СМИ

Британские бомбардировщики во время налётов на Германию во Вторую мировую регулярно несли тяжёлые потери. Но рейд на Нюрнберг в конце марта 1944-го побил все предыдущие мрачные рекорды.


Смерть в лицо нам дышит

Весной 1944 года в небе Западной Европы пылал свой собственный фронт. Американские бомбардировщики днём и английские по ночам регулярно наведывались в Германию и оккупированные ею страны, сея хаос и разрушения.

Английское бомбардировочное командование вело ночные налёты на Третий рейх с 1940 года — и к весне 1944-го добилось немалого прогресса. В прошлом остались петляющие среди ночи одиночки, кладущие бомбы в разрывы облаков в тщетной надежде, что цель где-то там. Теперь рейды были хорошо продуманными, организованными и выверенными.

Первыми к цели летели особые самолёты «патфайндеры», в чью задачу входило обнаружить цель, осветить её и отметить специальными разноцветными бомбами-маркерами. Летящие следом бомбардировщики сбрасывали сначала фугасные бомбы с целью сдуть крыши, вызвать завалы и перегородить улицы. Следующие волны обрушивали шквал зажигательных бомб, которые в идеальном случае не просто поджигали город, а вызывали огненные смерчи.

Англичане давно бросили делать вид, что бомбят какие-то конкретные объекты, точкой прицеливания обычно выбирался центр крупного города. Тысяча бомбардировщиков могла сбросить свой смертоносный груз всего за 20 минут, идя плотным, длинным потоком.


«Ланкастеры» летят свободным строем
Сменилось не только поколение самолётов — гигантский скачок вперёд совершило их оснащение. Обыденностью стали системы радионавигации: почти каждый бомбардировщик получил свою РЛС для обзора земной поверхности — H2S, а для защиты хвоста от немецких истребителей устанавливалась РЛС «Моника».
Со всем этим технологическим оснащением британские бомберы не только перестали бояться плохой погоды, но даже полюбили её. Бомбардировщики ценили мощную облачность по всем высотам, желательно с туманом и дождём у земли. Такая погода была идеальным «небом бомбардировщика».
«Ланкастеры» могли прятаться в облаках на всём маршруте туда и обратно, идя с помощью своей электроники и сбрасывая смертоносный груз по тусклым, святящемся в хмари далеко внизу бомбам-маркерам, подвешенным «патфайндерами».

Не стояла на месте и немецкая ПВО. Всю Западную Европу опутала сеть РЛС, свои станции получили даже тяжёлые зенитные батареи, были созданы центры управления истребительной авиацией и командные пункты системы ПВО. Немецкие ночные истребители за несколько лет совершили головокружительный скачок. Начав с неловких попыток перехватывать английские бомбардировщики в лучах наземных прожекторов, к весне 1944-го они эволюционировали до грозной силы.
Истребители люфтваффе теперь ожидали вокруг специальных радиомаяков, после чего центры управления наводили их на поток бомбардировщиков, и они уже начинали охоту с помощью бортовых РЛС. Также в распоряжении немецких ночников были многочисленные детекторы излучения бортовых РЛС английских бомбардировщиков, с помощью которых нацистам удавалось обнаруживать врага иной раз лучше, чем с помощью своих станций.

Но и они не могли себе позволить быть беспечными охотниками.


Вспышка справа — падение бомбы-маркера, другие источники света — немецкие прожекторы
С осени 43-го англичане начали отправлять с потоком бомбардировщиков свои ночные истребители, оснащённые детекторами, на немецкие бортовые РЛС. Известный британский ночной ас Джон Брехэм с помощью своей электроники, мастерства и удачи в августе–сентябре 1943-го сбил троих немецких коллег-асов. Из числа примечательных немецких пилотов Георг Крафт (15 побед) и Август Гейгер (53 победы) погибли, Гейнц Винке (на тот момент 20 побед) выжил.
В январе 1944 английский ночной истребитель отправил в землю одного из лучших немецких ночников — князя цу Сайн-Витгенштейна, успевшего к тому моменту сбить 83 самолёта (из них 33 на Восточном фронте).

Немцы глушили английские радионавигационные маяки, англичане ставили помехи немецким радарам и глушили линии связи с командными пунктами. Появились самолёты — постановщики помех и самолёты радиоэлектронной разведки.

То ли пламя, то ли ненависть

Командующего английским «Бомбардировочным командованием» сэра Артура Харриса после войны часто сравнивали с командующим британской армией на Западном фронте в Первую мировую генералом Хейгом. Оба были замкнутыми, мрачными и авторитарными людьми, Хейг никогда не выезжал на передовую, Харрис практически не покидал свой штаб — и оба считали, что любые потери войск оправданы конечной целью.

