СМИ

Обидно, когда ты вроде великая морская держава, но уже фактически бедный родственник своей бывшей колонии. Именно провинциальными бедолагами ощущали себя во время Второй мировой британские лётчики-палубники на фоне своих американских коллег. Дурнушка в углу История британской палубной авиации между двумя мировыми войнами — это боль, унижение и гротеск. В ходе создания независимых королевских военно-воздушных сил (КВВС) палубники оказались меж двух огней: «Воздушные силы флота» базировались на кораблях, но принадлежали лётчикам. В кабинах сидели по два члена экипажа, один из которых (пилот) был офицером ВВС, а второй (наблюдатель) — представителем флота, причём он же являлся главным в экипаже. При этом оба знали, что полёты над морем с кораблей — это, конечно, интересно и будоражит кровь, но в карьерном смысле практически всегда тупик. В условиях вечного недофинансирования палубная авиация оказалась не особо интересна обоим родам войск. Моряки по грошику с трудом наскребали на поддержание сил в ожидании нового Ютланда, крейсерской войны и, упаси Боже, подводной блокады. У КВВС в мыслях были колонии, защита Острова с воздуха, бомбардировки и прочие затратные мероприятия. Британские «Суордфиши» пролетают над авианосцем «Арк Роял», 1939 год К началу Второй мировой британская палубная авиация представляла из себя крайне примечательное зрелище из более чем странных самолётов, своеобразных кораблей и крайне скромных идей о роли авиации в войне на море. Британские авиаторы были очень мужественными и умелыми людьми, выжимавшими максимум из того, что имели. Но глядя на своих американских коллег, они быстро приходили в уныние. Плавучие дворцы Посмотреть «как там у них» всегда интересно, и после вступления США в войну у британских пилотов появилось много возможностей полюбопытствовать. Британские и американские авианосцы заплывали в порты друг к другу, тысячи британских морских лётчиков проходили переподготовку на американскую технику в США, а на Тихом Океане по-свойски заглядывали друг к другу в гости, а также совершали (по тем или иным причинам) посадки на чужие палубы. С точки зрения британцев американские коллеги жили в исключительной роскоши. Одним из первых потрясений стали эскортные авианосцы типа «Эвенджер», полученные у американцев. Это были небольшие, перестроенные из торговых судов корабли, но по британским стандартам их экипажи попали в американскую мечту. Каждый пилот получил свою каюту с удобной мебелью и умывальником с постоянной горячей и холодной водой. Отопление и кондиционирование. Большие камбузы и столовые, душевые и гальюны, просторные инструктажные и раздевалки. Целая череда отдельных помещений для метеорологов, операторов радаров, оперативных центров и прочего. Внутри просторного ангара «Эвенджера» На родных кораблях пилоты привыкли к более чем спартанской обстановке и всеобщей тесноте. За исключением разве что командиров эскадрилий, лётчиков обычно ждали раскладные кровати в любом помещении, куда их было можно воткнуть. Самых везучих подселяли к корабельным офицерам, а особой удачей считалась попасть к офицеру, который стоял в основном ночные вахты. Для менее удачливых, как правило, отгораживали кусок кают-кампании и селили в различные «офисы» — вроде кабинета секретаря капитана корабля или корабельного казначея. Комэскам тоже не особо везло, им доставались каюты в особо жарких, шумных и вибрирующих углах корабля. В самом худшем положении оказывались авиатехники, которым вообще регулярно не находилось места, и они подвешивали гамаки в любом корабельном коридоре или спали на матрасах прямо в ангаре. Что касается прочих удобств, то за них зачастую приходилось, в прямом смысле слова, бороться с остальным экипажем. Единственным авианосцем, где такое не происходило, был знаменитый «Арк Роял», но и то лишь потому, что до самой гибели он так ни разу и не нёс полной авиагруппы. Самыми плохими условиями отличались отправленные в самом конце войны на Дальний Восток корабли, забитые в тропиках до отказа. Вообще американские авианосцы тоже в результате постоянного роста экипажей оказывались перенаселёнными. На «эссексах» к 1945-му году в гамаках в столовых ночевали до двух