СМИ

Сто лет назад, 4 июня 1919 года, моряки новорожденного советского флота одержали ключевую победу – эсминцы «Азард» и «Гавриил» потопили новейшую английскую субмарину L-55. Это событие знаменательно своим символизмом – нечасто русским случалось бить «англичанку» там, где она традиционно сильна, то есть в море. Но еще большее значение для России имели добытые таким образом технологии.

К началу 1919 года молодая Советская Россия ожесточенно сражалась с внутренними и внешними противниками. В частности, «владычица морей» Великобритания отправила целую эскадру на поддержку белогвардейских частей Юденича и воевавших с Советами новорожденных «молодых демократий» – Эстонии и Латвии. Так началась советско-английская война на море – конфликт, о котором сейчас вспоминают и пишут до обидного немного.

Первые потери англичане понесли еще до непосредственного соприкосновения с силами Балтийского флота. В ночь на 5 ноября 1918 года во время перехода из Либавы (Лиепаи) в Ревель (Таллин) эскадра забрела в районе Моонзундских островов на одно из минных полей, в обилии поставленных в ходе минувшей войны и русскими, и немцами. Новейший крейсер «Кассандра» взорвался на одной из мин и пошел ко дну.

Увы, далее последовала стыдная история. Член Реввоенсовета Федор Раскольников спланировал операцию по обстрелу береговых позиций эстонцев и сам вышел в море на борту эсминца «Спартак». 26 декабря «Спартак» оказался в виду английской эскадры, пытался уйти, из-за паники командного состава потерял управление, выскочил на камни и поднял белый флаг. Вечером того же 26 декабря англичане примерно в том же районе перехватили советский эсминец «Автроил» – и тот тоже сдался. Казалось, что военморы Балтфлота, за минувшие пару лет научившиеся митинговать, но разучившиеся сражаться, не смогут оказать сколь-нибудь достойного сопротивления мореходам Альбиона.

Тем не менее 13 мая 1919 года британцы понесли новую потерю: близ Ревеля крейсер «Кюрасао» налетел на мину – не затонул, но получил тяжкие повреждения и отправился на ремонт на родину. В этом же месяце британцы при поддержке новорожденного флота Эстонской республики (основу которого составили бывшие «Спартак» и «Автроил», переименованные в «Леннук» и «Вамболу») активно обстреливали позиции Красной армии, помогали высаживать десанты в ее тылу в Лужской губе и в Копорском заливе. 18 мая эсминец «Гавриил» в течение часа выдержал неравный бой с британским соединением (крейсер «Клеопатра», эсминцы «Скаут», «Уокер» и «Шекспир»), не дав им атаковать подразделение тихоходных советских тральщиков.

28 мая состоялось новое сражение – английские корабли обстреливали побережье в районе Систо-Палкино, отогнать их вышел советский эскадренный миноносец «Азард». Его несколько раз атаковала подлодка, а потом, после появления нового английского отряда, «Азарду» пришлось уходить под прикрытие двенадцатидюймовых орудий линкора «Петропавловск». Британцы пытались его атаковать, но после того, как «Уокер» «поймал» советский снаряд, тут же отступили. Говорят, что огонь «Петропавловска» мог бы оказаться и еще точнее, кабы не саботаж со стороны его артиллерийских офицеров. Многие так называемые военспецы, набранные большевиками из числа бывших императорских офицеров, сражались за Советскую власть, что называется, из-под палки.

Зато простые моряки к тому времени научились драться с англичанами на совесть. Стимулом послужили слухи о судьбе сдавшихся экипажей «Спартака» и «Автроила» – тех из пленников, кого признали «закоренелыми большевиками», расстреляли, а остальных бросили в лагеря. 4 июня 1919 года балтийцы одержали первую свою убедительную победу над флотом «владычицы морей».

В этот день командующий действующим отрядом кораблей (ДОТ) Балтийского флота Степан Дмитриев (спустя два года расстрелян за участие в Кронштадтском восстании) приказал главе 1-го дивизиона эсминцев Льву Ростовцеву отправиться в Копорский залив на разведку. Вошедшие в отряд эсминцы «Азард» и «Гавриил» вели опытные морские офицеры Николай Несвицкий и Владимир Севастьянов. «Оба были выпускниками Морского корпуса. Владимир Владимирович Севастьянов – выпускник 1912 года. За отличия в Первой мировой войне получил чин лейтенанта, был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом. Николай Николаевич Несвицкий – выпускник 1914 года. За отличия в Первой мировой войне получил чин лейтенанта», – пишет российский военно-морской историк Виталий Доценко.
Роковая промашка британского рулевого

Позже Ростовцев докладывал:

«Около 16 часов 30 минут были усмотрены трубы и мачты двух больших кораблей по румбу 310 градусов в расстоянии 110-120 кабельтовых... В 17 часов по румбу 240 градусов открылась подводная лодка в надводном положении кабельтовых в 80; через 8 минут подлодка погрузилась... В 17 часов 15 минут под западным берегом был обнаружен по румбу 240 градусов миноносец, выходящий из залива... В это же время «Азард» донес по семафору, что видел подводную лодку за кормой. В 17 часов 18 минут, желая приблизиться к миноносцу и окончательно выяснить, не скрываются ли под западным берегом еще какие-либо корабли, лег на курс 240 градусов. Миноносец заметил погоню и повернул приблизительно на WNW (вест-норд-вест). Через несколько минут расстояние дошло до 90 кабельтовых, но больше не уменьшалось; насколько можно было разобрать, это был, по-видимому, «Автроил». В 17 часов 33 минуты, считая дальнейшие преследования безнадежными и убедясь окончательно, что бухта пуста, повернул на курс 78 градусов».

