СМИ

По дороге в порт над трассой горит информационное табло: «Строгое закрытие границы Великобритания — Франция» Едешь по департаменту Нор — Па-де-Кале и ждёшь, что вот-вот начнётся страшная пробка из грузовиков на десятки километров. А везде пусто. Сам порт скрывается за двойным забором с колючей проволокой наверху — защита от мигрантов. Но ни мигрантов, ни машин. Лишь небольшое скопление фур перед въездом на очередной паром и мелкий моросящий дождь. Желающих, правда, мало, но оказывается, что уплыть на ту сторону Ла-Манша можно! А вот обратно — пока нет. Туманный Альбион сейчас как мышеловка, ступил на берег — назад не выбраться. Одни сокрушаются, что у них накрылись рождественские планы (и ведь не лень кому-то их было строить в такое-то время), другие — что портовая казна похудела ещё на тысячи евро из-за потери трафика и очередных ограничений. Антиковидники выходят на протесты, пресса соревнуется, кто заголовок придумает пострашнее. Спокойнее всех на фоне общей истерии выглядят дальнобойщики. Те, что скопились в Дувре, к вечеру понедельника были разбиты на группы, которые полиция сопроводила на специальные парковки. А там — кто курочку достал из фольги, кто бутерброды, в общем, никто без ужина не остался, а ждать они и так привыкли. Сидеть без дела придётся как минимум до среды. Французы закрыли переправу и тоннель пока на двое суток. А дальше думают, но, очевидно, без ПЦР-теста на материк уже не пустят. Причём просить его наверняка будут ещё в Великобритании до посадки на паром или поезд. Непонятно одно: где и как этот тест делать. В порту Дувра или около него никаких специальных центров или мобильных лабораторий не возводят. Все силы сейчас брошены на поиск нулевого пациента. В китайской провинции Ухань его так и не нашли, британцы говорят, что они вроде как смогли напасть на след своего первого носителя. Поиски привели их в графство Кент, где расположена тюрьма Элмли. Там произошла невиданная доселе в Соединённом Королевстве вспышка — на 12 декабря коронавирусом болели уже 40 процентов заключённых. И вот у одного из них был рак. Ослабленный организм, естественно, не мог победить вирус, и он жил в нём относительно долго. Таких пациентов обычно лечат с помощью переливания плазмы от человека, который переболел и выздоровел. Часто помогает, но в отдельных случаях терапия не работает, вирус адаптируется к антителам, мутирует, становится умнее. 2—3 мутации в месяц — стандартная история. В этом случае мутации было сразу 23. То есть он научился лучше проникать в клетки, потому и стал заразнее на 70 процентов. Графство Кент простирается от южных пригородов Лондона до порта Дувр, это дорога в Европу. Ещё только месяц назад местные жители были расслаблены настолько, что перестали даже носить маски в супермаркетах. А теперь на этой дороге сразу четыре из пяти самых крупных очагов распространения нового штамма. Когда в садах Англии, как часто называют Кент, уже бушевала эпидемия, Борис Джонсон с трибуны в парламенте спокойно рассуждал о том, что бесчеловечно будет лишать британцев рождественского торжества в семейном кругу. В субботу он кардинально поменял своё мнение, ввёл максимальный уровень тревоги и жёсткий карантин. Но поздно. Новый штамм уже захватил Лондон и проник на материк в Евросоюз. Говорят, что нашли его в Дании, один случай подтверждён в Италии, четыре случая в Бельгии. Удивило, конечно, с какой молниеносной скоростью отреагировала Европа, притом что дело было в выходные. Получился эффект домино. Страны одна за другой дернули стоп-кран и остановили авиасообщение с Великобританией. А тех пассажиров, кто успел запрыгнуть на последний борт, не выпускали на родине без проверки. Оказалось, не зря. Например, у десяти прибывших в Германию ПЦР-тест вернулся положительный. Да прибудет с нами вакцина, решили в европейском агентстве лекарственных средств и выдали разрешение препарату Pfizer — BioNTech, который вроде как должен защитить и от нового штамма. Испуганные британским мутантом европейцы, закрывшись, теперь торопятся начать вакцинацию. В Бельгии старт кампании перенесли аж на неделю раньше запланированного и задумались, а не сделать ли процесс обязательным. Ну, к примеру — тем, кто не захочет, ограничить доступ к рынку труда или в школы. В Испании решили вести учёт тех, кто откажется прививаться. А австралийская авиакомпания Qantas первой в мире уже объявила, что на борт её лайнеров на международные рейсы будут пускать только тех, кто сделает укол от COVID-19. Могут ввести ещё и отдельный санитарный паспорт здоровья пассажира. Интересно, какие ограничения в итоге придумают для британцев и поменяются ли они после выхода страны из ЕС? Было ли решение Европы забаррикадироваться целесообразным санитарным ответом или всё же больше политическим? До нового года остаётся еще девять дней. А сделки по-прежнему нет, да и все дедлайны уже прошли. Европарламент заявил, что даже если документ согласуют в последний момент, депутаты его уже не одобрят — не хватит времени на изучение десятков страниц сложного текста. Просить отсрочку ещё летом Джонсон отказался, шансы на компромисс практически исчерпаны. А тут ещё и мутант атакует, которого бельгийские карикатуристы изобразили с шевелюрой британского премьера. В общем, нынешнее закрытие границ, похоже, стало своего рода генеральной репетицией перед грядущим неизбежным — вероятным коллапсом в день официального развода между ЕС и Великобританией. Что, кстати, вполне впишется в финальную сцену такого трудного года. Анастасия Попова, RT