СМИ

«Мы не поддерживаем ни раздел Косово, ни какой-либо другой вариант решения этого вопроса. Однако мы также не можем согласиться с заявлением о том, что раздел создал бы прецедент в Европе».

Александр Боцан-Харченко в интервью «Политике» говорит, что сегодня условия для отношений между Белградом и Москвой более благоприятные, чем прежде. Эти взаимоотношения развиваются в соответствии с Декларацией о стратегическом партнерстве и, как отмечает российский посол, переживают беспрецедентный подъем.

Александр Боцан-Харченко: Важнее всего доверие и интенсивность политических контактов на самом высоком уровне. Сербия занимает важное место в нашей внешней политике и относится к нашим долгосрочным интересам. Я отметил бы два фактора. Первый — политика сербского руководства, которую определяет президент Вучич со своими соратниками. Это активная и ориентированная на Россию политика. Достигнут оптимальный баланс между евроинтеграционным и российским вектором без ущерба тому или другому. Во-вторых, созданы благоприятные условия для развития отношений, и российские компании готовы принять участие в реализации стратегических проектов.

Политика: О каких проектах идет речь?

— Прежде всего, в области энергетики. Уже началось и интенсивными темпами ведется строительство сербской части «Турецкого потока» — от болгарской до венгерской границы.

— Может ли случиться так, что мы построим свою часть, а другие страны, такие как Болгария, этого не сделают?

— Мы настроены оптимистично. Важно, чтобы все соответствовало правовым нормам и не политизировалось. Мы общались на высоком уровне и с болгарами, и с венграми и исходим из того, что возобладает здравый смысл и прагматичный подход. Параллельно продолжаются переговоры с Европейским Союзом, где усиливается тенденция к развитию отношений с Россией.

— Вы действительно оптимист…

— Не будь мы оптимистами, мы ничего не предпринимали бы и только сидели бы сложа руки, и в таком случае проекты действительно не продвигались бы.

— Часто можно услышать, что крупнейшие инвестиции в Сербию поступают с Запада, а из России их как будто и нет?

— Российские компании вложили в Сербию более четырех миллиардов долларов. Газпромнефть — более трех миллиардов, и до 2025 года запланированы вложения в размере еще около 1,4 миллиардов. Вторым крупнейшим инвестором является Лукойл с 345 миллионами долларов. Не забывайте о «Российских железных дорогах» (РЖД). Их вложения стремительно растут. Мы стараемся быть среди первых в том, что касается инвестиций в Сербии. То же касается торговли. Наша цель — с нынешних трех с небольшим миллиардов увеличить ее объемы до четырех миллиардов в год.

— В Европейском Союзе есть те, кто критикует договор между Сербией и Евразийским экономическим союзом о свободной торговле, тем самым давая понять, что их в этом договоре что-то не устраивает?

— Договор — это результат продолжительных переговоров и глубокого, всестороннего анализа как со стороны России и стран ЕАЭС, так и со стороны Сербии, которая приняла решение, понимая, что ей выгодно выйти на огромный рынок. Сейчас в Союзе председательствует Армения, и подписание запланировано на 25 октября в Москве на уровне премьеров, ведь этот договор имеет большое значение и для Сербии, и для ЕАЭС, и для России. Компания против подписания договора, которая развернулась в Сербии, не имеет под собой правовой основы и не опирается на документы, которые подтвердили бы подобные утверждения. Мы слышим только призывы, предостережения и укоры в адрес Сербии. Мол, если вы хотите в ЕС, не стоит даже смотреть в другую сторону. Все это лишь попытки привязать к себе Сербию, которая не является членом Европейского Союза, и изолировать ее от России, а Россию — вытеснить с этого пространства и прервать наши отношения.

— Недавно состоялись совместные военные учения сербской и российской армии с применением систем С-400 и «Панцирь-С1». Уже давно ходят разговоры о том, что Сербия приобретет одну из этих систем.

— Армия и военно-техническая сфера — это интересные, но очень чувствительные и деликатные темы. Они «любят тишину». Все планы российская сторона выстраивает, учитывая пожелания и требования сербской стороны, а также принципы обеспечения безопасности Сербии без угрозы для безопасности остальных. Белград сотрудничает с ОДКБ по парламентской линии в соответствии с нейтральным статусом Сербии. Никто не тащит Сербию, никуда не вовлекает, в отличие от других…

— В НАТО утверждают, что у Сербии есть выбор и она сама решает, станет ли членом этого военного блока.

