© flickr.com, Andrew VillaПочему образ сидящего на корточках рядом с многоэтажкой простого гопника излучает такую дикую сексапильность для западно-европейского обывателя? Восточная Европа для него — это постапокалиптическая версия Запада, населенная мужественными людьми, которые способны вилкой починить машину, а ложкой срубить дерево и сделать из него танк, считает автор польского издания.
В последние несколько лет в интернете, прежде всего в мемосфере, появился стереотипный образ славянина, наполняющий гордостью сердца восточных европейцев. Сложно назвать его положительным, все еще не так хорошо, но функционирующая в сети фигура сидящего на корточках славянина («squatting Slav») выглядит в какой-то степени привлекательной. При этом история представления о славянах на Западе отнюдь не была историей успеха.
«Грязных славян и гуннов», которых видит из окна поезда западный путешественник, описывал еще классик «руританского романтизма» рубежа XIX и XX веков, то есть жанра любовно-приключенческих романов, чье действие разворачивается в странных неизведанных странах на восточных рубежах Европы (его основоположником был Энтони Хоуп).
Центральная Европа представала в образе вышеупомянутой Руритании, или Бордурии — автократического государства из комикса о Тинтине. Это было метание между двумя образами: примитивной сельской местности, где рекой льется самогон, которую колонизирует Запад, и политического деспотизма, становящегося основой самосознания. Что же, когда Восточная Европа сбрасывает с себя «идеологическую зависимость» от Запада, это всегда заканчивается адом, а сам Запад, в свою очередь, редко готов с пониманием относиться к восточноевропейской болезненной чувствительности и комплексам.
© Youtube.com / BeyonceКадр из клипа Beyonce - Formation (Dirty)
В соприкасающейся с мемами теме «технологии реднеков» и «технологии славян» тоже обнаруживаются параллели: мы видим подклеенные скотчем и подвязанные веревками автомобили, всевозможные эффектные временные решения и конструкции, представляющие опасность для жизни и здоровья пользователя (например, поставленные пирамидой табуретки, на которых стоит человек, красящий потолок). Три года назад именно реднеки выбрали для всех остальных американцев Трампа, в чем на юге видят «историческую справедливость»: они навязали Вашингтону «своего» (если не по происхождению, то хотя бы по идеологии) человека.
В «войне» между Западом и Восточной Европой функционируют многие механизмы Гражданской войны в США. Это заносчивость и «презрение» Вашингтона/Западной Европы к Югу/Востоку, которые чувствуют, что их используют, нежелание соглашаться с навязыванием новых либеральных порядков и отвергать старые проверенные решения, вступая таким образом в таящую опасности область поиска каких-то других. Так, как Конфедерация не хотела отказываться от рабов, так Польша не хочет сейчас отказываться от использования угля и так далее.
Если типичный реднек поддерживает Трампа, то сидящий на корточках житель российской окраины из мемов поддерживает Путина. Впрочем, российский президент тоже часто становится героем интернет-шуток и в целом соответствует архетипу гопника: это придерживающийся консервативных взглядов, порой грубый, окруженный бандитской эстетикой человек, который сопротивляется Западу.
Крутой народ
Даже если кто-то из славян, чувствующих, что явление славянского сидения на корточках имеет к ним отношение, не считает себя каким-либо образом связанным с Путиным, мне придется его огорчить: Путин в каком-то смысле выступает его президентом. Характерно, что мемы о «слав сквоттинге» описывают Восточную Европу как целое, не делая различий между западными, центральными и восточными славянами. На интернет-форумах появляются фотографии из Польши или Хорватии и даже неславянских стран Балтии или Восточной Германии. Когда в Косово ставили пьесу о Слободане Милошевиче, сербов изобразили в образе сидящих на корточках парней в спортивных костюмах.
Таким образом появляется любопытная конструкция: к дешевой пропаганде, при помощи которой Россия создает свой неопанславизм с Кремлем во главе, привлекают интеллектуалов, представителей артистических кругов, гуманитариев и хипстеров, поскольку среди них популярен образ сидящего на корточках славянина. Раньше Москва старалась привлечь сторонников, продвигая мышление в духе «Запад переоценен, кроме того, им давно правят ислам и ЛГБТ, а у нас по крайней мере порядок и можно публично призывать вернуть женщин на кухню и запретить извращения».
