© AP Photo, Alex BrandonКогда американцы поняли, что долларовые излишки в Китае слишком велики, они стали угрожать финансовыми санкциями. Китай же, предвидя подобное, начал беспрецедентную кампанию инвестиций на мировом уровне, что имело двойной эффект. Азиатская страна выигрывает битву за гегемонию в рамках капитализма у США, и возможно, это и есть главная причина озабоченности Вашингтона.
К концу Второй мировой войны история в качестве победителя определила капитализм. Социализм развалился сам по себе, но и через 30 лет причины этого мирного распада так и остаются не совсем ясными. Последующий исторический процесс укрепил идею о том, что уже не осталось опасностей на политическом горизонте. Мир стал глобальным, а у капитала уже не было родины. Возможно, когда-то она у него и была, но сейчас ни границ, ни родственных чувств.
Ноль ограничений для транснациональных операций, как производственных, так и финансовых. Человечеству повезло, поскольку предпринимательская дальновидность заставляла размещать предприятия там, где они наиболее рентабельны, что уменьшает стоимость конечных продуктов для потребителей.
Китай, страна со слабо выраженным политическим профилем, открыл свои границы для производственных анклавов крупнейших транснациональных корпораций Запада. Как известно, теперь на всех «известных западных брендах» маленькими буквами написано «Сделано в Китае», и это сейчас уже не означает, что продукт низкого качества. Китай предложил дисциплинированную и жаждущую трудиться рабочую силу, причем намного более дешевую, чем в других районах мира, таких как Латинская Америка.
Этот бизнес успешно функционировал и продолжал существовать, до тех пор пока Китайская народная республика не накопила огромных дополнительных резервов в долларах, что явилось результатом не только притока валют, но и параллельного впечатляющего развития деятельности государственных предприятий — да именно так: в Китае имеются государственные компании и централизованное планирование, — которые начали производить огромный объем продукции, как для внутреннего рынка, а это ни много, ни мало полтора миллиарда человек, так и для экспорта, вследствие чего они стали понемногу вытеснять даже своих бывших «меценатов».
Западные аналитики недооценили своего нового конкурента, полагая, что старый капиталистический центр контролирует ситуацию и в области технологического прогресса намного опережает эти развивающиеся страны БРИКС: Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка всегда будут зависеть от создаваемых на Западе технологий. Но XXI век удивил тем, что во многих этих странах (особенно в том, что касается военной индустрия, искусственного интеллекта, робототехники) «младшие братья» уже имеют свои собственные программы, исследования, открытия и предложения для мирового рынка, которые иногда могут и превосходить по качеству продукцию своих прародителей.
Военные возможности России были продемонстрированы, правда косвенно и достаточно ограниченно, в связи с конфликтом в Венесуэле. Специалисты утверждают, что поддержка Россией конституционного строя в этой стране помогает избежать разрешения «венесуэльского конфликта» военным путем.
Китай тем временем развивает генетические программы, по своему уровню опережающие аналогичные исследования в других странах мира, и его уже критикуют за то, что эти эксперименты нередко выходят за принятые этические нормы. Следует внимательно относится к этой теме.
Азиатский гигант продолжает аккумулировать излишки, в то время как жадные капиталистические концерны (под флагами и с управляющими из своих стран) по-прежнему убеждают собственных акционеров, что для сохранения своих прибылей и конкурентоспособности по отношению к аналогичным национальным компаниям, следует производить в Китае: низкие зарплаты, никаких требований профсоюзов и ноль экологических требований. А восточная страна продолжает аккумулировать доллары, накапливая заоблачные суммы, предназначенные — при очень точно рассчитанном планировании — для внутреннего развития, чтобы избежать так называемого «перегрева» экономики. То есть, вкладывать чересчур много средств, и тогда экономика не отвечает и вместо ожидаемого роста она оказывается в так называемом «бутылочном горлышке», что останавливает исполнение намеченных проектов и провоцирует инфляцию. Но так как Китай с его планируемой экономикой дозировал соотвествующим образом инвестиции, то этот феномен так и не проявился.
Когда Соединенные Штаты начали наконец понимать, что долларовые излишки в Китае так велики, они стали угрожать финансовыми санкциями, которые могли бы уменьшить влияние этих активов. Китай же, предвидя подобное, начал беспрецедентную кампанию инвестиций на мировом уровне, что имело двойной эффект. С одной стороны, избавление от малонадежных ликвидных излишков (долларов), а с другой — выполнение проектов развития страны, которая в течение длительного времени не зависит от иностранных инвестиций, а лишь от надежного обеспечения исходными материалами. Это объясняет и поддержку Китаем Венесуэлы из-за ее нефти, а также многочисленные китайские вложения в предприятия по добыче сырья во всем мире.