Харрис видел конечной целью выбомбить Германию из войны, поочерёдно предав огню и разрушению все крупные города и производственные центры рейха. Летом 1943-го он смело заявил, что поставит Германию на колени к 1 апреля 1944 года.


Артур Харрис за рабочим столом
С ноября 1943-го Харрис начал так называемую битву за Берлин: на немцев обрушилось 44 мощных бомбардировки, 16 из которых пришлись на столицу Третьего рейха. Но к 30 марта 1944-го тевтоны что-то не собирались сдаваться, а потери английских бомбардировщиков били новые рекорды. Во время налёта на Лейпциг 19 февраля британцы потеряли 78 самолётов, Берлин в ночь на 25 марта обошёлся им в 73.
Хуже того, результаты весенних вылетов тоже не блистали. Во время рейда на Штутгарт в ночь на 16 марта в пределы города не попал ни один из почти восьми сотен самолётов! Во время последней бомбардировки Берлина большая часть бомб упала на юго-западные пригороды, а рекордный промах составил 35 километров.

Налёт на Нюрнберг, планируемый в ночь с 30 на 31 марта, должен был стать одним из последних аккордов воздушного наступления Харриса. Ночи становились всё короче, и массированные рейды вглубь Германии должны были прекратиться. Кроме того, в скором времени все силы авиации союзников предстояло бросить на подготовку высадки в Нормандии. Нюрнберг прекрасно подходил для бомбардировки.
Отлично горящий старый город, несколько важных производств, а ещё на него не было совершено ни одного серьёзного налёта за последние семь месяцев. Метеорологи пообещали облачность над всей северной Европой, но чистое небо над целью — что было идеальным вариантом. И, хотя посланные самолёты-метеоразведчики прогноз не подтвердили, рейд решили не отменять.

На Нюрнберг пошёл 781 тяжёлый бомбардировщик, плюс огромные силы обеспечения: самолёты РЭБ, «Москито» — целеуказатели и истребители, а также лёгкие бомбардировщики для отвлекающих ударов и две отдельные группы тяжёлых бомбардировщиков для отвлечения внимания (им предстояло ставить мины у немецких берегов).
Пользуясь случаем, в Европу слетелись и самолёты снабжения групп Сопротивления с грузами и личным составом. Всего в эту ночь на континент наведались 999 английских и десять американских самолётов.


Небо режет луч прожектора, рядом чёрные кресты

О взлёте английской эскадры немцы узнавали через считанные минуты. Их козырем в рукаве была великолепная система радиоразведки. Фрицы засекали массовое включение радиопередатчиков и РЛС английских самолётов, когда они ещё стояли на своих аэродромах! Немецкие радары на бельгийском и голландском побережье обнаруживали англичан над Северным морем уже через несколько минут после взлёта.

Вскоре после начала операции около 50 английских тяжёлых бомбардировщиков вернулось назад по техническим причинам. А остальных ждал первый неприятный сюрприз.

Облака предательски рассеялись, не доходя до бельгийского побережья. Взошла яркая луна. Благодаря неудачному сочетанию температуры и влажности чёткий инверсионный след потянулся за самолётами уже с высоты в 18 000 футов (вместо обычных 24 000). Один из экипажей мог любоваться лунной дорожкой на Шельде с высоты в шесть километров. Хуже того, были прекрасно видны включённые огни немецких аэродромов. Чистый, прозрачный воздух, лунный свет и инверсионные следы. Это было «небом истребителей».

В ответ на массовый взлёт с британских аэродромов нацисты начали свою игру. Отвлекающие группы британцев не смогли их обмануть — радиоразведка точно подсчитала, что там слишком мало самолётов. Командиры люфтваффе решили, что в такую ясную и лунную ночь британцы вряд ли полезут вглубь Германии и, скорее всего, полетят на Рур. Они подняли ночные истребители со всей Западной Европы и приказали им перемещаться к двум радиомаякам неподалёку от бельгийской границы.


По несчастливому для британцев совпадению их маршрут пролегал ровно между этими двумя маяками. Немецкие пилоты получили огромный подарок. Вместо того, чтобы, как всегда, гоняться за англичанами в облаках по всей Европе, они встретили их прямо на своём пороге в ясную лунную ночь!

Для экипажа ночного аса люфтваффее Мартина Древеса столь раннее появление англичан стало огромным сюрпризом. Немцы не пробыли в воздухе и 20 минут, они не дошли до радиомаяка сбора и даже не успели включить РЛС, когда визуально обнаружили сразу три четырёхмоторных бомбардировщика, пересекающих их курс чуть выше.

Ещё один ас — Мартин Бекер, известный тем, что летал даже в самую нелётную погоду, — посчитал условия вообще полигонными. В воздухе началось натуральное избиение. Древес сбил троих, Бекер шестерых.

