Россия снова стала сверхдержавой. Die Welt, Германия | Молодые арабы восхищаются Россией. Bloomberg, США - «ДНР и ЛНР»

  • 00:16, 07-май-2019
  • ДНР и ЛНР
  • Тарас
  • 0


Послание Владимира Путина миру более чем понятно: Россия вновь стала Россией, супердержавой двух континентов. Хотим мы этого или нет, но нам придется общаться с Москвой, чтобы справляться с опасностями нашего времени, уверен автор немецкого издания. Россия — как раненый медведь гризли: сильная, непредсказуемая, злопамятная. Разве 20 лет назад это было так трудно понять?

Когда российский президент Владимир Путин приглашает гостей на правительственные приемы в старинную крепость Кремль, то в один из самых торжественных моментов все выглядит так, как будто время остановилось, и действие происходит по протоколу царского времени. Мундиры сияют, блестят золотые эполеты, ладные курсанты в мундирах как из театральных костюмерных распахивают створки дверей высотой до потолка.
Уверенным шагом царь идет на камеры, избранная публика долго аплодирует и на какой-то момент забывает о череде несчастий, обрушившихся на Россию и русский народ за последние сто лет.

Послание остальному миру более чем понятно: Россия вновь стала Россией, супердержавой двух континентов, огромной евроазиатской империей с интересами, простирающимися от Средиземного моря и Ближнего Востока до Латинской Америки, оплотом православия, Третьим Римом, широкой, ни с чем не сравнимой страной, где подчас самое старое опять становится самым новым.
Дневники маркиза де Кюстина, объехавшего огромную державу почти два столетия назад, остаются до сих пор лучшим психологическим путеводителем для всех желающих понять Россию, как, впрочем, и для тех, кто этого не желает. Так что же, Россия должна оставаться загадкой всегда?
Нельзя сказать, что Запад, и прежде всего Соединенные Штаты Америки после всемирно-исторических перемен три десятилетия назад проявили в отношении России особую чуткость. А ведь это — так же, как в опасные времена холодной войны — не просто какой-то вопрос для научной диссертации, а вопрос выживания технико-индустриальных форм жизни на Востоке и Западе.
Уже давно мир не был так чреват опасностями, как в последние месяцы, и это состояние продлится, судя по всему, долго. Чтобы лучше понять масштаб происходящего, необходимо вспомнить двойной кризис вокруг Берлина и Кубы в 1958 и 1962 годах, когда пропасть разверзлась, и сверхдержавы содрогнулись перед ужасной перспективой их собственного конца.

Но как раз потому, что тогда положение было крайне опасным, из него возник парадокс взаимного устрашения. Он появился от ужасного осознания того, что сверхдержавы независимо от стратегических и идеологических факторов, их разделяющих, могут выжить лишь вместе или вообще не выжить.

Возвращаться к исходным точкам сейчас и нежелательно, и невозможно. Но опыт кризисов 60-х и 70-х годов нельзя забывать —так же, как и менеджмент серьезных политиков в преодолении кризисов и конфликтов, и широкий спектр мер по контролю над вооружениями 80-х годов. Если ничего не будет происходить, то может произойти всё, что угодно.

«Европа — наш общий дом»? Когда Михаил Горбачев почти 40 лет назад ввел это понятие в свою программу реформ и обновления, ища поддержки у Запада и двигая Россию в революцию сверху, на Западе сначала возникли сомнения и недоверие. К ним прибавилось удивление, когда там начали провозглашать разворот в сторону Запада, открыли архивы, реабилитировали узников, предприняли попытки ввести демократию, отказались от имперских амбиций в южной Африке, в Центральной Азии, в восточном Средиземноморье. Петрогосударство Россия потерпело финансовый крах.

То, что вначале восприняли как временное падение цены на нефть, вызванное войнами на Ближнем Востоке в 80-е годы, вскоре оказалось началом конца Советской власти. А возможно, что помимо этого, обновленной демократической России представился шанс вместе с другими государствами предпринять конструктивные шаги, чтобы исключить «гарантированное взаимное уничтожение» и общими усилиями определять и решать главные проблемы человечества.
Но ничего подобного не произошло — не в последнюю очередь потому, что штабы планирования Вашингтона не поняли, что стоит на кону, а европейцы недостаточно убедительно предостерегали о том, что Россия хотя и не такая сильная, как кажется, но и не такая слабая.
Россия и упущенные возможности

Расширение НАТО на Восток таило в себе шанс в долгосрочной перспективе приобщить мир к техническим чудесам современности и общими усилиями создать для этого необходимые стратегические предпосылки. Этот шанс был упущен, а России как старому врагу и новому полу-другу указали место в углу организованным недоверием и двусмысленностями. Пока, наконец, из Кремля не пришло заявление «New order or no order»* — для пущей доходчивости сразу на английском языке.