Китай еще раз удивил западных аналитиков, когда начал реализовывать свою стратегию связывания, которая позволяет ему снизить еще более стоимость своей продукции для покупателя, инвестируя, например, в строительство трансокеанского канала в Никарагуа, в сооружение портовых терминалов, предложенных для Чили, или в строительство автомобильных дорог в сотрудничестве с другими странами.
На этой неделе в Чили побывал госсекретарь США Майк Помпео, который заявил следующее: «Проблема возникает, когда Китай начинает проводить свои коммерческие операции в таких регионах, как Латинская Америка, зачастую инвестируя капитал в агрессивный бизнес, в жизненно важные экономические потоки. Китайские инвестиции разъедают, дают жизнь коррупции и разрушают хорошее управление».
Это заявление вызвало резкую реакцию китайского посла в Чили Сюй Бу (Xu Bu), подчеркнувшего в письме, направленном в газету «Меркурио» (El Mercurio): «Помпео в ходе этого своего визита должен был бы акцентировать свое внимание на том, как США планируют способствовать экономическому развитию стран Азиатского и Тихоокеанского регионов; как они могут способствовать процессам региональной интеграции (…). Однако его совершенно не волновали эти темы, и он уделил внимание только атакам на другие страны». Причем по словам Бу, «торговый оборот между Чили и Китаем уже превысил 42,8 миллиарда долларов, что намного больше 24 миллиардов в торговле между США и Чили».
Темой, удивившей публику — но не профессионалов в области информации — стало уголовное дело против компании «Хуавэй». Помпео утверждает, что эта корпорация находится под «контролем правительства Китая» и что она может шпионить за своими пользователями. Китай в ответ заявил: «Общеизвестно, что Соединенные Штаты используют высокотехнологичные компании для шпионажа за другими странами, угрожая их национальной безопасности». Любому аналитику ясно, что обычные граждане могут быть изучены, проанализированы и атакованы как с той, так и с другой стороны, но так же ясно, что аргументы Помпео не столько предупреждают о том, «что могут делать другие», но и фактически являются признанием того, что именно так делается в Соединенных Штатах.
В любом случае привязка экономического конфликта к простому смартфону «Хуавэй» — это просто дымовая завеса, тем более что есть много других тем в игре, таких, как технологии 5D, в которых китайцы уже очень сильно продвинулись. Стратегически говоря, азиатская страна выигрывает битву за гегемонию в рамках капитализма у Соединенных Штатов, и возможно, это и есть главная причина озабоченности Вашингтона.
© AP Photo, Alex BrandonКогда американцы поняли, что долларовые излишки в Китае слишком велики, они стали угрожать финансовыми санкциями. Китай же, предвидя подобное, начал беспрецедентную кампанию инвестиций на мировом уровне, что имело двойной эффект. Азиатская страна выигрывает битву за гегемонию в рамках капитализма у США, и возможно, это и есть главная причина озабоченности Вашингтона.К концу Второй мировой войны история в качестве победителя определила капитализм. Социализм развалился сам по себе, но и через 30 лет причины этого мирного распада так и остаются не совсем ясными. Последующий исторический процесс укрепил идею о том, что уже не осталось опасностей на политическом горизонте. Мир стал глобальным, а у капитала уже не было родины. Возможно, когда-то она у него и была, но сейчас ни границ, ни родственных чувств. Ноль ограничений для транснациональных операций, как производственных, так и финансовых. Человечеству повезло, поскольку предпринимательская дальновидность заставляла размещать предприятия там, где они наиболее рентабельны, что уменьшает стоимость конечных продуктов для потребителей. Китай, страна со слабо выраженным политическим профилем, открыл свои границы для производственных анклавов крупнейших транснациональных корпораций Запада. Как известно, теперь на всех «известных западных брендах» маленькими буквами написано «Сделано в Китае», и это сейчас уже не означает, что продукт низкого качества. Китай предложил дисциплинированную и жаждущую трудиться рабочую силу, причем намного более дешевую, чем в других районах мира, таких как Латинская Америка. Этот бизнес успешно функционировал и продолжал существовать, до тех пор пока Китайская народная республика не накопила огромных дополнительных резервов в долларах, что явилось результатом не только притока валют, но и параллельного впечатляющего развития деятельности государственных предприятий — да именно так: в Китае имеются государственные компании и централизованное планирование, — которые начали производить огромный объем продукции, как для внутреннего рынка, а это ни много, ни мало полтора миллиарда человек, так и для экспорта, вследствие чего они стали понемногу вытеснять даже своих бывших «меценатов». Западные аналитики недооценили своего нового конкурента, полагая, что старый капиталистический центр контролирует ситуацию и в области технологического прогресса намного опережает эти развивающиеся страны БРИКС: Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка всегда будут зависеть от создаваемых на Западе технологий. Но XXI век удивил