СМИ

© РИА Новости, Алексей Даничев | Перейти в фотобанкВ России расцвела популярная наука, пишет шведское издание. Это заметно по широкому ассортименту лекций в крупных городах и на популярных сайтах вроде «Арзамаса» и «ПостНауки». В чем причина такого бума? Может, наука и культура — своего рода убежище для тех, кто не желает иметь дело с политикой? А может, научные платформы становятся местом общественных дискуссий?В России расцвела популярная наука. Интерес к ней заметен по широкому ассортименту лекций в крупных российских городах и на популярных сайтах вроде «Арзамаса» и «ПостНауки», где посетитель легко может познакомиться с последними исследованиями. Одним мартовским воскресеньем в этом году примерно 500 человек, в основном молодежи, собрались в лекционном зале Российской государственной библиотеки в Москве, которую раньше называли Ленинской. На сцене — бородатый мужчина с дружелюбным лицом. Это Андрей Зорин, профессор Оксфордского университета и Московской высшей школы социальных и экономических наук. «Меня хорошо слышно?» — спрашивает он и обводит взглядом полных ожидания слушателей. Лекция Андрея Зорина называется «Во что верила российская знать XVIII века?» Такая тема как будто не должна была привлечь многочисленную молодую публику, но в России сейчас происходит то, что можно назвать «бумом популярной науки». Это заметно по широкому ассортименту лекций в крупных городах России. Но главный признак того, что в России сейчас жаждут знаний, — это множество качественных популярных сайтов, где можно легко приобщиться к науке. Самая известная платформа называется «Арзамас». Это сайт, посвященный истории культуры. Помимо лекций, там представлены видео, подкасты, статьи и другие материалы. Проект финансируется спонсорами, а также средствами, поступающими от подписчиков. Создатели сайта говорят, что ежемесячно их слушают 800 тысяч человек. «Суперкурс» по истории российской культуры Самый амбициозный проект «Арзамаса» — «суперкурс» под названием «История русской культуры». Он посвящен русской культуре начиная с IX века и до сегодняшнего дня — «от варягов до рок-концертов». Всего суперкурс состоит из 56 лекций (звук и текст), фотогалерей, графиков с датами, видео и тестов. К нему прилагаются списки литературы и рекомендации по дополнительному чтению. «Историю русской культуры» писали примерно 40 ученых под руководством Андрея Зорина. «Наш проект уникален тем, что мы старались, чтобы каждая лекция была написана лучшим специалистом в мире по заданной теме», — говорит Андрей Зорин. Он рассказывает, что некоторые ученые сразу поняли, чего от них ждут, тогда как другим было сложно подобрать нужный тон. Язык должен быть четким и доступным для неспециалистов. «Некоторые ученые с мировым именем сердились, что мы три-четыре раза просили их переписать текст. Но в конце концов все получилось». Культура стала убежищем Как случилось, что наука стала так популярна в России? Что касается интереса к культуре и истории, то Зорин называет три причины. Он считает, что политическая ситуация превратила культуру в своего рода убежище. «В России усиливаются политические репрессии, и все типы социальной и политической деятельности становятся опаснее. Многие не желают заниматься тем, чего от них ждет режим, но при этом они не хотят и проблем». В этой ситуации культура оказывается в стороне от официальной линии, но при этом ей относительно безопасно заниматься, считает он. Другая причина «бума истории», по мнению Андрея Зорина, заключается в том, что Россия пережила серьезные и тяжелые изменения. Люди захотели понять, что потеряли. Крах системы образования Третья причина популярности подобных сервисов связана, по словам Зорина, с крахом системы образования. «Качество образования в школах и вузах, за исключением элитных университетов, падает, и это создает потребность в альтернативных источниках информации». А как же обстоят дела со свободой слова? Часто говорят, что российское политическое руководство политизирует историю. Что позволено говорить? В одной из лекций суперкурса, например, утверждается, что Россия сегодня вновь сталинизируется. «Это политическое высказывание, которое делает текст более интересным, но это не политический активизм. В настоящее время лекции такого типа не слишком опасны, если не вдаваться в какие-то деликатные темы вроде военной истории. Насколько я знаю, государство вообще никак на это не отреагировало», — говорит Андрей Зорин. 2,7 тысяч видеолекций Другая очень популярная медиаплатформа — «ПостНаука», где в первую очередь размещаются видеолекции. Сейчас их в общей сложности 2,7 тысяч. Внимание прежде всего уделяется естественным и общественным наукам. Согласно одному из основополагающих принципов проекта, ученые сами читают лекции на свои темы. «Изначально, создавая этот формат, мы вдохновлялись конференциями ТЭД (TED)», — рассказывает главный редактор «Постнауки» Андрей Бабицкий. Однако у лекций «ПостНауки» более критичный и академический подход. На видео нет никаких зрителей — лишь ученый, который находится в студии и говорит прямо в камеру. Интеллектуальное развитие общественности Григорий Юдин — профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук. Его лекции на «ПостНауке» посвящены, например, Максу Веберу (Max Weber), биополитике и разнице между естественными и общественными науками. Он считает, что, участвуя в проекте, помогает развивать общество интеллектуально. «Я хочу, чтобы люди лучше разбирались в социологических тенденциях, и стараюсь поместить темы моих лекций в современный политический контекст. Моя цель — сделать зрителей более компетентными, чтобы они могли успешнее участвовать в сегодняшних дебатах». Общественные дебаты не одобряются Однако общественные дебаты не одобряются российскими властями, говорит Григорий Юдин. «Возьмем, к примеру, российские телешоу, где приглашенные гости никогда не слушают друг друга, а иногда даже дерутся». Он считает, что это намеренная стратегия, цель которой — дискредитировать дискуссию и саму идею того, что люди могут понять друг друга, что обсуждение имеет смысл и может что-то изменить. «В России население нуждается в общественных дебатах, и именно так можно смотреть на „ПостНауку". Это касается как зрителей, так и ученых». Григорий Юдин полагает, что большой интерес к естественным наукам связан с советским наследием, ведь в СССР естественные науки были очень популярны. Нехватка позитивных научных традиций В то время как исследователи Зорин и Юдин связывают успехи «Арзамаса» и «ПостНауки» с политической ситуацией в современной России, главный редактор «ПостНауки» Андрей Бабицкий считает интерес к науке частью международной тенденции: наука становится популярна во всем мире. «Успех платформ вроде „ПостНауки" и „Арзамаса" также связан с ситуацией в российских СМИ. Мало где есть хорошие научные редакции. Если бы „ПостНаука" выходила полностью на английском, конкуренция была бы значительно серьезнее». Повлияет ли успех этих платформ на отношение к ученым и знанию, сказать трудно, рассуждает Андрей Зорин. «Я проработал в сфере гуманитарных наук 40 лет и не хочу преувеличивать потенциальное значение нашего проекта. Я надеюсь, что нам удалось создать продукт высокого качества для тех, кто хочет изучить русскую культуру». Ученые должны больше думать о публике Андрей Зорин хотел бы, чтобы эти курсы использовались в русских школах. Он подчеркивает, что очень хорошо, когда в проектах такого рода участвуют ученые. «В России миллионы человек интересуются историей, но серьезных ученых, занимающихся популярной историей, очень мало». Поэтому эту сферу захватывают шарлатаны, которые продвигают националистские идеи, теории заговора и прочие странные вещи, говорит он. «Поэтому наши профессиональные историки должны немного меньше общаться друг с другом — потому что нельзя все делать одновременно — и чуть больше с общественностью, в доступной манере».