СМИ

Сегодня, 13 июля 2019 года, украинскому Писателю и Журналисту (да-да, с большой буквы) Олесю Бузине исполнилось бы 50 лет. Но не исполнится. Потому что его убили в апреле 2015 года. На войне. Добра со злом.

И эта не банальная фраза, хотя и отдает привычным пафосом. Но он здесь уместен. По ситуации и вообще - по жизни. Олеся. Он не был ангелом. Потому что был журналистом. А значит, как и все «ремесленники слова» и служители мимолетной «однодневной литературы» – журналистики, отрабатывал редакционные «обязы» (задания писать о том, что газете нужно), описывал деяния тех, кто вызывает рвотные рефлексы, подпускал тупой пафос и «красивости» в отображение деяний, от которых плакать хотелось. И Олесь делал и это: в силу профессии брал у нее напрокат и пафос, и светлые краски для описания темного, и наступал на горло собственной песне, как говорится. Журналист – он ведь как маляр: должен одинаково качественно красить стены и богачу и нищему, если стоит такая задача и если он мастер, конечно.

А Олесь был мастер, очень скоро выросший из подмастерья и переплюнувший своих учителей. Особенно тех, кто уже привык вихлять даже тогда, когда можно было ходить прямо. Это-то они ему и не простили. Никогда. И не прощают сейчас, обливая его грязью, навешивая на него гнусные ярлыки, запрещая даже память о нем и покрывая его убийц.

И поэтому пафос даже нужен при упоминании об Олесе. И о той войне, на которой он погиб. Войне именно добра со злом, потому что в случае с Олесем эти абстрактные понятия были крайне конкретны. Это была война правды с ложью и приспособленчеством, таланта - с серостью и завистью, в конце концов, здравого смысла – с безумием и фальшью, которыми людей хотели обмануть и отвлечь от кошмара происходящего.

И Олесь, благодаря таланту и дьявольской работоспособности и точности огранщика словесных алмазов, поднялся над всем этим. Он стал писателем, которому уже позволено преобразовывать действительность. Но он по-прежнему писал правду и с каждой книгой становился еще успешнее. Как до этого и статьи в газетах, его 9 (девять!) читали и переиздавали не за гранты или по заказу кошельков и кресел. Его ЛЮБИЛИ читать. Он превозмог свое же «Воистину, беда не в том, что книги иногда запрещают. Беда в том, что их не читают». А его, повторяю, читали. И сейчас хотят читать. Но на Родине его книги – под негласным запертом. Потому что и происходящее в Украине в последние годы они описал максимально точно: «Чем хуже дела, тем ярче сказка о них. Бездарные полководцы превращаются тогда в непонятых «отцов нации», забулдыги-солдаты - в рыцарей без страха и упрека, а позорная политика - в героический миф».

Но вот скажите на милость, только честно, кому из тупых, но жадных, амбициозных, но бездарных и примитивных «хероев майдана» в любой должности, превративших Украину в руину, могло это понравиться? Потому-то они и рады, что Олеся нет – он бы мог о них такое написать! И вот именно поэтому жизнь, смерть и послесмертие Олеся – это зеркало для Украины. В нем она и все желающие могут увидеть то, как они жили, живут и могут (или будут?) жить, если не поймут, что происходит в стране и кто ими правит.

Олесь ведь любил и призывал всех любить Украину без ненависти к кому-либо. А нынешние хотя построить Украину на ненависти к другим и фобиях в себе, которые обрушивают на головы всех, кто с ними не согласен. Особенно не согласен с их «майданным первородством» – с госпереворотом 22 февраля 2014 года. И с тем, что именно с него и начались их власть и все беды Украины. Они уже создали две параллельные реальности в Украине: те, кто признает майдан, и те, кто не признает и считает его корнем зла. Первым в современной Украине разрешено многое, даже права и свободы вплоть до оголтелой критики власти, если это не касается критики майдана. Вторые вычеркнуты из жизни вообще.

Нет, жить физически они еще пока могут. Пока не попали под биты натравленных на них боевиков и отморозков, неонацистов и неофашистов. Но вот хоть как-то духовно и политически влиять на жизнь страны, думать и говорить свободно им уже запрещено. Категорически! Ведь они могут указать на корень зла и его «плоды» типа Александра Турчинова, Петра Порошенко, Андрея Парубия, Арсения Яценюка, Виталия Кличко, Сергея Пашинского и прочих более мелких, но таких же алчных и кровавых свинарчуков, пасторов и клоунов, насилующих страну и народ. И не просто насилующих, но и требующих за это благодарности. Это как неграждане в Латвии, к примеру, - жить им можно, но негромко, а Запад подло и цинично покрывает это «демократический апартеид», разглагольствуя при этом об общечеловеческих ценностях и прикрываясь некоей политической целесообразностью.

Олесь чувствовал этот гнойный цинизм и не соглашался с ним, а писал о нем. Как журналист и как писатель. «Большая часть человечества зомбирована хитрыми людьми, куда более циничными, чем я. Они умирать не желают ни при каких условиях. Но от вас требуют самопожертвования и смерти, чтобы их жизнь стала еще прекраснее и удивительнее», - как сказано, а! Вот за это его и убили. И вот поэтому-то нынешние власти и покрывают убийц, потому что эти сволочи-наемники ведь не только убивали. Они совершали «аттентат» - ритуальное убийство в духе своих морально-идеологических и духовно-ментальных предшественников – националистов-бандеровцев. С еще одной важной для них целью – символической расправой запугать всех остальных.

