СМИ

Госсекретарь США Майк Помпео находится в Европе с миссией, которую можно назвать невыполнимой. В ходе турне по четырём странам Старого Света главе американского внешнеполитического ведомства поручено «сшить» три повестки — китайскую, российскую и энергетическую (говоря точнее — арктическую)

Агентство Associated Press в минувший понедельник весьма лаконично перечислило три основные проблемы Помпео: «Россия, Китай и климат».

Госсекретарь должен будет убедить своих европейских коллег не допускать строительства на их территории китайской телекоммуникационной инфраструктуры, противодействовать Москве и Пекину в их планах «агрессивной арктической экспансии», а также сократить «опасную зависимость» континента от российских энергоносителей. При этом ни на йоту не отступить от заявленной Вашингтоном позиции в отношении Парижского соглашения по климату, из которого США вышли. Кроме того, проталкивая на европейский рынок американское оборудование для сетей пятого поколения, Майку придётся отстаивать введённые Соединёнными Штатами протекционистские тарифы, в том числе в отношении товаров, поступающих из ЕС.

По отдельности каждая из задач решаема, но все вместе… Можно заявить о том, что США вынуждены защищать свой рынок. Это необходимая мера в условиях гигантского торгового дефицита заокеанской сверхдержавы. Не то чтобы это было приятно слышать партнёрам Вашингтона, но к такой позиции можно отнестись с пониманием. Однако как совместить её с требованием закупать американское телекоммуникационное оборудование вместо китайского? А ещё — американский сжиженный газ вместо российского трубного?

Претензии Соединённых Штатов к союзникам в части сотрудничества с Поднебесной понятны. Если цифровой хай-тек устанавливается китайскими товарищами, то о какой совместной кибербезопасности может идти речь? Даже в том случае, если маршрутизаторы, ретрансляторы, серверы и прочее оборудование, поставляемое корпорацией Huawei, не содержит в себе никаких жучков, закладок и заранее открытых для киберспецов из НОАК лазеек (во что, вообще говоря, верится с трудом — такое сейчас время), всё равно разумнее строить цифровую инфраструктуру вместе с союзником. Вот только как верить этому союзнику, если АНБ и ЦРУ, практически не стесняясь, следят за всеми в мире, в том числе за европейскими лидерами? И зачем закупать оборудование (на многие десятки миллиардов долларов) у того, кто закрывает свой рынок для высокотехнологичной продукции из Старого Света?

Можно прислушаться к американскому дипломату и проявить бдительность в отношении действий России и КНР в Арктике. Можно даже попытаться совместно подумать над тем, как осуществлять сдерживание двух «ревизионистских» держав (по определению официальной стратегии в области нацбезопасности США). Но каким образом выстраивать диалог о северном регионе с Вашингтоном, если он принципиально отвергает все экологические инициативы ЕС? Помпео прибыл в финский город Рованиеми на саммит Арктического совета отчасти для того, чтобы отстаивать «антиклиматическую» и пронефтегазовую повестку Белого дома. А «страшный Путин» на Арктическом форуме в Санкт-Петербурге был открыт для диалога по природоохранной проблематике. Не говоря уже о том, что неофициальный российский форум стал куда представительнее и демократичнее саммитов совета.

Но и это ещё не всё. Визит Помпео проходит на фоне торговых переговоров между США и КНР и интенсивных контактов между Москвой и Вашингтоном по целому ряду международных вопросов.

У госсекретаря состоялась встреча с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым, которую оба дипломата назвали продуктивной. У любого европейского внешнеполитического эксперта возник бы резонный вопрос: а о чём и с кем на самом деле собирается договариваться Помпео?

Есть и более обидный для Майка вопрос: а может ли нынешний госсекретарь претендовать на то, чтобы представлять позицию США и от их лица заключать какие-либо договорённости? Ведь ещё совсем недавно он обвинял Россию в агрессивных действиях в Арктике, в поддержке «антинародного режима» Мадуро в Венесуэле и даже в том, что северокорейский лидер Ким Чен Ын принял решение провести испытание ракет малой дальности по подсказке Москвы.

А теперь президент Трамп говорит о большом потенциале российско-американских отношений, а Помпео обсуждает с Лавровым «самые разные вопросы», включая ситуацию в Венесуэле и на Корейском полуострове.