Раз в дискурсе России и ее идеологических побратимов (то есть приверженцев нелиберальной демократии) всегда был важен аспект «Запад нас не уважает, поэтому мы должны уважать себя сами», сейчас к примитивным пропагандистским приемам благодаря фигуре сидящего на корточках славянина добавился новое явление. Оно вошло в моду и приобрело популярность, так что с ним не стыдно ассоциировать себя в том числе молодым интеллектуалам, погруженным в мемосферу: «Мы пьяные и носим мокасины со спортивными костюмами, но зато мы такие клевые, что нам подражает даже Запад».
С этим явлением соотносится, например, широко описывавшаяся в свое время российской прессой история о том, как на одном аэродроме где-то в глухой российской провинции пассажирам пришлось толкать самолет, чтобы он мог завестись. Во времена Ельцина российская душа была бы оскорблена такой ситуацией, считая, что Россия опозорилась перед всем миром, а сейчас этот мир слышит другое послание: «И такой крутой народ Запад собирается сломить санкциями?»
Впрочем, не исключено что кремлевские фабрики троллей сами имеют отношение к этому феномену, поскольку многие связанные с эстетикой «слав сквоттинга» страницы в Ютубе используют такой дискурс, какого не постыдился бы «Спутник» или Жириновский. Также возвращается риторика эпохи холодной войны. Сидеть на корточках настоящий славянин должен правильно, не отрывая пяток от земли, а ставя на нее всю стопу. Такую истину провозглашает известный в мире сидящих на корточках славян лозунг на ломанном «славянском» английском языке: «Heels on ground — comrade found, heels in sky — western spy», то есть «пятки на земле — обретенный товарищ, пятки в воздухе — западный шпион».
Поляки, как кажется, оценивают образ сидящего на корточках славянина как с внешней, так и с внутренней перспективы. Мы разрываемся между восточнославянской и западной латинской стихиями вот уже тысячу лет, демонстрируя это порой в неожиданных местах. Например, на одном известном граффити в центре Нидзицы в 1990-е годы, то есть в момент расцвета гопницкой культуры, какой-то специалист по культурной геополитике провозглашал: «Гопники пришли с востока, из России, а не с Запада или из Америки!»
Так что, с одной стороны, изображая простых парней, сидящих на корточках, поляки играют в диких «степных людей», а с другой — для нас (и этим мы отличаемся от Запада или Японии) в этом образе есть что-то родное и привлекательное, хотя бы потому, что это первое привлекшее к себе внимание и закрепившееся в западном мире стереотипное представление о славянине.
Уже не «нигде»
Другие европейские периферии, южные страны или Ирландия, уже имеют описывающие их клише, которые, как это обычно бывает, сочетают в себе насмешку и одобрение. Ирландец набожен, много пьет, но готов постоять за себя, и вообще это хороший товарищ. Итальянец — ловелас и маменькин сынок, но он умеет поднять настроение, а, кроме того, живет в прекрасной стране вина, узких улочек, солнца и бесконечных вечеринок. Восточная Европа с ее сидящим на корточках славянином приобретает несколько панковский облик: это постапокалиптическая версия Запада, населенная, возможно, злоупотребляющими разными веществами, но, как ирландцы или реднеки, мужественными людьми, которые способны вилкой починить машину, а ложкой срубить дерево и сделать из него танк.
Следует отметить, что раньше Запад не распространял свои стереотипные представления на Восточную Европу. Она, как в «Короле Убю», находилась «нигде», а если даже и существовала, то была лишь некой условной страной бродящих в грязи бородачей, как Элбония из «Дилберта» Скотта Адамса (Scott Adams). Например, в комиксах об Астериксе не появилось выпуска, посвященного славянам. Французская серия описывала все страны и народы, на счет которых у галлов-французов было какое-то мнение, от римлян, германцев и бриттов до индусов и индейцев, но славяне в ней просто отсутствовали. Аргумент, что в те времена они не соседствовали с галлами, в данном случае выглядит неубедительно, ведь создателей «Астерикса» историческая правда волновала не больше, чем Мачеревича (бывший министр обороны Польши, — прим.пер.) логика.
Так что сидящий на корточках славянин — это первый стереотипный образ Восточной Европы, в котором появляется характерный представитель славянских народов, речь и поведение которого, пусть даже с долей иронии, хочется копировать. Здесь нет злой насмешки над славянами: они представлены так, как многие смотрят на Майка Тайсона: вроде бы варвар, но какой клевый! Так что образ набирает популярность, хотя существуют опасения, что вместе с ним распространяется и российская пропаганда.