Я очень хорошо помню те апрельские дни 2015-го. Олесь позвонил мне в понедельник и поинтересовался, не еду ли я в Москву на тамошние уже вошедшие в моду телешоу – хотел пересечься и чем-то поговорить. Оказалось, что мы оба не едем: меня не позвали, а него не важно себя чувствовала она из его женщин (мама, жена и дочка), для которых он стал единственной опорой и кормильцем. Мы посмеялись над глупостью происходящего и уже не созвонились. Потому что начались «аттентаты». В среду, 15 апреля 2015-го, у входа в свою квартиру был застрелен экс-нардеп Олег Калашников, собиравшийся со своим друзьями-ветеранами в тот юбилейный год достойно отпраздновать День Победы. А это пугало власти. И они решили «наказать и предотвратить». Убийцы, конечно, скрылись, но вот их духовные соратники в подъезде дома долго не подпускали к месту преступления и к телу убитого никого, настаивая, чтобы Олега выносили вперед ногами. То есть символично – на глазах у всех и навсегда. И из жилища, и из Украины. И уже тогда поражало бессилие милиции, которая играла на стороне убийц и скоро сама «погибнет» - станет полицией. Якобы национальной, но бессмысленно-беспощадной и беспощадно-бессмысленной в своем служении власти и подавлении инакомыслия.

А на следующий день, в четверг, подкараулили Олеся во время пробежки и на буквально на глазах у родных расстреляли в упор. Выпустив пятую – «контрольную» - пулю в голову. Как пел Владимир Высоцкий, «чтоб не писал и чтобы меньше думал».

Я, как и многие, узнал об этом убийстве со слов президента России Владимира Путина, проводившего в этот день встречу с журналистами и россиянами в прямом эфире. Он и сказал, что Олесь убит. Путин сказал! Но не украинские власти, которые приказывали молчать и «не нагнетать». И не прикормленные ею продажные журналисты, которые свели преступление к «незначительному инциденту». Потому что поняли намек и уже смертельно боялись. Да и зарабатывать было легче, не упоминая убитого коллегу. Впрочем, это Олесь, превозмогая брезгливость, именовал их «коллегами», а вот они его нет – уже боялись и потому охотно и злорадно предавали.

Мы неоднократно говорили с Олесем о том, что делать после госпереворота, после которого именно «победившие» журналисты-грантоеды первыми призвали «люстрировать в информационном пространстве» и Олеся, и меня, и нескольких других журналистов, которых хотели «убрать». Я выбрал брезгливость и в ней спрятался от так называемой «украинской постмайданной журналистики». Но я старше Олеся ровно на 10 лет и 10 дней. А вот его талант и молодое азартное стремление поспорить и защитить истину или хотя бы правду толкало его на работу. «Я простой писатель. Не террорист. Не повстанец. Я пишу правду. Кроме слова правды у меня оружия нет», - говорил он о себе. Сейчас все говорят, что это лейтмотив всей его жизни. Но против него нашли другое оружие.

Сначала его пытались даже поймать в «золотую клетку» редактора, предложив баснословные по украинским меркам деньги. Но он уже не терпел наглой и подлой лживой цензуры и отказался от редакторства. Вот и его – такого смелого и яркого, талантливого и непокорного – и убили первым. В назидание другим. Для насаждения тотального страха.

И они бы убивали и дальше. Но, видимо, внешние кураторы, оценив тот резонанс, вызванный «ликвидацией» Олеся (так о чего смерти отчитались на печально известном сайте «Миротворец»), одернули своих кровавых и безнадежно тупых холуев. Дескать, не такой должна быть постмайданная «демократия на Днепре», вы же «светоч», «передовой бастион европейских ценностей». И постмайдауны осадили убийц - приостановили исполнение приговоров и отозвали «аттентатщиков». До лучших времен. Вот поэтому-то я и повторяю, что своей смертью Олесь спас и меня, и многих других, кто был уже на мушке. Спасибо, брат! И то, что за мной пришли позже с битами, ничего не меняет – я ведь живой.

Сегодня в Украине якобы сменилась власть, которая типа хочет «очиститься» от прежней скверны. Но, увы, не получается. Многие говорят, пока не получается. А я напоминаю, что на совести «новых» уже и убитый черкасский журналист Вадим Комаров, и изрешеченная осколками первая мирная жительница на Донбассе, и десятки военных и ополченцев, убитых, раненных и искалеченных по обе стороны гражданского противостояния. И не названы ни убийцы, ни виновные в продолжении огня.

А значит, зеркало от Олеся Бузины по-прежнему актуально для Украины. И не зря же к его 50-летию презентовали книгу его статей с удивительно точным названием «Слово как оружие». Представляла книгу мама Валентина Павловна Бузина. Красивая и по-девичьи стройная и хрупкая, но такая сильная, стойкая и несгибаемая в поисках справедливости маленькая женщина. В Москве это было, а не в Киеве, где типа новый президент Владимир Зеленский отказался встречаться с нею, с матерью убитого писателя. Он цинично послал ее к генпрокурору Юрию Луценко, при котором и «крышуются» убийцы ее сына. Вот уж действительно украинский вариант картинки «писатель и власть»: как яблоко от яблони недалеко падает, так и гнилушка от гнилостного древа смрадом несет. Источник