Всё это выглядит как внешнеполитическая шизофрения Вашингтона. А сам глава дипломатического ведомства США кажется растерянным. Найдётся немало экспертов и журналистов, которые спишут это раздвоение личности американской дипломатии на непоследовательное и, как любят писать в либеральной прессе США, «хаотическое» и «импульсивное» поведение хозяина Белого дома. Мол, Госдепартамент-то знает, что делать, и проводит ясную политику в отношении Москвы (а также Венесуэлы, НАТО, ЕС и т. д.), но «невозможный Дональд» всё портит. Вечно у него семь пятниц на неделе… Вот пройдёт у Трампа очередной приступ русофилии, и Помпео получит ясный приказ — игнорировать своего российского коллегу и снова требовать от России что-то там прекратить, а не то будут введены новые санкции.

Но в такой картине мира есть два больших изъяна. Во-первых, даже самые образованные и опытные сотрудники дипведомства не могут определять внешнеполитическую стратегию страны. Это не их дело. В их обязанности входит претворение в жизнь этой стратегии. Плохо, конечно, если у великой державы нет преемственности в международной политике, а у её дипломатии — традиции и такта. Но никакие традиции, нормы этики и преимущества, получаемые благодаря преемственности, не могут перевесить воли избранного главы государства (в президентских республиках, разумеется, с парламентскими сложнее, но это уже другой разговор). Потому что vox populi vox Dei. Или все разговоры о демократии и воле народа надо прекращать.

Во-вторых, лидеры обеих стран весьма последовательны в своих высказываниях. В том числе о двусторонних отношениях. И это неслучайно. Потому что, несмотря на все сложности, которые возникли между Россией и США в последние годы, 58% американцев и 67% наших сограждан выступают за улучшение таких отношений.

И оба лидера прекрасно понимают, что в нынешние непростые времена очень многое зависит именно от них. Обратите внимание — ни разу президенты двух великих держав не говорили друг о друге неуважительно.

Да, и Владимир Путин, и Дональд Трамп не раз выражали надежду на «изменение внешней политики» противной стороны и называли её действия «опасными» и «недопустимыми».

Но личные отношения они всячески стремились сохранить и ни в коем случае не испортить необдуманными высказываниями. И всегда говорили о понимании тех сложностей, с которыми сталкивается их коллега. Так, российский президент не раз говорил о том, что сочувствует Трампу, столкнувшемуся с беспрецедентным сопротивлением его политике внутри самих Соединённых Штатов.

При этом Дональд никогда не отказывался от своего простого тезиса: «Поладить с Россией и Путиным — это хорошо, а не плохо». И это при том, что его недавний телефонный разговор с российским президентом многие американские политики и СМИ назвали «изменой».

Конечно, в идеальном мире должна работать система, государственная машина, институты… Всё это понятно. Но в наше непростое время все эти системы и институты дают чудовищные сбои. По всей видимости, потому, что они были придуманы для спокойных периодов истории. Как это ни парадоксально, но годы холодной войны тоже следует отнести к таким спокойным периодам. Тогда было всё ясно и надолго. А мы живём в эпоху жёсткой трансформации миропорядка.

В «государственных машинах», в том числе в дипломатических ведомствах, работают люди. И у них есть свои представления о том, как должны строиться международные отношения. Эти представления формируются в те самые спокойные периоды, о которых я говорил. Когда приходят иные времена, начинаются проблемы. Профессионалы своего дела могут превратиться из идеальных исполнителей в нерасторопных бюрократов и, чего хуже, во фрондёров.

Лучше всего это видно на примере Госдепартамента США. Его нынешний состав формировался в основном в периоды правления Билла Клинтона, Буша-младшего и Барака Обамы. Они практически в полном составе — вкупе с другими жителями столицы США — проголосовали на выборах 2016 года против Дональда Трампа (в федеральном округе Колумбия за Хиллари Клинтон отдали свои голоса более 90% избирателей). Политике 45-го президента они стали пассивно (а иной раз и активно) сопротивляться. Хозяин Белого дома значительно сократил центральный аппарат Госдепа. Но этого было недостаточно. Рексу Тиллерсону, а затем и Майку Помпео была поставлена задача реформировать дипломатическое ведомство. И Помпео сейчас как никогда близок к повторению судьбы своего предшественника, который, напомню, узнал о своём увольнении во время зарубежной поездки из Twitter Трампа. Потому что не справился с подчинённым ему бюрократическим аппаратом и его «профессиональным» представлением о внешней политике.

