СМИ

Это, возможно, самый важный для меня текст за много лет.

Длинный. Не готовы дочитать до конца — так и не беритесь вовсе. А то начнёте комментировать не дочитав, потом стыдно будет (не мне).

Лет пятнадцать назад я ехал по дороге Чита-Хабаровск, которую только строили. Пару лет спустя там же на жёлтой Lada-Калина проехал Президент Путин – дорогу уже сделали. Мы же ехали и снимали трудовой подвиг дорожных строителей, было это на НТВ.

Мы въехали в небольшую – одна улица – деревню. В начале стоял остов дома в один этаж, белого силикатного кирпича, без крыши, с чёрными оконными провалами, перед ним колодец, рядом пасся телёнок. Перед парой домов на улице стояли самосвалы КАМАЗ – мужики только вернулись с работы или ещё не уехали на смену. У калитки одного из домов – без КАМАЗа – стоял, держась за калитку, мужичок. «Здравствуйте, а вы кто по профессии?» - «Экскаваторщик!» - «Один живёте? Как хозяйство, скотина есть?» - «Есть, собака и кошка!»

Мужичок выращивал картошку, половина шла на самогон, половину ел до следующего урожая.

«Слыхали, там дорогу строят неподалёку, километр от вас. Экскаваторщики нужны, платят по 12-15 тысяч» - кстати, для того времени это были очень неплохие деньги, как сейчас 60-70, наверное.

«Не, не пойду я, из принципа. Они там как немцы, работать заставляют».

Выезжая из деревни я увидел надпись чёрной краской на белой силикатной стене той руины, где пасся телёнок: «Нашу волю не сломить: пили, пьём и будем пить».

Местный мне сказал, что раньше это был техникум, куда советская власть загоняла учиться и следила, чтоб всё было в порядке.

«Украденность» выборов в Мосгордуму в протестах была лишь эпизодом, привнесённым обстоятельством, не особо значимым. Очевидно, что речь идёт о заведомо большем: о власти в принципе. О 2021 и 2024 годе, о том, «кто будет решать».

Второе важное утверждение, если мы хотим хоть как-то осмыслить нашу политическую реальность: речь идёт не только о паре событий в Москве, согласованные или не согласованные митинги. На них вышли люди, настроенные к российской власти – Президенту, правительству, парламенту, основным политическим партиям, в первую очередь к «Единой России», оппозиционно не только во время «митингов» и «шествий», а в принципе. И когда мы говорим про «участников митингов» или «протестов», мы имеем в виду не только конкретные «протесты».

Мы отчего-то думаем, что вот эти московские протестующие люди, на проспекте Сахарова и в прочих местах, совершенно бессмысленны, или же это скопище врагов, или же это те, кого привели шатать нашу страну враги. Потому что это школота/не нюхали пороху/не битые памятью/манипулируемые хомячки/агенты госдепа и прочая и прочая.

И тут же, с колёс, мы видим довольно пошлую кампанию в сети и около: глупые девицы «я не могу голосовать, но я против, но и объяснить против чего не могу», расчетливые политические дельцы «все на площадь! но я по семейным обстоятельствам буду вас поддерживать из отпуска», фрики, виварий и матерный реп — всё это призвано показать глупость, продажность и никчёмность протеста, его мизерность и незаметность по сравнению с общим настроением народа, который — идиотское слово «глубинный» — он-то мудрый и понимает, он-то за власть и государство.

Вообще есть, конечно, согласованность кампании в том смысле, что сейчас все вдруг пишут про дураков с украинским флагом, или про то, что не было там 50 тысяч, или про то, что было – они не «навальнисты», или что были, но пришли на концерт, и так далее: правильно же, они враги, мы на стороне добра и света, давайте их мочить, это же война.

И всё это настоящая правда: потому что и правда же, пришли шатать, и снаружи тоже следят с одобрением не из любви к России.