© flickr.com, Andrew VillaПочему образ сидящего на корточках рядом с многоэтажкой простого гопника излучает такую дикую сексапильность для западно-европейского обывателя? Восточная Европа для него — это постапокалиптическая версия Запада, населенная мужественными людьми, которые способны вилкой починить машину, а ложкой срубить дерево и сделать из него танк, считает автор польского издания. В последние несколько лет в интернете, прежде всего в мемосфере, появился стереотипный образ славянина, наполняющий гордостью сердца восточных европейцев. Сложно назвать его положительным, все еще не так хорошо, но функционирующая в сети фигура сидящего на корточках славянина («squatting Slav») выглядит в какой-то степени привлекательной. При этом история представления о славянах на Западе отнюдь не была историей успеха. «Грязных славян и гуннов», которых видит из окна поезда западный путешественник, описывал еще классик «руританского романтизма» рубежа XIX и XX веков, то есть жанра любовно-приключенческих романов, чье действие разворачивается в странных неизведанных странах на восточных рубежах Европы (его основоположником был Энтони Хоуп). Центральная Европа представала в образе вышеупомянутой Руритании, или Бордурии — автократического государства из комикса о Тинтине. Это было метание между двумя образами: примитивной сельской местности, где рекой льется самогон, которую колонизирует Запад, и политического деспотизма, становящегося основой самосознания. Что же, когда Восточная Европа сбрасывает с себя «идеологическую зависимость» от Запада, это всегда заканчивается адом, а сам Запад, в свою очередь, редко готов с пониманием относиться к восточноевропейской болезненной чувствительности и комплексам.© Youtube.com / BeyonceКадр из клипа Beyonce - Formation (Dirty) В соприкасающейся с мемами теме «технологии реднеков» и «технологии славян» тоже обнаруживаются параллели: мы видим подклеенные скотчем и подвязанные веревками автомобили, всевозможные эффектные временные решения и конструкции, представляющие опасность для жизни и здоровья пользователя (например, поставленные пирамидой табуретки, на которых стоит человек, красящий потолок). Три года назад именно реднеки выбрали для всех остальных американцев Трампа, в чем на юге видят «историческую справедливость»: они навязали Вашингтону «своего» (если не по происхождению, то хотя бы по идеологии) человека. В «войне» между Западом и Восточной Европой функционируют многие механизмы Гражданской войны в США. Это заносчивость и «презрение» Вашингтона/Западной Европы к Югу/Востоку, которые чувствуют, что их используют, нежелание соглашаться с навязыванием новых либеральных порядков и отвергать старые проверенные решения, вступая таким образом в таящую опасности область поиска каких-то других. Так, как Конфедерация не хотела отказываться от рабов, так Польша не хочет сейчас отказываться от использования угля и так далее. Если типичный реднек поддерживает Трампа, то сидящий на корточках житель российской окраины из мемов поддерживает Путина. Впрочем, российский президент тоже часто становится героем интернет-шуток и в целом соответствует архетипу гопника: это придерживающийся консервативных взглядов, порой грубый, окруженный бандитской эстетикой человек, который сопротивляется Западу. Крутой народ Даже если кто-то из славян, чувствующих, что явление славянского сидения на корточках имеет к ним отношение, не считает себя каким-либо образом связанным с Путиным, мне придется его огорчить: Путин в каком-то смысле выступает его президентом. Характерно, что мемы о «слав сквоттинге» описывают Восточную Европу как целое, не делая различий между западными, центральными и восточными славянами. На интернет-форумах появляются фотографии из Польши или Хорватии и даже неславянских стран Балтии или Восточной Германии. Когда в Косово ставили пьесу о Слободане Милошевиче, сербов изобразили в образе сидящих на корточках парней в спортивных костюмах. Таким образом появляется любопытная конструкция: к дешевой пропаганде, при помощи которой Россия создает свой неопанславизм с Кремлем во главе, привлекают интеллектуалов, представителей артистических кругов, гуманитариев и хипстеров, поскольку среди них популярен образ сидящего на корточках славянина. Раньше Москва старалась привлечь сторонников, продвигая мышление в духе «Запад переоценен, кроме того, им давно правят ислам и ЛГБТ, а у нас по крайней мере порядок и можно публично призывать вернуть женщин на кухню и запретить извращения». Раз в дискурсе России и ее идеологических побратимов (то есть