СМИ

Последние две недели — после того, как Иран объявил, что прекращает выполнять часть своих обязательств по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) — российская дипломатия работает на высоких оборотах Вскоре после заявления Тегерана по СВПД, глава российского МИДа Сергей Лавров встретился со своим иранским коллегой Джавадом Зарифом и раскритиковал выход США из ядерной сделки. Затем, после встречи 14 мая с госсекретарем США Майком Помпео в Сочи, Лавров выразил желание России избежать напряженности в американо-иранских отношения от эскалации до военного конфликта, но предупредил, что такой исход остается возможным из-за жесткой политики США в отношении Ирана. Что это может значить? Вкупе с разными стратегическими планами России в отношении Ирана и США недавние заявления Лаврова предполагают, что Москва попытается сыграть на растущей озабоченности Вашингтона из-за Тегерана, чтобы выбить из США уступки в других областях — таких, как санкции, Украина и контроль над вооружениями. При этом Москва увеличит стратегическую поддержку Ирана уже в ближайшие недели, стремясь заполучить на переговорах новые рычаги давления на Вашингтон. В особенности следует ожидать следующих действий: Увеличение ядерной поддержки (включая разработку реакторов и доставку в Иран запрещенного СВПД урана). Увеличение экономической поддержки (включая создание сетей по контрабанде нефти или другие действия, направленные на обход действующих санкций США). Увеличение дипломатической поддержки (включая голосование против инициатив, выдвинутых или поддерживаемых США). Увеличение военной поддержки (включая отправку российского контингента, ракет и другого оружия на ключевые ядерные и военные объекты, дабы осложнить военные стратегии США). О чем надо помнить? Однако масштабы российской поддержки ограничены ее собственными намерениями в отношении Тегерана. Россия ценит Иран как ключевого союзника в противостоянии с США и хочет, чтобы так оставалось и впредь. Поэтому Москва по-прежнему противится попыткам США спровоцировать в Иране смену режима путем выхода из СВПД и введения санкций. В то же время Москва не хочет, чтобы Тегеран укрепил свою военную мощь настолько, чтобы в будущем бросить вызов самой России. По той же самой причине она не хочет, чтобы Иран получил ядерное оружие. Всю сложность этих отношений, развивающихся с переменным успехом, лучше всего иллюстрирует периодическое участие России в строительстве ядерного реактора в иранском Бушере. Для производства оружейных материалов АЭС не предназначена (по крайней мере, не напрямую), однако часть ее поставщиков задействована и в иранской оружейной программе. Хотя Бушерская АЭС до сих пор не завершена, ее гражданское предназначение говорит о готовности России продолжать помогать Ирану на мирном поприще, включая ядерную энергетику. Со своей стороны, Иран российскую поддержку приветствует, особенно когда речь идет о поддержании СВПД предусмотренном им смягчении санкций. Но, учитывая исторические отношения с Россией и ее участие в иранских делах, сближаться с Москвой слишком близко Тегеран остерегается, чтобы снова не попасть под ее подавляющее влияние. Перевод — ИноСМИ Оригинал публикации — Stratfor