сотен моряков, но авиагрупп такое никогда не касалось. Отдельную зависть вызывали помещения для пилотов. Большие удобные кресла со столиками для бумаг и ящиками под шлемы и очки. Кондиционеры, соки, чай, кофе, фрукты и бутерброды. Немаловажным британцы считали и то, что в помещениях для инструктажа хватало телефонов, чтобы в любой момент позвонить в любою точку корабля, и даже были телексы, которые передавали всю последнюю оперативную и метеорологическую информацию. Даже такая простая вещь, как микрофон с колонками и усилителем для ведущего инструктаж командира вызывала у британцев удивление на тему «а почему у нас-то нет?». Ещё одним предметом зависти стало высокое качество американского лётного снаряжения: шлемов, ботинок, комбинезонов и прочего. Британцам приходилось занашивать своё снаряжение до заплат и дыр, а приходя за новым, узнавать, что, к примеру, износ правой перчатки 80 процентов, а левой — 40 процентов, так что вот вам одна правая. На этом фоне американский подход «просто приходите на склад и берите всё, что хотите, но не более двух комплектов в одни руки» выглядел приветом из другого мира. «Красные шнуры» Помимо бытовых и снабженческих вопросов, британские пилоты отмечали и на голову превосходящий их американский подход к планированию и обеспечению боевой работы. Каждое авиакрыло обладало своим собственным полноценным штабом из опытных в воздушной войне специалистов. Неавиаторы в их дела почти не лезли и не учили жить. Каждая эскадрилья в любой момент получала — как на корабле, так и в воздухе — всю необходимую разведывательную, оперативную и метеорологическую информацию по первому требованию и почти без заминок. Брифинги за два часа до боевого вылета с последующими подробными разборами казались британским палубникам чем-то невероятным. Их, как правило, с туманными инструкциями выкидывали с палуб в самый последний момент. Даже бомбовую нагрузку и количество заходов на цель определяли никогда не сидевшие за штурвалом старшие офицеры — так что об американской эффективности ударов приходилось только мечтать. Лётная палуба авианосца «Индомитебл», 1942 год У страдавших от бесконечных аварий британцев вызывала зависть и американская статистика происшествий. Американцам к концу войны вполне удавалось проводить до 300 вылетов без серьёзных аварий, что казалось невероятным. Англичане видели в этом целый комплекс причин — от качества самолётов до размеров палуб и (немаловажный фактор) подготовки палубных команд, в особенности руководителей посадкой. Ещё одним британским наблюдением стало отсутствие «красных шнуров» внутри экипажей (заградительные шнуры, как в театрах или кино; таким термином называли происходящее британцы в отчётах. — Прим. ред.). На лётчиков не смотрели на авианосцах, как на гостей и временных пришельцев в царство «настоящих» моряков. Лётный состав становился такими же моряками, просто со своей сложной спецификой и подготовкой, и никто не видел причин не пускать их в те или иные отсеки, в чём-то дополнительно ограничивать или игнорировать. Два мира — два Шапиро Причины столь больших различий крылись не только в материальной стороне вопроса. Американские авианосные силы были сначала просто важной частью флота, но вскоре стали важнейшей. Корабли существовали для эффективных действий авиации, а её эффективность определялась возможностями не только техники, но и экипажей. В результате американские пилоты-палубники получали всё самое лучшее, и экипажи авианосцев фактически работали на их успех. Палубная команда американского «Натома Бэй» за работой Британские морские лётчики, долгое время бывшие на вторых ролях, так и остались нелюбимыми кузенами «настоящего» флота и довольствовались тем, что дадут. А на фоне огромного военного перенапряжения всего британского флота и имперской экономики они уже не могли выдавать нечто значимое. Приходилось героически превозмогать. Самое удивительное — через сорок лет, во время войны на Фолклендах, перелетевшие на палубы авианосцев лётчики КВВС с огромным потрясением обнаружили, что, в общем-то, для их палубных коллег ничего особо и не поменялось… Напоследок — архивная съёмка из жизни британского авианосца в 1944-м: Кирилл Копылов