Ещё за пару дней до переговоров с Помпео в Финляндии Сергей Лавров заявлял, что «позиции России и США по Венесуэле несовместимы». Но уже 6 мая он описал свою беседу с американским коллегой в совершенно иных тонах: «Мы старались концентрироваться на реальной политике. И нам это удалось».

А помните, как был раздосадован Сергей Викторович, когда сорвалась встреча двух президентов во Вьетнаме на полях саммита АТЭС в ноябре 2017-го? Он едва сдерживал свой праведный гнев: «Я не могу отвечать за то, что говорят чинуши Трампа!» А после была встреча в Хельсинки. Новый саммит ещё пока не обсуждался, но контакты дипломатических ведомств на высшем уровне возобновились после очень долгого перерыва.

Конечно, причиной «конструктивной встречи» Лаврова и Помпео стал уже упомянутый мной телефонный разговор Путина и Трампа. Именно два президента настояли на том, чтобы МИД и Госдеп отодвинули взаимные претензии на второй план и занялись «реальной политикой». Что ж, будем надеяться на то, что диалог продолжится. Во всяком случае, нет никаких сомнений в том, что у российского и американского лидеров нет никаких проблем с тем, чтобы поговорить, когда того требует ситуация. Как верно отметил российский посол в Вашингтоне Анатолий Антонов, «от того, насколько часто они (Путин и Трамп. — Д. Д.) разговаривают, зависит, насколько мир спит спокойнее».

Проблема Помпео состоит в том, что он не может записать «конструктивную встречу» со своим российским коллегой в свой актив. По двум причинам. Во-первых, этот диалог произошёл не то чтобы против его воли, но явно не благодаря его рвению и талантам. Ему просто приказали. А во-вторых, контакты с Москвой поручены другому сотруднику администрации Трампа — советнику по нацбезопасности Джону Болтону (именно он организовывал с американской стороны саммит в Хельсинки). Именно поэтому Помпео не знает, когда состоится новая встреча двух президентов.

Майк в своё время заслужил расположение хозяина Белого дома за большой дипломатический прорыв в решении корейского вопроса. Именно он (ещё в должности главы ЦРУ) начал тайные контакты с лидером КНДР, прекрасно подготовил первый саммит и добился от Ким Чен Ына больших уступок. Но сейчас переговорный процесс застопорился. Возможно, поэтому госсекретарь с такой ревностью отнёсся к встрече Кима с Путиным.

И вот теперь его европейскому турне грозит полное фиаско. По тем причинам, которые я перечислял в начале статьи. И всё-таки шанс у Помпео есть. Надо просто научиться говорить прямо и честно.

Ведь проблема Майка Помпео состоит не в том, что ему приходится лавировать между Россией, Китаем, ЕС и прочими партнёрами. А в том, что он всё время извивается, пытаясь угодить и своим собственным подчинённым в Госдепе, и президенту, и конгрессу, и СМИ, и внешнеполитическому истеблишменту Запада.

Ну что ему стоит сказать, что Вашингтон заинтересован в улучшении отношений с Москвой, а Европе, если уж она покупает российский газ, надо перестать требовать от США защиты от «русской угрозы»? Или что страны Старого Света вольны закупать телекоммуникационное оборудование у кого угодно, но потом пусть сами занимаются своей кибербезопасностью? Что НАТО устарело и что главной опасностью Соединённые Штаты считают Китай? И раз уж Евросоюз с этим не согласен, то почему Америка должна покупать у европейских компаний продукцию, на самом деле на 80% сделанную в Юго-Восточной Азии? А что с этим делать — давайте «конструктивно обсуждать».

Трамп-то ведь это регулярно говорит. И ничего. Он всё ещё занимает свой пост. И, скорее всего, благополучно изберётся на второй срок.

Конечно, Майк Помпео — не Дональд Трамп. И поэтому не он является президентом США, избранным в период всемирной турбулентности. Но госсекретарю явно пора подумать над приоритетами и решить, чего он боится больше — мнения «профессионалов» и критики мейнстримной прессы или бесславного увольнения. А то ведь тучи над его головой становятся всё мрачнее.

Последний шанс, Майк!

Дмитрий Дробницкий, RT