СМИ

© CC0 / Public Domain, PixabayТапио Сярккя запускает в России большие заводы и наблюдает за масштабными переменами в стране. Он уже знает русский язык очень хорошо, влюблен в Россию, но ему было трудно привыкнуть к ее непредсказуемости. Случается всякое, и удача никогда не бывает лишней. «Я до сих пор помню, как профессор математики начал читать лекцию, а я ничего не мог понять. Я тогда подумал, что это полный провал», — вспоминает начало учебы в 1985 году в Ленинграде 58-летний житель Лаппеенранты Тапио Сярккя (Tapio S?rkk?). Он понял, что без знания русского языка не сможет учиться в инженерно-строительном институте. После армии Сярккя удалось через знакомых получить работу на стройке в Ленинграде. У него даже появилась русская подруга. Однако мысли об учебе не выходили из головы. Услышав о студенческом обмене между Финляндией и СССР, Тапио Сярккя подал документы в институт — и поступил. Первый год прошел как в тумане, но начался ощутимый прогресс, когда Сярккя стал активно заниматься языком. Он читал газеты, смотрел телевизор, говорил по-русски и зубрил словарь. «Русский институт — суровое место с теорматом и сопроматом. Мне все-таки удалось доучиться до конца, хоть я и был на грани», — смеется сейчас Сярккя. В 1991 году, когда Тапио Сярккя окончил институт, в Финляндии был кризис, а Советский Союз стал Россией. Знакомые из Кюменлааксо (область в Финляндии, прим. пер.) сказали, что его русский диплом ничего не значит. В Финляндии найти работу не удалось. Сярккя начал обзванивать финские компании, работавшие в России, и в итоге пару недель проработал в фирме, созданной «Ракеннуслиике пуолиматка» (Rakennusliike Puolimatka) совместно с российскими партнерами. Руководителем петербургского филиала финской строительной компании «ЮИТ» (YIT) Тапио Сярккя стал в 1994 году. Через несколько лет он перешел в американскую фирму «Катерпиллар» (Caterpillar) и с тех пор работает в России руководителем проектов по строительству промышленных объектов. Сярккя руководил строительством двух лесопильных заводов компании «Стора Энсо» (Stora Enso), парогазового энергоблока компании «Фортум» (Fortum) и завода по производству минеральной ваты «Парок» (Paroc). 2014 год стал переломным В России Тапио Сярккя стал свидетелем начала кризиса рыночной экономики в 1990-е, а в последние годы наблюдает драматичное снижение количества иностранных инвестиций. «90-е годы были временем хаоса: государственные заказчики исчезли, их сменили частные компании. Быстро выросла преступность. Было похоже на настоящий Дикий Запад», — вспоминает Сярккя. Тогда же в Россию пришли иностранные инвесторы — например, фирма «Катерпиллар», которая наняла Тапио Сярккя. «Иностранные инвесторы были большой клиентской группой и для финских строительных и проектных компаний». Сейчас иностранные инвесторы отвернулись от России. Сярккя считает, что это произошло после присоединения Крыма к России: с тех пор началась череда плохих событий. «После 2014 года все изменилось. Тот год кажется масштабнее революции 1917 года», — сравнивает Сярккя. Проекты стали сворачивать, и это руководитель проектов Тапио Сярккя почувствовал лично — финансирование проекта его последнего работодателя закончилось в начале года. Сярккя должен отвечать за реализацию больших промышленных проектов с начала до конца — в соответствии с договором. «Руководителю проектов нужно контролировать невероятно много аспектов и нести за них ответственность. Ко мне приходят чиновники, подрядчики, поставщики оборудования, начальники, инвесторы и работники будущего завода», — перечисляет Сярккя. Нынешние российские партнеры отличаются острым умом и современным подходом. Долгие переговоры в приятной атмосфере ушли в историю. Много бюрократии Со сферой строительства в России связано очень много бюрократии, и Тапио Сярккя считает, что в последнее время ее стало только больше. «Когда я делал заводы для иностранцев, то говорил им: „Я разберусь со всеми формальностями, а вам нужно только давать деньги и думать о бизнесе"». Получение разрешений на строительство отнимает много времени. Проверка завода чиновниками тоже может затянуться. В самом