СМИ

В Госдепе переполох: посол США в России Джон Хантсман подал в отставку также скоропостижно, как и все предыдущие 7 послов, начиная с 2000 года. 20 лет тасовали и так, и сяк, и кадровых дипломатов, и спецов по цветным революциям, и советологов, и даже рыжих, потом плюнули и прислали мормона Хантсмана — типа, эффект неожиданности, авось растрясёт это тоталитарное болото. Хантсман оказался любителем корабликов и водных процедур: начал хорошо — смело нырнул в ледяную Истру, но закончил плохо — немотивированно и истерично пригрозил кому-то 100 тысячами тонн авианосной международной дипломатии, чем изрядно напугал командующего ВМС, что, собственно, и привело к закату дипломатической карьеры. Теперь будет вновь пробовать погубернаторствовать в родном штате Юта. Подальше от русских и от большой воды с корабликами. В результате, Госдеп крепко задумался, ибо поставленную задачу — взять русскую крепость, никто не отменял. На закрытом сверхсекретном совещании, путём мозгового штурма, родилось два варианта: - спец по России, дабы продолжить прерванную традицию; - неспец по России, чтобы ещё разок неожиданно поставить в тупик Кремль. После перебора колоды осталось две кандидатуры, которые и предстояло обсудить с президентом: 1. Стивен Биган — кадровый дипломат, сумевший подготовить и провести историческую встречу Трампа и Ына, что несомненно свидетельствует о незаурядном дипломатическом потенциале, способном решать нерешаемые задачи. Одновременно, Биган — какой-никакой специалист по России, изучавший в университете Мичигана русский язык и политологию. В 1992–1994 годах он возглавлял московское отделение Международного республиканского института (эта организация была признана нежелательной в 2016 году, когда ее руководителем в США был Джон Маккейн). Позже он работал в Ford Motor и ездил в Россию по делам совместного предприятия Ford-Sollers. То есть, следуя прерванной традиции, Стивен Биган — идеальная кандидатура в кабинет на Новинском бульваре. К тому же — не рыжий, а вовсе даже с благородной проседью. Правда, чересчур румян, пухловат, женственен и мягок, зато точно авантюрно не полезет в прорубь, а своей мягкостью может сбить с толку. Единственный минус — некому будет заниматься дальнейшей организацией переговоров с Ыном. Впрочем, этот минус лишь условный, так как, похоже, Трамп свои сливки триумфально снял и про Ына уже забыл. И если не напомнить, то и не вспомнит. 2. Ричард Гренелл — обладатель гордого древнегерманского имени и исключительно мужественного профиля, действующий посол в Германии, полный профан в дипломатии, привыкший разговаривать с туземцами командным тоном колониста и угрозами, не выходящими однако за рамки авантюр, типа авианосной дипломатии. Но самое главное его достоинство не то, что он тупой придурок с манией величия, а то, что он открытый гей, а это, несомненно, просто обязано внести серьёзное замешательство в примитивные тоталитарные российские ряды. А пока они разберутся что к чему, глядишь удастся заварить какую-нибудь кашу. Единственный минус — русские нецивилизованны и колониальный тон могут воспринять по-дикарски неадекватно. Зато есть шанс, что в первый момент растеряются и наделают ошибок, чем можно будет грамотно воспользоваться и раскрутить, например, новую санкционную волну за вопиюще невиданное нарушение дипломатического протокола, сопровождаемое непечатными выражениями и рукоприкладством. Удовлетворённо потерев руки, Госдеп решил предварительно побеседовать с обоими кандидатами, втайне уже отдав предпочтение обладателю мужественного профиля. Беседа с Биганом прошла дежурно, гладко и пресно, быстрое согласие получили, обсудили задачи и пути их решения, а также возможные трудности и пути их преодоления. Разговор с Гренеллом не получился. После первого же упоминания России, в трубке мгновенно раздались короткие гудки. Последующие попытки дозвониться, результата не дали. Звонок секретарю посольства совсем озадачил: дверь в кабинет оказалась закрыта, после открытия запасным ключом, обнаружилось открытое окно. Несмотря на 4-й этаж, под окном никого не было, как не было ни под столом, ни под диваном, ни в шкафу. Охрана ничего вразумительного сказать не смогла. Лишь на открытом экране ноутбука из открытого электронного письма неизвестного отправителя одиноко светилась мерцающая картинка, сопровождаемая двусмысленной записью на кириллице: «- Ричард, говоришь?- ну, Ричард, за любовь!». Удивительным образом дата и время отправления совпадало с временем закрытого сверхсекретного совещания в Государственном департаменте Соединённых Штатов Америки. Александр Дубровский