Не стоило сбрасывать со счетов и зенитную артиллерию. Расчёты зенитных орудий весной 1944-го на 3/4 состояли из женщин, стариков, подростков и советских военнопленных, что часто становилось поводом для шуток.
Мол, один офицер-зенитчик даже обращался к личному составу: «Дорогие фрау и фройляйн, уважаемые ветераны, милые дети и наши уважаемые tovarishi» — а сводилось всё к тому, что расчёты отправляли в небо тысячи снарядов без всякого толку. Но тяжёлые зенитки в связке с радаром наведения и людьми, знающими, как это использовать, были страшной силой. Одна батарея в районе маленького немецкого города Вестербурга сбила три бомбера всего 40 снарядами меньше чем за десять минут.

Между побережьем и Нюрнбергом англичане потеряли более 80 самолётов! Опытные британские пилоты начали уходить из потока в стороны, стараясь взлететь как можно выше. Один из экипажей на новом, только с завода «Лаканстере» вообще умудрился залезть на 1000 футов выше паспортного потолка. Срабатывало и обратное. Один из «галифаксов» опустился до 14 000 футов, где его никто ни разу не обстрелял, видимо, принимая за немецкий истребитель.


Англичане упорно и самоотверженно шли к своей цели.

Штурман просит высоты

На подлёте к Нюрнбергу оказалось, что метеорологи и командование ошиблись второй раз: город был скрыт под плотными облаками. Знаменитые «патфайндеры» успели проскочить мимо немецких истребителей, дальнейшее стало их главным позором. Большая часть целеуказателей промахнулась мимо Нюрнберга и подсветила маркерами маленький городок Лауф, восточнее цели.
Ещё одна группа случайно отметила город Швайнфурт (он не был закрыт облаками) в 80 километрах к северо-западу от Нюрнберга. Причём «люстры» над Швайнфуртом и Лауфом сияли куда ярче, чем над настоящей целью!

Не меньше сотни бомбардировщиков в итоге отбомбилось по Швайнфурту, около трёх сотен — по окрестностям Лауфа.

Нюрнберг пострадал слабо, в городе и окрестностях погибли 69 человек (включая военнопленных и остарбайтеров), повреждения получили лишь три производства: завод мотоциклов, маргариновая фабрика и кабельный завод.

На обратном пути поток окончательно распался, и англичане летели домой, занимая пространство от Парижа до Брюсселя. Немецкие ночники выдохлись, большинство из них улетели на собственные аэродромы. Лишь немногие, вроде неутомимого Бекера, успели взлететь второй раз после дозаправки и продолжить охоту. Бекер, к слову, успел сбить седьмой бомбардировщик, став рекордсменом той ночи.

Дома британских лётчиков ждал неприятный сюрприз — туман накрыл половину Англии, и многим приходилось садиться куда бог пошлёт. Особенно это было критично для повреждённых самолётов.


Одним из таких был «Галифакс» Сирила Бартона. Бартон был дважды атакован немецкими ночными истребителями над Германией. Штурман, бомбардир и бортрадист выпрыгнули с парашютами без команды командира, считая, что машине кранты.
Но пилот упорно тянул вперёд и отбомбился — скорее всего, по Швайнфурту. Он смог довести свой изувеченный бомбардировщик до дома, чтобы погибнуть во время аварийной посадки. Трое других членов его экипажа, находившиеся в самолёте, остались живы. Бартон посмертно удостоился высшей британской награды за храбрость — «Креста Виктории».

На земле стальное крошево

Утром 31-го англичане подвели грустный итог. Это была самая плохая ночь для британских бомбардировщиков с начала войны, с самыми тяжёлыми потерями. Этот рекорд так и остался не побит. Немецкие ночные истребители записали на свой счёт 80 самолётов, зенитки — 14, разбились при посадке девять бомбардировщиков и ещё один был потерян при взлёте, двое столкнулись на обратном пути над Францией и ещё один был по ошибке сбит своим, один «Ланкастер» просто списали как непригодный из-за боевых повреждений.

Что касается экипажей, то погибли 545 британских авиаторов, а 152 попали в плен (тоже рекорд). Пятнадцать человек из экипажей самолётов, сбитых над Бельгией и Францией, смогли избежать плена. Их укрывали местные жители, а потом они присоединялись к группам Сопротивления.

Провал налёта на Нюрнберг стал последним кровавым аккордом бомбардировочного наступления сэра Артура Харриса с целью сломить Германию.

Когда к концу 1944 года полномасштабные бомбардировки немецких городов возобновились, немцы уже потеряли большую часть своих передовых РЛС и аэродромов, а эффективность их ПВО значительно упала. Тогда-то, Харрис и увидел то, что он так хотел, — массово пылающие немецкие города.

Кирилл Копылов