Продолжает ли путинская Россия оставаться державой по статусу-кво, которой она была десять лет назад — добавим, возможно была? Умно ли играл Запад от Вашингтона до Берлина своими картами? Бывший американский госсекретарь Джордж Шульц (George Shultz), один из мудрых дипломатов — если таковые когда-то вообще были — предостерегал в свое время (и не он один) от последствий западной беззаботности. По словам Шульца, Россия — как раненый медведь гризли: сильная, непредсказуемая, злопамятная. Разве 20 лет назад это было так трудно понять?

Так же как охранка, всесильная царская тайная полиция, пережила крах царизма благодаря своей приспособляемости и незаменимости и образовала симбиоз с красными преемниками, так и НКВД пережил конец сталинской тирании. То же самое произошло и с КГБ, откуда вышел Путин, резидент в Дрездене и спустя десять лет шеф организации-преемницы ФСБ. Она — далеко не единственная секретная служба в необъятной России, но только она сильнее, чем другие, воплощает в себе традицию быть государством в государстве: элитарным, самоуверенным, традиционалистским, дисциплинированным и сконцентрированном на службе.
Это патриоты особого рода, полусекретный орден со строгими внутренними правилами. Понимают ли это на Западе?

Во всяком случае, это форма жизни, которая всегда формировала мышление хозяина Кремля и большинства людей из его окружения. Неужели западные государственные мужи надеются дождаться, когда в Кремле наступит чистая демократия? Или дождаться, когда Россия однажды попросит для себя хорошей погоды?
Придется пойти навстречу России, хотим ли мы этого или нет — раньше или позже, но лучше раньше, чем позже. Чего сейчас не хватает, так это проверенного способа общения — закулисной дипломатии, но прежде всего общего стратегического представления о грозящей опасности.

При этом речь идет не только о том, чтобы обновить более действенные, взаимосвязанные элементы из менеджмента холодной войны. Мы уже давно живем в другом мире, часто не подозревая об этом.

Глобализация проблем и дигитализация всех форм жизни, расширение сферы действий на ближайший космос, а также гибридное ведение войн и кибер-войны — это не абстрактные явления, а реальные опасности. Если мы не поддадимся искушениям и обещаниям искусственного интеллекта и не ограничим его, и не сделаем это общими усилиями, ситуация может стать серьезной.

* «Или новый порядок, или не будет никакого порядка» (англ.) Источник

Молодые арабы восхищаются Россией. Bloomberg, США


Результаты опросов на Ближнем Востоке и в Северной Африке показывают, что молодые арабы все чаще видят в России союзника, а в США — ненадежного партнера или даже хуже. Авторитет США как союзника уменьшается. Доля молодых арабов, считающих США союзником, снизилась с 63% в 2016 году до 35% в 2018 году. Россия, напротив, продолжает получать высокие оценки.

Многие американцы боятся, что Россия вернулась на Ближний Восток в качестве сильного игрока. Между тем создается впечатление, что многие арабы именно на это и надеются. В основе такого их отношения лежит успех вмешательства России — наряду с ее союзниками Ираном и «Хезболлой» — в сирийскую войну. Даже премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, стремящийся защитить интересы своей страны в Сирии, последнее время стал чаще ездить именно в Москву, а не в Вашингтон.

Среди арабских союзников США влияние России тоже растет — и не только на уровне правительств. Результаты последних двух опросов Arab Youth Survey, которые ежегодно проводятся на Ближнем Востоке и в Северной Африке среди молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет, показывают, что молодые арабы все чаще видят в России союзника, а в США — ненадежного партнера или даже хуже.

Своим главным «врагом» 64% молодых арабов назвали Иран, что не удивительно, однако на втором месте после Ирана оказались США (59%). Авторитет США как союзника уменьшается. Доля молодых арабов, считающих США союзником, снизилась с 63% в 2016 году до 35% в 2018 году, хотя в этом году она снова немного подросла до 41%. Россия, напротив, продолжает получать высокие оценки, хотя с прошлого года ее показатели немного снизились — с 69% до 65%.

В странах Персидского залива, традиционно поддерживающих крепкие связи с США, 43% опрошенных видят в Вашингтоне «более сильного союзника», нежели Москва, однако Россия отстает от США только на один процентный пункт — сильным союзником ее считают 42% опрошенных.