«Украденность» выборов в Мосгордуму в протестах была лишь эпизодом, привнесённым обстоятельством, не особо значимым
Или, напротив, отчего-то некоторые думают, что вот эти люди на проспекте Сахарова и есть та самая прекрасная Россия будущего, которая сметёт тиранию и несправедливость, установит правильную власть, честную, справедливую и современную. Потому что это они не «единоросы»/молодые/честные/активные/ современные/справедливые и прочая и прочая.

И тут все чиновники и власть вообще – «они», «эти» - означает «враги и ворьё», полиция — «палачи», журналисты — если не нескольких иностранных изданий, Дождя и пары русских сайтов — «пропагандоны», народ – рабский и прочие чёрно-белые утверждения, и вот эти — идиотское выражение — «светлые лица» и выражают чаяния народные, и защитят народ и приведут его к справедливому представительству в лице этих вот лиц, не то что всяких условных «единоросов».

Вообще согласованность кампании в том смысле, что проклятое полицейское насилие, вот девочку бьют, а вот инвалида заарестовали, да как же так можно-то вообще, это же зверство. И пусть даже где-то кто-то и в самом деле бросил стаканчиком – как можно, за стаканчик-то и под арест и дело? – но они же враги, мы же на стороне света и добра, это же война.

И в этом есть совершенно не близкая мне правда, которая состоит в том, что не у лидеров протестов, всех этих профессиональных политиков-ниспровергателей, а у московского обывателя есть чувство, что «его никто не спросил», потому что, как писал мой хороший товарищ, очень умный культуролог и политолог, для московского городского управления вот все эти «думы» с «парламентариями» - какая-то лишняя история в процессе управления: «А вы-то вообще кто? Плесень антигосударственная!» - обидно, честное слово.

И то, и другое утверждение – отчасти правда, отчасти ложь – но главное: самоуспокоение, окукливание в своей правоте.

Первое минимальное приближение к разговору по существу: раздумья о том, что вот, не работает де «молодежная политика». Но вы же видели статистику по возрасту людей на проспекте Сахарова: средний возраст на самом-то деле. Да, была «школота», но куда же без неё: напротив, на любом патриотическом собрании все гордятся тем, что там есть «молодёжь», которую специально собирают на слёты «Таврида», «Территория смыслов» и прочие — и никому в голову не приходит кривиться «фу, вот школоту собрали бессмысленную на концерт и вечеринку». Да, не работает. Работало ли раньше? Время идёт, когда всё это собирали, все эти «Территории Тавриды», казалось, что да, работает. Но потом – оставьте в стороне штучные примеры людей, которые вырвались вперёд и вверх, занявшись чем-то существенным с поддержкой Системы, такие примеры есть, но они единичны — счастливые «выпускники» вернулись в то же тихое болото, что было с ними и до палаток с песнями и тренингами.

На самом деле на Сахарова вышли в основном люди среднего возраста
Но вот посмотрим, сколько же той «молодежи» охвачено (слово-то какое, казённо-воодушевительное) «движухой»? Пять, десять, пятнадцать, двадцать тысяч человек? Насколько этот заповедник «эффективной молодежной политики», вместе со всеми World Skills и Сириусами, при всей их – это так, правда! – чрезвычайной полезности делают погоду, меняют ландшафт, а насколько они просто скрашивают картинку. У меня есть ответ на этот риторический вопрос, который не понравится многим, а у многих вызовет злорадство: нет, не меняют, нет – скрашивают. Мы тут свалились в историю «малых дел», сами себя успокаивая: ну вот же, «Территория» и «Сириус», есть же, работает же, давайте постепенно расширять.

Но при всей справедливости этого первого приближения – это лишь самое поверхностное, что можно сказать о «протестах».

Второе, уже осмысленное приближение к разговору по существу, это не работающие наглухо «социальные лифты». Да, упомянутые уже «генераторы» в виде «Сириуса» и прочего прекрасны.

