СМИ

Рис. Геннадия Животова Президент Путин сделал заявление, что либерализм изжил себя. Это заявление было сделано с опозданием, ибо патриоты-государственники гораздо раньше, уже в 1991 году, видели в либерализме чудовище, разрушающее великие советские и русские ценности. Тогда либералы разрубили на части великое красное царство, отпуская на свободу пространства и народы. И эта свобода обернулась чудовищной бойней, колоссальным, невиданных масштабов распадом. Либералы Гайдар, Немцов и Чубайс были не более, чем скальпели в руках заморского патологоанатома, который рассекал умирающее государство. Главный тезис либерализма состоит в том, что государство находится в подчинении у отдельно взятой личности. Либерализм провозглашает превосходство личности над государством. Государству отводится роль слуги, чистильщика сапог, полотёра — того, кто услаждает человеческие прихоти. Когда этот взгляд восторжествовал в СССР, от страны стали немедленно откалываться территории с населяющими их народами. А в местах разлома забурлила, закипела кровь. Распад СССР перекинулся и на Россию, в которой царствовали либералы, превратив страну в стихию разнузданных, осатанелых политиков, журналистов и шоуменов. Сегодня Россия горит. Уже сгорело пол­Сибири. Пожар подбирается к региональным столицам, рабочим посёлкам и деревням. Либералы винят в этих страшных пожарищах государство, которое не в состоянии организовать защиту лесов, не умеет тушить пожары, не может заранее обнаруживать очаги возгорания. Но ведь это они, либералы, в своё время продавливали через Думу Лесной кодекс, ломая упорное сопротивление коммунистов. Утверждали новый Лесной кодекс, который упразднял лесную охрану, ликвидировал службы, защищающие лес от огня и вредителей. Они отдали русский лес, когда-то воспетый Леонидом Леоновым, в руки частнику, который, по мнению либералов, должен был ухаживать за отведёнными ему участками вырубки, аккуратно вывозить срезанный лес и тут же высаживать деревья благородных пород. На деле же частник превратился в чёрного лесоруба, резал без зазрения совести все деревья подряд, оставляя после себя горы древесного гнилья, превращая кедровые и сосновые угодья в заросли ольхи и осины. И лес, который в советское время служил интересам страны, теперь в виде кругляка бессовестно, нарушая все таможенные правила, уводили за границу, не принося в российский бюджет ни копейки. Сегодня дымит Москва. Разъярённая молодёжь собирается толпами, как низовой пожар, движется от Пушкинской площади по Тверской, расплывается через Камергерский переулок на Кузнецкий мост, Лубянку, атакует мэрию. Государство гасит этот пал, не давая ему распространиться на всю Москву. Какое счастье, что не может повториться девяносто первый год! Не могут повториться чудовищные кавказские войны, капризные суверенитеты Поволжья и Якутии. Россия сохраняет свою целостность, не превращается в груду тлеющих углей. Что было бы, если бы президентом России стал Ходорковский, который взял бы страну в свои ежовые рукавицы, те, что он в течение десяти лет шил в колонии под Краснокаменском? Что было бы, если бы премьером стал Михаил Касьянов? Наверняка он провёл бы ещё одну пенсионную реформу, принуждающую граждан выходить на пенсию в возрасте ста лет. А Шендерович, эта крошка Цахес? Если бы он стал главой ФСБ, сколько репрессий обрушилось бы на головы патриотов — такая лютая ненависть сверкает в его глазах — чёрных, как у мохнатого паука. Любовь Соболь стала бы министром обороны. И горе тогда российским самолётам, кораблям, танкам, космическим группировкам. Она сидела бы верхом на белом пони и на Красной площади принимала гей-парад. Министром юстиции стал бы Илья Яшин, запретив все патриотические организации, введя закон, не позволяющий патриотам занимать государственные должности, учинив по всей России политические расправы над патриотами. А матерщинница Ксения Собчак, став министром культуры, показывала бы молодым либералам свои обнажённые ляжки. В этой новой либеральной власти место нашлось бы всем. Шахматист Гарри Каспаров, эта политическая пешка, оседлав ладью, стал бы грести обратно в Россию, превратив шахматную доску России в одну большую чёрную клетку — чёрный квадрат Каспарова. Евгения Альбац стала бы строить свой "третий храм" среди вологодских васильков и ромашек. А Глеб Павловский вместе с Мистером Паркером стали бы создавать новую российскую идеологию под контролем Бильдербергского клуба. Леонид Радзиховский возглавил бы министерство внутренних дел и раздал полицейским вместо дубинок хризантемы. Всему этому безумию мешает осуществиться государство Российское. Оно сбрасывает с себя гнилые либеральные покровы, взрастает в муках, в дымах, в наводнениях, среди ропота и клеветы отступающих либералов. Государство Российское неопалимо среди пожаров. Непотопляемо среди наводнений. Несокрушимо среди фронды мелкотравчатых либералов. Александр Проханов