начале вся предпроектная документация передается надзорным органам. Это российская особенность. «На Западе доверяют профессионализму проектировщиков, и чиновникам не нужно проверять их решения. В России же принято никому не верить», — поясняет Тапио Сярккя. Случалось всякое, и удача никогда не оказывалась лишней. Когда в 2011 году Сярккя строил в Твери завод по производству минеральной ваты, выяснилось, что у проекта не было разрешения на подведение газа. «Мы начали изучать этот вопрос. В итоге в архивах нашлась плохая копия 1984 года о разрешении старому заводу на подведение газа. Оно все еще действовало и спасло весь проект». Без проблем с газом не обошлось и во время строительства парогазового энергоблока компании «Фортум» в 2008 году в западной Сибири. Это был самый масштабный проект Тапио Сярккя: он длился четыре года и стоил 1,3 миллиарда евро. «Рядом проходил газопровод „Ямал-Европа". Планировалось, что парогазовый энергоблок будет получать сырье оттуда. Но никто не задумался, есть ли на это нужные разрешения». Тапио Сярккя обсудил ситуацию с представителями Газпрома. Вскоре проблема была решена. «Я сходил в Газпром, там мне очень удивились. Инвесторы могут не знать всех нюансов проекта». Рыба гниет с головы Строительство — одна из самых коррумпированных сфер России. Однако Сярккя считает, что в частном секторе, который зависит от современных систем надзора, с коррупцией все гораздо сложнее. «Коррупция — большая проблема государственных, муниципальных и городских заказов. Я все же считаю неправильным думать, что с коррупцией ничего нельзя сделать. Ключевую роль играет прокуратура». Тапио Сярккя напоминает о русской поговорке, согласно которой рыба гниет с головы. По его мнению, решением денежных вопросов должен заниматься только руководитель проекта или его начальник. Благодаря этому правилу все будут знать, что какие-либо уловки здесь невозможны. Руководители находятся под пристальным вниманием. «Меня проверяли в каждой фирме, где я работал. После подачи заявки на должность руководителя проекта по строительству целлюлозного завода я однажды пять часов проходил тест на детекторе лжи», — рассказывает Сярккя. Психолог начал тестирование со слов «если вы когда-нибудь получали или давали взятку, мы это узнаем». Сярккя попадал в ситуации, когда ему предлагали взятку. Тогда он сразу связывался с отделом безопасности своего работодателя. Однажды на стройку пришли полицейские и миграционная служба. Они нашли таджикского рабочего с просроченным разрешением на работу. «Нам намекнули, что вопрос можно решить при помощи взятки. Я не согласился, и нам выписали большой штраф. Вторая сторона пытается создать ситуацию, которую можно решить только взяткой. Я против такого. Я ищу решение, и оно обычно находится, только путь получается более длинным». Многогранная страна Несмотря ни на что, Тапио Сярккя считает, что Россия очень сильно изменилась с 1991 года. «Нефть принесла благосостояние. Есть современные большие города, такие как Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург и Казань. Сформировался средний класс, ставший двигателем общества». По мнению Сярккя, главная проблема — сильный разрыв между сельской местностью и городами, и в этом тоже есть фактор коррупции. «Наверное, на каком-то этапе красный цвет превратится в розовый, и появится новое поколение политиков. Все изменится, но на это уйдет время». К Тапио Сярккя Россия всегда относилась хорошо. «Я никогда не сталкивался с притеснением или какими-то предрассудками. Россияне ценят Запад и финнов». Сярккя влюблен в Россию с ее многогранностью, разнообразными культурами и религиями. Тяжелее всего было привыкнуть к непредсказуемости страны. «Я всегда относился к своей работе со страстью, я нашел в России свою нишу. Сначала приезжаешь на стройку, где лежат одни только материалы, а потом там вдруг вырастает завод стоимостью в миллиарды. И думаешь: я ведь тоже приложил к этому всему руку». Сегодня Тапио Сярккя говорит, что уже знает русский язык очень хорошо. «Не отправляйтесь руководить проектом в Россию, если вы не знаете русского зыка — иначе вас разведут», — советует Сярккя.