Люди на московских протестах не имеют возможности пробить «стеклянный потолок» в росте доходов, перспективах, службе, работе, призвании – потому что политические и экономических связи зарегулированы личными связями и обязательствами: «ты от кого, чьих будешь?». Нет, я знаю реальные истории карьерного взлёта через честное собеседование, и потому что кандидат был уникален, прекрасен, профессионален и незаменим. И многие из вас знают. Но можно ли говорить о том, что система иной, не формальной «контрактной» лояльности не работает? Нет, в первую очередь, по умолчанию, работает она: все те «обязательства» и «знакомства» (форма обязательств), это основное правило. Принадлежность к лагерю, к группе, к команде. Даже звучит гордо.

У моего Деда был термин «команда». Он понимал её как единомышленников и профессионалов, людей, чья совесть чиста, а отношение к работе, друзьям и своему дому схоже и понятно, «люди одной группы крови» - так это называлось. Это никогда не было «корпорацией», заточенной на ресурсную схватку – это всегда было про ценности. После его ухода лозунг «надо изжить «примаковщину»» стали часто произносить там и сям, я знаю об этом. И в этой – новой, нынешней, современной логике – речь шла именно о том, что любая «команда» - это стая, это «башня», это про ресурсы, а не про ценности. Мне очень жаль, что так произошло.

Так вот, про лифты: да, мне назовут примеры, когда на улицы вышли люди, чьи политические права были попраны (они так считают, для объективности), но и в то же время эти люди не могут найти способа социального роста, что двигает протест: все «тёплые места» заняты по знакомству. Отчасти это так (см. выше), но в то же время я знаю о многих случаях – десятки их у меня просто в прямой видимости – когда в оппозицию ударились представители политической и экономической элиты. Когда «достать из полицейского участка» своих знакомых просят люди «при власти». Когда протестовать пошли люди не бедствующие, а устроенные, не от обездоленности или невозможности социального роста – это уже знак. Многие мои товарищи писали в эти недели, что настоящая революционная ситуация может состояться лишь когда она будет поддержана частью элит. Что уличный протест – ерунда, что ни в одной цветной революции улица не взяла власть без предательства элит. Справедливо: люди, которые получили профит от Майдана на Украине в 2014 и далее – не случайные люди из толпы на площади Независимости, а, опять же, представители элит. Так вот, у меня для вас новость: это предательство (или переход «на сторону света», тут уже сами поставьте что вам ближе) уже происходит. Часть элит смотрит на «транзит власти» и предстоящие перед ним выборы в парламент как водораздел для возвращения в «цивилизованный мир», то есть возвращения легитимности в глазах американских и британских элит. Потому что значительная часть нашего российского политического класса как мерили себя по Гринвичу, так и продолжают это делать, воспринимая наш суверенитет как глупую и злую шутку – а шутки не могут быть смешными долго, «пора бы и». При этом, как учил И.В.Сталин, не к ночи будь помянут, при приближении к социализму что там будет происходить с классовой борьбой? Вот и по мере укрепления нашего суверенитета (на отдельных направлениях и в строго очерченных вопросах) накал этих настроений «да что ж выделаете, надо же как-то это прекращать» будет усиливаться.

Вообще-то, попытки переворотов и революций особенно актуальны бывают в двух условиях:

а) когда обеднение народа носит всеобщий характер и, как учил другой классик, «нечего терять кроме своих цепей», а правящие круги политически и экономически (экономически не для себя, а для страны) совершенно импотенты.

б) когда происходит снижение динамики роста, стагнация – и экономически и политически активные люди и корпорации испытывают тяжелый для них конфликт между ожидаемым и реальным. Им было обещано, они уже планировали, прогноз был благоприятен – и тут разочарование. В этом случае элиты мобилизуются сильнее.

