных республик земле люди должны будут жить, как в резервации. Мол, чтобы имели возможность сравнивать, где лучше. Частью этого плана должен быть и закон о «коллаборантах», под который обязательно попадут все борцы с хунтой.