СМИ

Олигарх Игорь Коломойский предложил новому президенту Украины Владимиру Зеленскому объявить дефолт по внешним долгам Напомню, задолженность страны за время сотрудничества с МВФ выросла на $13 млрд. При этом внешние и внутренние долги превысили 70% от ВВП государства. По подсчетам депутатов рады, каждый украинец уже должен МВФ $2 тыс. После заявления о возможном банкротстве тут же разгорелись яростные споры о целесообразности или же нецелесообразности этого решения. Давайте разберемся, так ли плох дефолт, как это кажется? В отличие от предприятия государство в этом случае не рискует быть принудительно ликвидированным под внешним управлением. Иногда, когда груз долгов явно непосилен для страны, дефолт может быть и не самым плохим выбором. Но в любом случае это очень тяжелое решение. В мировой истории дефолты государств случались не раз. Только за последние десятилетия через это прошли несколько стран: в 1994 году Мексика, в 1998-м — Россия, в 2001-м — Аргентина, в 2003-м — Уругвай. Огромный плюс такого шага — обнуление платежей по долгам. Это резко снижает нагрузку на бюджет и позволяет высвободить средства для других целей, как вариант — снизить налоги. Дефолт не означает автоматическое списание долга: чаще всего после него идет длительный (иногда — на десятилетия) переговорный процесс и часть задолженности всё-таки гасится. Так, Россия выплатила не только заем СССР, но и царские долги, сделанные до 1917 года. Тем не менее объявление дефолта надолго прекращает платежи. Как минимум до момента урегулирования, а иногда и навсегда. Приостановление выплат выглядит привлекательным в глазах широкой публики. Это делает дефолт интересным для разного рода популистов. А сразу после выборов для исполнительной власти идея банкротства хороша и тем, что можно свалить вину за него на предыдущую администрацию. Но за дефолт придется довольно дорого заплатить, причем значительная часть последствий (кредитный рейтинг) будет проявляться долгие годы. Главное последствие банкротства — девальвация национальной валюты. Для страны, сильно интегрированной в мировую торговлю, да еще с отрицательным торговым балансом (и отрицательным счетом текущих операций) ослабление нацвалюты почти автоматически вызовет сильную инфляцию. Зарплаты и пенсии, как правило, будут индексироваться достаточно медленно, а жизненный уровень подавляющего большинства граждан сильно упадет. Но падение благосостояния, вызванное дефолтом, длится год-два. В дальнейшем оно определяется уже динамикой экономики (рост или спад), а не банкротством как таковым. Более долгосрочные последствия связаны с утратой доверия инвесторов. Как правило, страны, допустившие дефолт, надолго лишаются доступа к кредитному рынку, и даже если им удается привлечь финансирование, за это приходится дорого платить ставкой по кредиту, которая увеличивается на размер так называемой премии за риск. При этом повышенный процент распространяется не только на суверенный долг страны, но и на корпоративные займы. Считается, что кредитный рейтинг компании не может быть выше, чем у страны (здесь бывают исключения, но редко). Доверие инвесторов утратить легко, это можно сделать за один день, а на восстановление репутации уходят годы. Оглядываясь на историю экономики России, можно констатировать, что дефолт 1998 года, очень болезненный для граждан (у меня появились первые седые волосы), сыграл положительную роль. Сильная — почти в шесть раз — девальвация радикально стимулировала экспорт и импортозамещение. Некоторые отрасли — пивоварение (и производство безалкогольных напитков), часть молочной промышленности — буквально встали с колен. Торговый баланс устойчиво ушел в плюс, что в процессе роста поступлений от экспорта позволило сформировать серьезные международные резервы. Экономический рост российской экономики 1998–2008 годов был очень сильным и сопровождался значительным увеличением благосостояния граждан. Таким образом, России банкротство принесло больше пользы, чем вреда. Хоть оно и было очень болезненным для населения. Будет дефолт на Украине или нет — решат власти. Пока, с учетом кредитов МВФ, долговое время будет тяжело, но подъемно. Если руководство страны предполагает проводить реформы по типу реформ Лешека Бальцеровича в Польше, в выборе банкротства есть рациональное зерно. Если же нет, благоразумнее сохранить статус-кво. Сергей Хестанов, Известия