Когда пишу про «народ» и «элиты», всегда хочется уточнить: «элиты» это политические и экономические корпорации, которые осмысленно занимаются политикой, то есть формализуют существующие запросы, пытаются влиять на них, отвечать на них. Это субъекты влияния. Народ же, даже и в системе демократии и представительства, к сожалению, тактически остаётся объектом политики. То есть источник власти у нас народ, верно. Но попытки манипуляции общественным мнением, попытки навязать, распропагандировать, убедить – естественные попытки, то есть что бы мы иного ожидали от крокодила, кроме мясоедения, не сочинения же сонетов? – были, есть, будут, мы тут ничем не отличаемся от любого другого «режима» - в Соединенных ли Штатах, в Британии, Франции, Индонезии или, прости Господи, Грузии. Порой народ не обманешь, потому что телевизор на долгой дистанции проиграет холодильнику. Но «контроль над общественным мнением» и влияние на него – главный инструмент политика и политического класса в его самом циничном выражении.

Поэтому, кстати, термин «глубинный народ» мог появиться в сознании человека, максимально от этого самого народа отстранённого, белая кость, плоть от плоти элиты, человек с острова Лапута. Нет никакого «глубинного народа», это просто жонглирование терминами, интеллектуальная игра. Есть просто люди, разные (кому-то везёт и он удивляется, откуда столько недовольных, кто-то в этот «прекрасный новый мир» не встроился, и законы справедливости, социальной отвественности на нём споткнулись, а защиту найти неоткуда), и одинаковые в том, что они остаются именно политическим объектом.

Это, кстати, тяжкий промах нашей политической власти: мы искали стабильности и крепости государства, но в итоге получили представительную демократию, которая мало кого представляет.

Например: я представляю в ГосДуме округ примерно в 450 тысяч человек. Из них в голосовании участвовало 30 с чем-то процентов, из них я получил 70+ процентов голосов. Итого: кого же я представляю – примерно сто тысяч избирателей? Или весь округ в 450 тысяч? На самом деле, конечно, весь округ, всех избирателей. Но сколько из моих избирателей не пошли на выборы потому что на фоне пенсионной реформы – давайте уж честно все точки над «ё» ставить – я шёл на выборы от «Единой России», даже не состоя в ней. Дело не в падении рейтинга этой партии или её кризисе, который старательно отрицается (а я считаю, что и для самой «ЕР» полезно это понимать и работать с этим кризисом), а в том, что люди просто не верят в сам принцип «представительства».

Меня наняли на работу избиратели Балашовского одномандатного округа номер 165, который состоит из Заводского района Саратова, Балашовского района, Романовского, Аткарского, Екатерининского, Аркадакского, Самойловского, Турковского, Красноармейского, Калининского, Ртищевского, Лысогорского, части Саратовского района. Это была не «Единая Россия» - мой работодатель вот эти люди. Но большинство моих избиратели не считали важным и нужным голосовать, просто говорили: «Евгений, мы бы за тебя проголосовали, но за кандидата от «Е.Р.» не станем ни за что», или же они не считали, что федеральный парламент что-то решает. Ведь у нас же нет ответственности министерств перед парламентом (кроме отчётов о работе министров, которые можно принять или не принять без всяких последствий, кроме моральных), парламент не участвует в назначении или хотя бы обсуждении состава кабинета (кроме премьер-министра) – и даже такие разумные аргументы со стороны спикера Вячеслава Володина оборачивают в какую-то глупую ересь типа «Володин набивает себе цену» или «спикер хочет больше власти». В то же время, это системная проблема: «нет налогов без представительства» старый лозунг времён американской революции против британского владычества, до сих пор во многом актуальный и справедливый. Но что вы можете возразить в принципе, содержательно? – дайте реальное представительство не путём нарушения закона допуском списков мёртвых избирателей, а давая представителям избирателей - парламенту - голос и логичные уравновешивающие полномочия.

Обеспечение принципа политического представительства возможно и нужно решать в первую очередь через обеспечение реального влияния парламента, вопрос организации выборов должен быть совершенно деполитизирован и сведён к техническому обеспечению, поэтому меня радует эксперимент по электронному голосованию, если он будет на блокчейн-технологии, которая сделает невозможным любое стороннее вмешательство в цифры. То есть: давайте решим концептуальную проблему, а проблему допуска/не допуска, а также верного подсчёта вообще — это проблемы решаемые техническими средствами. Не собрал подписи, прислал левак: не допущен. Не согласен – судись (вон, Митрохину же удалось). Не согласен с самим принципом сбора подписей — давайте думать над чем-то лучше, в выборах должны участвовать люди, которые кого-то представляют, это логично. Но пока не решён вопрос о реализуемость самого принципа представительства, даже не «попадания» в парламент – всё это будешь оставаться просто разговорами.

