СМИ

19 августа В.В. Путин, прибыв во второй половине дня в марсельский аэропорт, пересел на вертолёт и к 17:00 приземлился в уединённой морской резиденции президента Франции — Форте Брегансон. После чего на автомобиле с президентским штандартом въехал в гору, где его у замковых ворот ждал Эммануэль Макрон с супругой. «Марсельеза» при встрече всё-таки не гремела — визит был торжественный, но не государственный, — но все прочие любезности и церемонии были соблюдены. Новостные телеканалы Франции беспрестанно показывали в прямом эфире детали свидания, что было равно почётно для обоих президентов, бывших львами текущей минуты. Во всяком случае в глазах французской аудитории. Для Макрона брегансонская встреча укладывалась в логику предшествующих дней, когда президент также блистал на всех телеэкранах Франции. Отдых в Форте Брегансон он совместил с торжественным празднованием 75-летия союзнической операции «Драгун», в результате которой юг Франции был освобождён от германской оккупации. В ходе празднеств он особо подчёркивал роль африканцев в освобождении Прованса. Что, с одной стороны, соответствовало действительности: около половины солдат, бравших Марсель, Тулон и Ниццу, были марокканцами. С другой стороны, практически не упоминались американские войска, роль которых в операции «Драгун» тоже была весьма значительной. Отпраздновав с африканскими президентами победу Франции, на следующий день Макрон участвовал в торжествах по поводу годовщины освобождения от немцев городка Борм-ле-Мимоза, соседствующего с Фортом Брегансон. Он вдохновенно говорил с горожанами, причём слова «Франция», «величие», «история» звучали в каждой фразе, напоминая ораторское наследие генерала де Голля. И совершенно не напоминая наследие глобалиста Жака Аттали, которого раньше считали духовным отцом Макрона. В конце же недели Макрон будет хозяином съезда державцев G7 в Биаррице. Встреча с В.В.Путиным вполне укладывается в стремление подвизаться на подмостках на глазах у всего мира. С разными партнёрами, но неизменно на первых ролях. Что же касается отношения французского президента к России и Путину, оно скорее нейтральное. Макрон не является вернейшим другом России — а впрочем, кто является? Дружба в политике есть вещь не слишком надёжная. Но он и вполне чужд патологического путиноборчества, присущего, например, англосаксонским политикам. Тут же мы видим принцип «ничего личного», но в данном случае во вполне благоприятном для России смысле. Макрон заинтересован предстать перед миром в образе политика, способного разговаривать с Россией — и даже договариваться с ней. Для российского лидера тут нет ничего вредного, а только польза. Если глава великой державы желает явиться (или казаться) разумным контрагентом России, это можно лишь приветствовать. Тем более что В.В. Путин в отношениях с нашими партнёрами исповедует принцип русского служилого человека: «На службу не напрашивайся, от службы не отговаривайся». Что буквально было выражено в его отношении, например, к G7: «Любые контакты с нашими партнёрами в любом формате всегда полезны. Мы ничего не исключаем. Что касается возможного формата работы восьми государств, то мы никогда ни от чего не отказываемся. Была очередь России провести «восьмёрку» в своё время, но наши партнёры не приехали. Пожалуйста, мы в любое время ждём в гости наших партнёров уже в рамках «семёрки». То есть мы вполне готовы поговорить, но, разумеется, в рамках российских интересов. Желания поприсутствовать в обществе белых сагибов хоть тушкой, хоть чучелком больше нет и не будет, а поговорить — отчего же нет. Передать ход партнёру порой бывает весьма полезно. Особенно если партнёр дозрел. Таков был смысл встречи на море, на окияне, на острове Брегансоне. Максим Соколов, RT Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен и Телеграм-канал FRONTовые заметки