— Да, мы слышим заявления о том, что у Сербии есть выбор. И тут же следует заявление какого-нибудь руководителя, рассуждающего о «евроатлантических перспективах» Сербии. Они отнюдь не исходят из того, что у Сербии есть свобода выбора и что она может ориентироваться, в том числе, и на Россию. В процессе евроатлантического освоения этого региона Сербия выступает в роли камня преткновения. Все, что было предпринято против Сербии, оказалось недостаточно эффективным. Сербия и сербский народ не пали на колени, страна возрождается, крепнет ее потенциал. Несмотря на попытки отторгнуть Косово, Белград сохраняет принципиальную и все более активную позицию в этом вопросе. Что касается НАТО, то Австрия и Швеция — нейтральные страны, хотя и входят в Европейский Союз. И никто на них не давит.

— Недавно Вы вступили в полемику со специальным послом США Мэтью Палмером по поводу так называемого вредного влияния России на Балканах. Некоторые, кто поддерживает такое мнение, утверждают, что Москва выступает против решения проблемы Косово, поскольку, решись она, Сербия уйдет на Запад и станет членом НАТО, а Россия потеряет единственный оплот своего влияния в Европе?

— Несмотря на мою формальную позицию посла и всю мою любовь и уважение к Сербии, я хочу подчеркнуть то же, что говорил ранее: Сербия действительно является оплотом России так же, как Россия есть и навсегда останется сербским оплотом. Но мы не может сказать, что Сербия — единственный оплот России, так как Россия развивает отношения со многими странами в Европе и в Азии. Когда вам говорят, что у Сербии есть широкий выбор, тут же следует заявление, что Россия хочет помешать Сербии войти в НАТО. Наше отношение к расширению НАТО давно и хорошо известно. Последствия этого расширения подрывают безопасность в Европе, создают линии раздела и способствуют продолжению политики «разделяй и властвуй».

— Что касается раздела, то с Запада мы все чаще слышим о разделе Косово, а Россия об этом не упоминает (молчат даже неофициальные источники).

— Косовский вопрос мы рассматриваем исключительно на уровне поиска решений для Белграда и Приштины, не навязывая никаких схем. По своему опыту я могу вам сказать, что ни одна схема, выдуманная и навязанная извне, не приживается надолго. Решение можно найти только в ходе продолжительных переговоров, поисков компромиссов. И что самое главное, нужно ориентироваться на координаты в международном праве. В данном случае речь идет о Резолюции 1244 Совета безопасности ООН.

— Разве эта резолюция не была уже нарушена, когда государства Запада, включая самих членов Совета безопасности ООН, признали Косово?

— Они ее действительно нарушили, а мы — нет. UNMIK (Миссия ООН в Косово) продолжает работать в Косово и приносит результаты, так как на Резолюции настаивают ООН, и Совет безопасности и постоянные члены этой организации — Россия и Китай, которые не признают Косово. Если одни нарушили резолюцию, это еще не означает, что ничего нельзя изменить, ведь в таком случае мы могли бы сказать: «Ладно, не будем больше говорить об этом». Решение можно найти, и история международных отношений знавала различные повороты.

— Вы утверждаете, что проблему должны решать Белград и Приштина. А Мэтью Палмер говорит, что не они принимают решение — это мы должны договориться. Глава МИД РФ Сергей Лавров, в свою очередь, отметил, что Косово — это вопрос глобальный, а глобальные вопросы должны решать мировые игроки?

— Глобальный вопрос не означает, что региональные игроки должны ждать, когда им что-то продиктуют. Они должны вести переговоры при честном посредничестве членов Совета безопасности ООН. Ведь окончательное решение глобального вопроса принимает Совет безопасности ООН. Мы не возражали, чтобы переговоры перенесли в Брюссель, как того хотел Белград. Мы поддержали эту идею и постарались помочь. Кое-что в ходе этих переговоров удалось. Недовольство и критику мы высказывали откровенно, в том числе по поводу того, что не были реализованы договоренности, которые принципиально важны для Сербии.