Вопросы безопасности людей, которые меня наняли на работу, их уровня жизни, их рабочие места, дороги и возможность лечиться от болезней – вот это та проза жизни, которые меня занимают в парламенте гораздо больше, чем миссия Леонида Слуцкого в Комитете по международным делам, Сирия и Гондурас. Да, Сирия иногда аукается и в Саратове, а российские граждане в Приднестровье так вообще голосуют по моему 165-му округу, так что Аркадак и Самойловка в каком-то смысле граничат с НАТО. Но этим я занимаюсь в Международном обозрении, а в Думе – только социалкой. И да, я совершенно иначе представлял себе так называемую «пенсионную реформу» - я писал об этом: я считаю, что она невозможна без полного и публичного аудита Пенсионного фонда Российской Федерации, что она должна сопровождаться введением двухступенчатой шкалы подоходного налога с повышением его на сверх-доходы. И голосовал за неё «авансом», полагая, что эти меры по увеличению выплат пенсионерам должны быть поддержаны вот таким образом. Но, поскольку все эти меры сейчас вряд ли будут реализованы, мне искренне жаль, что я голосовал «за» - и мне сложно теперь объяснять мою позицию нанимателям - избирателям . Но что сделано – то сделано. У них будет возможность выразить свою позицию в 2021 году.

Люди, что участвуют в протестах – кто они? Кого они представляют: я читал, что никого кроме себя самих, зажравшийся городской элиты. И вот тут мы, наконец-то, подходим к главному, и мне жаль, что никто обо этом не писал (или я не заметил, каюсь).

Я даже считаю, что эмоциональные разговоры про «хипстеры не хипстеры», «мы здесь власть, они тут 1937 год», «госдеп» и «социальные лифты», «молодежную политику» и прочее – перевод стрелок и отвлечение внимания от главного. Такая зона комфорта и упущения неприятного.

Четыре признака по которым всегда, в любом русском городе, можно понять, что там очень, очень всё плохо: мамки ходят с колясками, а мужиков нет: все потому что уехали на приработок, вот мамки остались, да старух много; большая вывеска – и не одна, а несколько – вино-водочного магазина, бюджетного; большая вывеска, и не одна, конторы по срочным микрокредитам, потому что надо же как-то перекантоваться до зарплаты или пока мужик денег не пришлёт; большая вывеска – да ещё и с подсветкой, богатая, красивая – похоронной конторы.

Вездесущие конторы по срочным микрокредитам - оглянитесь, они в каждом городе
Проверьте в своём городе.

Пока все заняты обсуждением достоинств и недостатков Навального, Соболь, ОМОНа, Госдепа, Немецкой Волны и Радио Свобода, Сергея Собянина, ЦИК, народ – не какой-то там «глубинный», а просто такой, какой у нас и есть, живёт плохо и бедно.

И за последние годы живёт он ещё хуже и беднее. И не просто хуже: он теряет надежду, что что-то может поменяться.

Я не алармист и не пессимист. Национальные проекты, которые запустил Президент, должны изменить именно качество жизни людей, что является единственным реальным и правильным выражением верности государственной политики. У нас есть Конституция, в которой написано, что Россия – социально ориентированное государство. Но как было, так и остаётся, что профицит, который у нас есть в экономике, огромные накопления, которые были сделаны за счёт ограничений и лишений, только сейчас направлены на здравоохранение, дороги, информатизацию, поддержку промышленности так, как должно было быть сделано давно. Вызвало ли это рост нашей экономики, можно ли гордиться темпами роста, которые в два раза меньше среднемировых? Нет. Появились у нас в самом деле те технологии, что мы утратили со времён СССР (силами тех же политико-экономических элит, к слову), может мы что-то сверхновое для настоящего переворота и взлёта экономики изобрели, и внедрили потом – ВПК, вещи относящиеся к вопросам обороны и безопасности страны, к тому же загружающие работой целый сектор экономики, безусловно полезны, но насколько они в состоянии потянуть всю экономику? Тут есть успехи, так же как и в сельском хозяйстве и в информационных технологиях – насколько системные, переломные?