приверженцев нелиберальной демократии) всегда был важен аспект «Запад нас не уважает, поэтому мы должны уважать себя сами», сейчас к примитивным пропагандистским приемам благодаря фигуре сидящего на корточках славянина добавился новое явление. Оно вошло в моду и приобрело популярность, так что с ним не стыдно ассоциировать себя в том числе молодым интеллектуалам, погруженным в мемосферу: «Мы пьяные и носим мокасины со спортивными костюмами, но зато мы такие клевые, что нам подражает даже Запад». С этим явлением соотносится, например, широко описывавшаяся в свое время российской прессой история о том, как на одном аэродроме где-то в глухой российской провинции пассажирам пришлось толкать самолет, чтобы он мог завестись. Во времена Ельцина российская душа была бы оскорблена такой ситуацией, считая, что Россия опозорилась перед всем миром, а сейчас этот мир слышит другое послание: «И такой крутой народ Запад собирается сломить санкциями?» Впрочем, не исключено что кремлевские фабрики троллей сами имеют отношение к этому феномену, поскольку многие связанные с эстетикой «слав сквоттинга» страницы в Ютубе используют такой дискурс, какого не постыдился бы «Спутник» или Жириновский. Также возвращается риторика эпохи холодной войны. Сидеть на корточках настоящий славянин должен правильно, не отрывая пяток от земли, а ставя на нее всю стопу. Такую истину провозглашает известный в мире сидящих на корточках славян лозунг на ломанном «славянском» английском языке: «Heels on ground — comrade found, heels in sky — western spy», то есть «пятки на земле — обретенный товарищ, пятки в воздухе — западный шпион». Поляки, как кажется, оценивают образ сидящего на корточках славянина как с внешней, так и с внутренней перспективы. Мы разрываемся между восточнославянской и западной латинской стихиями вот уже тысячу лет, демонстрируя это порой в неожиданных местах. Например, на одном известном граффити в центре Нидзицы в 1990-е годы, то есть в момент расцвета гопницкой культуры, какой-то специалист по культурной геополитике провозглашал: «Гопники пришли с востока, из России, а не с Запада или из Америки!» Так что, с одной стороны, изображая простых парней, сидящих на корточках, поляки играют в диких «степных людей», а с другой — для нас (и этим мы отличаемся от Запада или Японии) в этом образе есть что-то родное и привлекательное, хотя бы потому, что это первое привлекшее к себе внимание и закрепившееся в западном мире стереотипное представление о славянине. Уже не «нигде» Другие европейские периферии, южные страны или Ирландия, уже имеют описывающие их клише, которые, как это обычно бывает, сочетают в себе насмешку и одобрение. Ирландец набожен, много пьет, но готов постоять за себя, и вообще это хороший товарищ. Итальянец — ловелас и маменькин сынок, но он умеет поднять настроение, а, кроме того, живет в прекрасной стране вина, узких улочек, солнца и бесконечных вечеринок. Восточная Европа с ее сидящим на корточках славянином приобретает несколько панковский облик: это постапокалиптическая версия Запада, населенная, возможно, злоупотребляющими разными веществами, но, как ирландцы или реднеки, мужественными людьми, которые способны вилкой починить машину, а ложкой срубить дерево и сделать из него танк. Следует отметить, что раньше Запад не распространял свои стереотипные представления на Восточную Европу. Она, как в «Короле Убю», находилась «нигде», а если даже и существовала, то была лишь некой условной страной бродящих в грязи бородачей, как Элбония из «Дилберта» Скотта Адамса (Scott Adams). Например, в комиксах об Астериксе не появилось выпуска, посвященного славянам. Французская серия описывала все страны и народы, на счет которых у галлов-французов было какое-то мнение, от римлян, германцев и бриттов до индусов и индейцев, но славяне в ней просто отсутствовали. Аргумент, что в те времена они не соседствовали с галлами, в данном случае выглядит неубедительно, ведь создателей «Астерикса» историческая правда волновала не больше, чем Мачеревича (бывший министр обороны Польши, — прим.пер.) логика. Так что сидящий на корточках славянин — это первый стереотипный образ Восточной Европы, в котором появляется характерный представитель славянских народов, речь и поведение которого, пусть даже с долей иронии, хочется копировать. Здесь нет злой насмешки над славянами: они представлены так, как многие смотрят на Майка Тайсона: вроде бы варвар, но какой клевый! Так что образ набирает популярность, хотя существуют опасения, что вместе с ним распространяется и российская пропаганда.
Комментарии (0)