СМИ

Рис. Геннадия Животова Я, москвич, — за храм Святой Екатерины в Екатеринбурге. Я за то, чтобы в центре великого града поднялся светоносный собор. Чтобы Святая Екатерина, покровительница Урала, покровительница этих могучих заводов и громадных рудников, металлоплавильных печей и бесчисленных рабочих посёлков, атомных электростанций и ракетных дивизий, простёрла над Уралом свой спасительный небесный покров, сберегла Урал от напастей, которые случились здесь и усеяли его костями мучеников, полями брани, где русские схлестнулись с русскими, и гремели топоры Гражданской войны. Я — за этот светоносный храм. Но не мне решать, не моё окончательное слово. Это слово уральцев — тех, кому жить рядом с храмом. И я соглашаюсь с православным екатеринбургским людом, с владыкой Кириллом и с моим другом Максимом Миняйло, настоятелем Храма-на-Крови. Соглашаюсь с патриотическими уральскими предпринимателями Андреем Козицыным и Игорем Алтушкиным. Но я страшно разволновался и огорчился, узнав, что над строительством храма собираются тучи, разрастается распря, возникает жестокая брань. Собираются протестующие толпы и препятствуют строителям, схватываются в кулачных боях ещё вчера мирные граждане. Распаляется гражданская ненависть. Не хочу этой распри, страшусь её. Я видел её в Москве в 1991 году. Видел в ужасном 1993-м. Приблизился к ней в 2011-м, когда вскипала Болотная площадь, и протестующие стремились в Кремль, готовясь к пролитию крови. Тогда все ждали этой кровавой сакральной жертвы, после которой власть была бы сокрушённой, окровавленной и униженной, покинула бы Кремль, уступив своё место тем, кто однажды в 1991-м захватил кремлёвские палаты. Не хочу, чтобы храм Святой Екатерины в Екатеринбурге стал ещё одним храмом "на крови". Не хочу, чтобы возник повод либеральным вождям и боевым отрядам пролить кровь на площадях Екатеринбурга, там, где уже однажды пролилась кровь — убиенного царя Николая. Поэтому я вздохнул с облегчением, узнав, что Путину удалось хотя бы на время развести враждующие рати, удалось отрезвить пылающие гневом головы. Слово Путина оказалось отрезвляющим и остановило бойню. "Блаженны миротворцы". Когда строили "Ельцин-центр" в Екатеринбурге, не опрашивали народ, не устраивали референдумов, не берегли окрестные скверы и деревца. "Ельцин-центр" — это громадный "храм", где поставлен алтарь чудовищному разрушителю красной империи. "Храм", где поклоняются идолу, капище, куда стекаются ельцинопоклонники, где проходят чёрные богослужения. Негоже противопоставлять церковь Святой Екатерины "Ельцин-центру". "Ельцин-центр" — это огромный завод, где работают чёрные машины, вырабатывающие тьму. Вокруг "Ельцин-центра" засыхают деревья, у женщин случаются выкидыши, рождаются кошки с двумя головами. Из "Ельцин-центра" выползают неведомые энтомологам жуки, которые перегрызают стальные фермы мостов, и те рушатся в реки. Храм Святой Екатерины — это храм Русской Мечты, поставленный на великом холме нашей национальной истории. Храм, который своими крестами коснётся небесной лазури. Фаворский свет польётся по этим крестам, куполам, столпам в наши семьи, заводы и гарнизоны, наполнит нас светом, превратит в свет и самую кромешную тьму. Власть оказалась мудрой, осторожной, предусмотрительной. Урал — это загадочное место в России, таинственная земля, к которой нужно постоянно присматриваться, относиться с величайшей осторожностью и бережливостью. Ибо Урал — то место в России, где меняются исторические эпохи, исчезают царства. Урал — то место, где ушла в небытие романовская империя, где Ипатьевский дом и Ганина Яма поглотили великую русскую эру с её победами, царями, симфониями. Всё это кануло в чёрную дыру Ганиной Ямы, рухнуло в расстрельном подвале Ипатьевского дома. На Урале родился Ельцин, который сначала разрушил Ипатьевский дом, совершив второе — символическое — убийство царя. А потом разрушил Советский Союз — небывалую красную эру, а вместе с ней погубил непревзойдённую культуру, индустрию и божественную Победу. Урал только кажется каменным, жёстким, иногда жестоким. Урал — мягкий, пластичный, пульсирующий, как незаросший "родничок" на темечке младенца. В уральском селе Усть-Утка, что на реке Чусовой, мне говорили, что на Урале в скором времени начнётся новая русская эра, и Россия поднимется к вершинам мирового торжества. К Уралу нужно присматриваться не только политологам и политикам, но и мистикам и провидцам, которые первые ощутят зарю этой новой русской эры. Прекращение распри в Екатеринбурге, которая разгорелась вокруг божественного собора, — это добрый знак. Знак того, что народ не забыл горькие уроки давнего и недавнего прошлого. Знак того, что власть в России, которая подчас кажется недалёкой и бессмысленной, обладает тактом, прозорливостью, умением найти слова для разговора с народом. Хочу дожить до дней, когда приеду в Екатеринбург, приду в собор Святой Екатерины и в нём помолюсь за благополучие Родины. Александр Проханов