Как в старом анекдоте про пессимиста, оптимиста и реалиста, что пропадают где-то в подземельях, возьму на себя роль реалиста: свет в конце тоннеля есть, но, возможно, это поезд на нас едет.

Национальные проекты должны заработать, они должны улучшить положение людей. Это то, что мы твердим всё время. И есть проекты, которые реально сделаны, которые работают: вот, в Саратовской области открыли новый современный аэропорт, скоро полечу через него. Строят онкоцентры, появляются высокотехнологичные производства. Но, как с теми «территориями смыслов», меняют ли они погоду, насколько быстро будет ощущаться эффект? Сколько из выделенных невероятных миллиардов уже пошло в работу, сколько не «освоено», а именно в работе – вы неприятно удивитесь, просто посмотрите некоторые отчёты Счётной палаты, посмотрите цифры в прессе. Нет управленцев – многие сидят «на потоке» и мерилом эффективности таких назначенцев является не сама работа, а размер потока, который они контролируют и усидчивость. Очень многие управленцы/чиновники, за редкими исключениями (а они есть, есть эффективные губернаторы, в основном из молодых) не готовы браться за работу по большим проектам, потому что неизбежно что-нибудь нарушат с известными последствиями, либо не умеют, либо не видят интереса, если не видят возможность заработать (то есть украсть). Многие, очень многие предприниматели говорят мне, что лихоимство и откаты, плата за покровительство и лоббистские затраты выросли за последние несколько лет до каких-то невероятных величин. Опять же: я не алармист и не пессимист и я знаю и об обратных примерах, когда люди прорываются наверх. Но это, опять же, не делает погоды, хотя такими случаями и приятно отчитываться перед начальством. И в сети я видел тексты о том, что всё наладилось окончательно, остались только некоторые перекосы на местах. Но я бы обратил внимание, на термин, который стал мне попадаться в разговорах с разного рода уважаемыми людьми, которые могут считаться представителями именно «политической элиты»: «последняя распродажа». Это хорошо описывает настроения перед 2021/2024.

И самое тяжелое – ловушка бедности: когда у человека из условного Ртищево, живущего на зарплату в 20 тысяч, нет надежды работать в два раза больше и стать богаче, выбраться из бедности. Он может только бросить всё и уехать в Казань, Москву или Питер, работать там таксистом или охранником – но вряд ли не только разбогатеет, а хотя бы будет причислен к «среднему классу».

Отдельно скажу про «причисление к соседнему классу». За это время я видел много статистики и про рост доходов, и про увеличение среднего класса, и про рост туризма (хороший показатель имущественной ситуации). И даже такой попадался мне анализ, в котором рассказывалось, что средний класс стал меньше тратить на еду. Знаете ли, если средний класс экономит на еде – то он уже не средний, это уже падение уровня жизни и выпадание в класс бедный. Это как взрыв или пощёчину называть хлопком.

Если средний класс экономит на еде – то он уже не средний
И если нацпроекты сейчас, в этом году, в первом полугодии следующего, не сработают, если люди не увидят эффекта в своей повседневной очень непростой жизни, то это будет условие для настоящей катастрофы. Люди возьмутся за вилы.