В 17 часов 37 минут слева от курса сигнальщики на «Азарде» заметили две стремительно идущие в сторону эсминцев торпеды. Тотчас же приблизительно в пяти кабельтовых показалась рубка и часть корпуса подводной лодки.

То был опаснейший противник – британская субмарина L-55.

В ту пору англичане добились больших успехов в проектировании и производстве подводных лодок. В 1912 году британцы спустили на воду первую свою лодку типа E – а потом наладили их массовый выпуск. По мнению специалистов, это были лучшие подлодки своего времени: большие, быстрые, маневренные и хорошо вооруженные. Позже, развивая столь удачно найденный тип боевого корабля уже с учетом боевого опыта, британские конструкторы сделали новый шаг – в 1917-м со стапелей сошла первая субмарина серии L, от предшественницы отличавшаяся увеличившимися размерами, скоростью и усиленным вооружением.

«Пятьдесят пятой» командовал Чарльз Чэпмен. Появление L-55 в тот день в Копорском заливе было не случайным: по плану операции вражеский миноносец должен был выманить советские корабли из гавани и подвести их под удар субмарины. Но во время атаки «Азарда» и «Гавриила» Чэпмен совершил роковой просчет – он не сумел удержать резко облегчившуюся после пуска торпед подлодку на прежней глубине. Как вспоминал комиссар эсминца «Азард» Дмитрий Винник, «...нет сомнений, что сплоховал рулевой подлодки».
Рубка L-55 показалась над волнами, и Ростовцев тут же приказал Несвицкому положить лево на борт и таранить вражеское судно. Торпеды прошли под носом, и оба эсминца выстрелили из баковых орудий. «На месте лодки появился громадный столб воды, не менее чем при взрыве мины заграждения, черного цвета, и видны были летящие в воздух обломки. На месте взрыва, до которого оставалось только 15-20 сажен, был сильный водоворот и с громадной силой выходил воздух, образуя белую пену. Миноносец, отведя немного руля, прошел рядом с этим местом», – рапортовал позднее Лев Ростовцев.

Сотня папирос – награда за меткий выстрел

Долгое время в советской историографии считалось, что смертельный удар субмарине нанес комендор «Азарда» Петр Богов, уложивший 102-миллиметровый снаряд в рубку L-55. После этого в Балтфлоте даже появилось крылатое выражение, с которым обращались к артиллеристам: «Стреляй, как командор Богов!» Однако, как позже выяснилось, окончательно субмарину погубило не боговское попадание. Пораженная снарядом подлодка пошла на погружение и наткнулась на мину. Чья именно это была мина – так и осталось неизвестным.

В 19 часов отряд подошел к борту линкора «Петропавловск». Ростовцев доложил о потоплении лодки, в ответ раздалось громкое «Ура!». Позже комиссар Винник попросил коллегу с «Петропавловска» найти для моряков «Азарда» табачку. С линкора ответили сигналом: «Команда просит принять в подарок махорку». Особую награду получил комендор Богов, которому выдали сотню папирос. Через несколько дней советские эсминцы, вновь наведавшиеся к месту недавнего боя, нашли там на поверхности моря пятна солярки. Однако у некоторых все еще оставались сомнения в победе. Они развеялись через несколько дней, когда британское Адмиралтейство официально признало потерю лодки.

Англо-советская война в Финском заливе с переменным успехом продолжалась еще несколько месяцев. Любопытно, что


Английские ВМС пробыли в Финском заливе до декабря 1919-го, после чего были отозваны.

Однако история субмарины L-55 на этом не закончилась. Спустя девять лет лодку, глубоко зарывшуюся в грунт, обнаружили на дне корабли Экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН). К тому времени было принято решение строить собственный подводный флот, и советские конструкторы желали ознакомиться с достижениями британских коллег. На место крушения прибыло спасательное судно «Коммуна» (до сих пор несет службу в Севастополе). Операцией руководил инженер Тимофей Бобрицкий. 22 июля 1928 года водолазы, оперировавшие напорными струями воды с парового насоса, сумели продернуть под днищем L-55 четыре стальных «полотенца», вслед за чем лебедки «Коммуны» начали подъем. Лодку оторвали от грунта, привели в Кронштадт и отдали в распоряжение специалистов. Но прежде бережно собрали по отсекам останки тридцати четырех погибших моряков и их личные вещи, которые со всем уважением были переданы английской стороне.

Операция судоподъема вполне окупилась – конструкторские решения, «подсмотренные» на L-55, пригодились в процессе проектирования советских подлодок серий «Щ» и «Л». Сама «англичанка», переименованная в «Л-55», была полностью восстановлена. Она сначала числилась в советском флоте боевым, потом опытовым судном, позже была «понижена в звании» до плавучей зарядной станции.

На металл бывшую «британку» разобрали лишь в 1960-м – что не может не печалить. Прекрасный был бы экземпляр для военно-морского музея... Источник