тем, что во многих этих странах (особенно в том, что касается военной индустрия, искусственного интеллекта, робототехники) «младшие братья» уже имеют свои собственные программы, исследования, открытия и предложения для мирового рынка, которые иногда могут и превосходить по качеству продукцию своих прародителей. Военные возможности России были продемонстрированы, правда косвенно и достаточно ограниченно, в связи с конфликтом в Венесуэле. Специалисты утверждают, что поддержка Россией конституционного строя в этой стране помогает избежать разрешения «венесуэльского конфликта» военным путем. Китай тем временем развивает генетические программы, по своему уровню опережающие аналогичные исследования в других странах мира, и его уже критикуют за то, что эти эксперименты нередко выходят за принятые этические нормы. Следует внимательно относится к этой теме. Азиатский гигант продолжает аккумулировать излишки, в то время как жадные капиталистические концерны (под флагами и с управляющими из своих стран) по-прежнему убеждают собственных акционеров, что для сохранения своих прибылей и конкурентоспособности по отношению к аналогичным национальным компаниям, следует производить в Китае: низкие зарплаты, никаких требований профсоюзов и ноль экологических требований. А восточная страна продолжает аккумулировать доллары, накапливая заоблачные суммы, предназначенные — при очень точно рассчитанном планировании — для внутреннего развития, чтобы избежать так называемого «перегрева» экономики. То есть, вкладывать чересчур много средств, и тогда экономика не отвечает и вместо ожидаемого роста она оказывается в так называемом «бутылочном горлышке», что останавливает исполнение намеченных проектов и провоцирует инфляцию. Но так как Китай с его планируемой экономикой дозировал соотвествующим образом инвестиции, то этот феномен так и не проявился. Когда Соединенные Штаты начали наконец понимать, что долларовые излишки в Китае так велики, они стали угрожать финансовыми санкциями, которые могли бы уменьшить влияние этих активов. Китай же, предвидя подобное, начал беспрецедентную кампанию инвестиций на мировом уровне, что имело двойной эффект. С одной стороны, избавление от малонадежных ликвидных излишков (долларов), а с другой — выполнение проектов развития страны, которая в течение длительного времени не зависит от иностранных инвестиций, а лишь от надежного обеспечения исходными материалами. Это объясняет и поддержку Китаем Венесуэлы из-за ее нефти, а также многочисленные китайские вложения в предприятия по добыче сырья во всем мире. Китай еще раз удивил западных аналитиков, когда начал реализовывать свою стратегию связывания, которая позволяет ему снизить еще более стоимость своей продукции для покупателя, инвестируя, например, в строительство трансокеанского канала в Никарагуа, в сооружение портовых терминалов, предложенных для Чили, или в строительство автомобильных дорог в сотрудничестве с другими странами. На этой неделе в Чили побывал госсекретарь США Майк Помпео, который заявил следующее: «Проблема возникает, когда Китай начинает проводить свои коммерческие операции в таких регионах, как Латинская Америка, зачастую инвестируя капитал в агрессивный бизнес, в жизненно важные экономические потоки. Китайские инвестиции разъедают, дают жизнь коррупции и разрушают хорошее управление». Это заявление вызвало резкую реакцию китайского посла в Чили Сюй Бу (Xu Bu), подчеркнувшего в письме, направленном в газету «Меркурио» (El Mercurio): «Помпео в ходе этого своего визита должен был бы акцентировать свое внимание на том, как США планируют способствовать экономическому развитию стран Азиатского и Тихоокеанского регионов; как они могут способствовать процессам региональной интеграции (…). Однако его совершенно не волновали эти темы, и он уделил внимание только атакам на другие страны». Причем по словам Бу, «торговый оборот между Чили и Китаем уже превысил 42,8 миллиарда долларов, что намного больше 24 миллиардов в торговле между США и Чили». Темой, удивившей публику — но не профессионалов в области информации — стало уголовное дело против компании «Хуавэй». Помпео утверждает, что эта корпорация находится под «контролем правительства Китая» и что она может шпионить за своими пользователями. Китай в ответ заявил: «Общеизвестно, что Соединенные Штаты используют высокотехнологичные компании для шпионажа за другими странами, угрожая их национальной безопасности». Любому аналитику ясно, что обычные граждане могут быть изучены, проанализированы и атакованы как с той, так и с другой стороны, но так же ясно, что аргументы Помпео не столько предупреждают о том, «что могут делать другие», но и фактически являются признанием того, что именно так делается в Соединенных Штатах. В любом случае привязка экономического конфликта к простому смартфону «Хуавэй» — это просто дымовая завеса, тем более что есть много других тем в игре, таких, как технологии 5D, в которых китайцы уже очень сильно продвинулись. Стратегически говоря, азиатская страна выигрывает битву за гегемонию в рамках капитализма у Соединенных Штатов, и возможно, это и есть главная причина озабоченности Вашингтона.
Комментарии (0)