Мне скажут: не так уж и тяжело положение людей. Не так уж оно и ухудшилось за последние несколько лет. Вот тут тоже важно: соглашусь, не драматично, быть может, не обвалилось резко. Но важнее тут самоощущение людей, которые прошли через тяжёлые времена, ожидали, что вот-вот «жизнь наладится», но она всё никак не налаживается в соответствии с ожиданиями, наоборот в основном постепенно деградирует — но при этом политическими адекватными средствами, через представительство, они, люди эти наши, не могут получить сатисфакцию, получить такое представительство во власти, которое не обеспечивало бы присутствие во власти «начальства», а их, избирателей, представителям позволяло бы реально на власть влиять. И тут бессмысленно их пропагандировать, что «ну нет же, жить стало лучше, жить стало веселее», нужно на самом деле ощутимо облегчить жизнь людей. Бессмысленно и расчитывать на политическую лояльность, основанную на распространении кредитования, на что у нас явно надеялись в правительстве, радуясь активности банков, и – неожиданно, сюрприз! – открыв для себя, что население-то уже и не справляется с выплатами, какая уж тут боязнь потери рабочего места и рот на замке, когда хочется в лес уйти от кредиторов.

К тому же мы пришли к ситуации, когда власть – сама по себе, а народ – сам по себе, при этом у власти к народу/избирателям требования растут как раз по поводу налогообложения, штрафов и контроля, а вот избиратели как раз не могут какие-то претензии конвенциональным способом выразить.

И да, соберись эти московские хорошие и светлые люди со своими идеалистическими представлениями и пожеланиями (даже пусть люди, ими манипулирующие, соберутся) перед лицом вот тех людей из Аткарска, Балашова или Заводского, то их, скорее всего, побьют. Потому что они, протестующие хипстеры, даже если посчитать их благопожелания в целом хоть сколько-то весомыми, воспринимаются как мошенники и спекулянты внутри Системы, которые просто что-то недоделили.

Поэтому важен не хипстерский протест, а ситуация, когда у Заводского и Балашова появится политическая идея, политическая консолидация и голос вне Системы конституционной власти.

Условно говоря, когда появится революционная партия, способная претендовать на власть от лица народа, а не интеллигенции – вот тогда нам грозит не какой-то там Майдан с перераспределением квот, льгот и доступов, а настоящий слом всего и революция.

Сейчас условия для такого есть – есть настроение, есть нежелание жить по-прежнему, накопившееся раздражение на систему и политические элиты. Есть неумение элит справиться с этим глухим и сильным раздражением, перевод стрелок на всегда чуткую на погоду интеллигенцию, такой громоотвод, тем более что она даёт повод по глупости и гнусности нрава, а «бить очкариков» - старая традиция, да и в самом деле – правда нельзя же спускать какие-то вещи. Левые чувствуют эту формулу революционной ситуации хребтом, инстинктами, природой, благо что она была сформулирована В.И.Лениным. Но пока что КПРФ по-прежнему не готовы верить, считают, что коммунисты слишком системны, что «встроены»: хотя популярность КПРФ, конечно, и растёт, но, мне кажется, поиск такого политического голоса продолжается, партии, которая готова стать революционной закваской. Тот же Навальный пытался, вероятно, стать таковым лидером не только среди хипстеров и интеллигенции, подняв сверх-актуальную и необходимую тему борьбы с коррупцией, но он оказался сам слишком ангажирован, слишком погружён в борьбу кланов и партий, со всеми коммерческими интересами, «сливами» и «заказами», к тому же успел стать известен связями и интересами за границей, что у нас общественное мнение не прощает.

Есть важное понимание Президента, что нужно резко и эффективно переключаться на улучшение качества жизни людей. Не хватает только легитимного и вдумчивого усиления представительной демократии. И есть жуткий кадровый голод в этой самой элите, которая закуклилась в себе, отвергая новую кровь: работать некому.

Так что ждём объективно неизбежного: или политические элиты прекратят носить розовые очки и рассказывать себе и окружающим, что на улицах бегают полторы калеки и дураки, а «народ с нами», или же у народа (или как говорили марксисты, у масс) – условного Заводского района – произойдет рано или поздно политическая консолидация и появится своя политическая программа. Недальновидность и высокомерие приближают этот момент.

Настоящие революции делают не дети с айфонами, они происходят, когда дороги перекрывают шахтёры.

ЕВГЕНИЙ ПРИМАКОВ