— Американский дипломат Филип Рикер постоянно присутствовал там «за занавеской». А где был представитель России?

— У нас в дипломатической практике не принято подглядывать из-за угла или занавески, подслушивать или нашептывать. Чтобы мы включились, принципиально важно приглашение Белграда и изначальный упор на международное право. Концепцию подобных переговоров необходимо обговорить заранее, чтобы не бродить по лабиринту и не блуждать в потемках.

— Если бы мы сейчас вернулись к формату «тройки», как в 2007 году, когда Вы представляли Россию, Вольфганг Ишингер — Германию и ЕС, а Фрэнк Визнер — США, то в результате получилось бы двое на одного. Москва и Берлин — против раздела Косово, а американцы, вероятно, за?

— Мы не поддерживаем ни раздел Косово, ни какой-либо другой вариант решения этого вопроса. Однако мы также не можем согласиться с заявлением о том, что раздел создал бы прецедент в Европе. Бывшая Югославия была расчленена, как только можно. И после всего этого выходит, что расчленение СФРЮ, СРЮ и самой Сербии — это не прецедент, а раздел Косово — прецедент. Подобные утверждения звучат очень странно.

— В Берлине считают, что раздел откроет ящик Пандоры, имея в виду, вероятно, Республику Сербскую и Боснию и Герцеговину, где Вы в свое время были послом?

— Ящик Пандоры сейчас не открыт. Чтобы не было недопонимания насчет того, что Россия поддержала бы возможный раздел, скажу: нет, мы можем поддержать только вариант, который обеспечит компромисс. Тогда — да. Но сейчас нет ни переговоров, ни условий, ни предпосылок. По сути сейчас нет ничего. Нужно подождать, когда пройдут выборы и будут объявлены результаты в Приштине, а затем проанализировать их реальную политику, а не выстраивать тактику переговоров и утверждать, что переговоры можно начать и вскоре завершить, в ситуации, когда нет абсолютно ничего. Похоже, давление оказывается на обе стороны, одна из которых — Белград, реальная и осязаемая, а вторая — виртуальная.

— Американский посол Мэтью Палмер был назначен непосредственно после Вашего приезда в Белград. Это ответ Вашингтона (особенно если учесть, что Вы уже обменялись несколькими резкими заявлениями)?

— В данном случае я могу ответить на сербском: «Никакве догађаје не повезујем с мојом маленкошћу!» («Я не связываю никакие обстоятельства со своей скромной персоной».) Мы никогда не говорили, что в регионе, который нас интересует, таком, как Балканы, мы не хотим допускать чьего-то присутствия. С другой стороны, мы часто слышим, что необходимо избавиться от российского «вредного присутствия». Что касается Косово и Метохии, а также Боснии и Герцеговины, то лучше всего будет, если ведущие международные игроки (Россия, США, ЕС) будут единодушны и будут учитывать международное право и принципы взаимного уважения и сотрудничества.

— Если они хотят устранить Россию из всех процессов, а без нее нельзя принять ни одно долгосрочное решение в Совете безопасности ООН, то, значит, они не хотят и решений?

— Я уверен, что они не хотят долгосрочных, сбалансированных решений, основанных на международном праве. Они хотят, чтобы Россия ушла с Балкан и чтобы все страны, среди которых и Сербия, вошли в НАТО. Как вы думаете, почему они так настаивают на том, чтобы Сербия вошла в НАТО? Потому что вступление Сербии в НАТО оправдало бы зверства, которые НАТО тут сотворил.

Пробуждение нацизма. Ситуация далека от нормальной

— Недавно в Польше состоялись мероприятия, посвященные началу Второй мировой войны, но ни Россию, ни Сербию, которые внесли самый большой вклад в ту борьбу, не пригласили.

— Они хотят лишить нас истории, так как она во многом определяет позицию в современном мире. Если вы хотите полностью завладеть этой позицией, то, помимо санкций, экономической войны, политического давления, очень важно лишить страну истории, отказать в ней. Мы снова наблюдаем пробуждение нацизма и фашизма. Происходит откровенная героизация нацистов на Украине, а также у вас по соседству. Ситуация далека от нормальной.