Это довольно интригующие результаты, потому что разрушения в Сирии являются главным пунктом в списке обвинений в адрес Ирана и «Хезболлы». Между тем, России ее вмешательство в сирийский конфликт, по всей видимости, сходит с рук.

Советский Союз был по большому счету вытеснен из этого региона после арабо-израильской войны 1973 года и после того, как Вашингтон перетянул Египет на свою орбиту. А после окончания холодной войны Россия практически полностью ушла с Ближнего Востока. Тем не менее, сейчас многие считают Россию главной внешней державой в этом регионе.

Возможно, ее привлекательность в первую очередь объясняется тем, что она служит теоретической альтернативой США.

Ее единственная роль в регионе Персидского залива — это роль ключевого союзника Ирана на международной арене и альтернативного поставщика оружия для тех стран, которые не закупают оружие у США. Возможно, Россия многим кажется своеобразным проводником привлекательной, но пока еще гипотетической многополярной реальности, в которой у арабских стран будет много вариантов для получения поддержки извне, — пока у большинства из них есть только один источник помощи, и это США.

Вряд ли такой всплеск симпатии к России основан на фактической политике Москвы — особенно если учесть ее вмешательство в сирийский конфликт и ту поддержку, которую она оказывает Ирану.

Однако сирийская война, вполне вероятно, помогает Москве улучшать ее имидж. Когда в 2015 году Москва вмешалась в сирийскую войну наряду с Ираном и «Хезболлой», чтобы спасти режим президента Башара аль-Асада, это фактически стало первой успешной интервенцией внешней державы в арабском мире с момента освобождения Кувейта в 1991 году. Эта интервенция позволила Москве позиционировать себя как сильного партнера, как игрока, выступающего за стабильность и суверенитет, как победителя. Между тем США при президентах Бараке Обаме и Дональде Трампе действовали робко и неэффективно — несмотря на авиаудары Трампа в Сирии и Йемене и на его финансовую войну против Тегерана. Более того, арабские союзники США часто используют Россию в качестве рычага воздействия, чтобы добиться от Вашингтона того, что им нужно. Когда Саудовская Аравия попыталась купить у США противоракетные комплексы подвижного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата (THAAD), ей пришлось сделать вид, что она хочет купить российские комплексы С-400, прежде чем она добилась прогресса в переговорах с Вашингтоном. Точно так же поступают Объединенные Арабские Эмираты, которые хотят купить современные американские истребители. ОАЭ хотят купить американские F-35, но, чтобы этого добиться, им, вероятно, придется начать переговоры с Россией о покупке российских истребителей.
Кроме того, России очень помогает то, что ее не было на Ближнем Востоке в течение нескольких десятилетий, потому что всю вину за то, что происходило в этом регионе с 1970-х годов, можно переложить на США.

Личности лидеров тоже играют немаловажную роль. Трампа во всем мире считают нелепым политиком и защитником расистов. Между тем президент России Владимир Путин излучает силу, решимость, беспощадность и солидность. Кроме того, многим кажется, что Трамп боится Путина.

Таким образом, Путин является воплощением решительно настроенной и надежной России в противовес нерешительным и беспомощным США.

Однако такое отношение молодых арабов к России вряд ли сохранится надолго. Очень скоро Россия будет привлечена к ответственности за ее действия. А учитывая ограниченность способности России проецировать силу по всему миру — размеры ее экономики не превышают размеры экономики Италии — вполне вероятно, что она уже действует на пределе своих возможностей в Сирии.

Если Вашингтон решит отказаться от своей несостоятельной стратегии, заключающейся в том, чтобы воздерживаться от активных действий на Ближнем Востоке, образ России как важного игрока в этом регионе может рассеяться всего за несколько недель. Источник

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Послание Владимира Путина миру более чем понятно: Россия вновь стала Россией, супердержавой двух континентов. Хотим мы этого или нет, но нам придется общаться с Москвой, чтобы справляться с опасностями нашего времени, уверен автор немецкого издания. Россия — как раненый медведь гризли: сильная, непредсказуемая, злопамятная. Разве 20 лет назад это было так трудно понять? Когда российский президент Владимир Путин приглашает гостей на правительственные приемы в старинную крепость Кремль, то в один из самых торжественных моментов все выглядит так, как будто время остановилось, и действие происходит по протоколу царского времени. Мундиры сияют, блестят золотые эполеты, ладные курсанты в мундирах как из театральных костюмерных распахивают створки дверей высотой до потолка. Уверенным шагом царь идет на камеры, избранная публика долго аплодирует и на какой-то момент забывает о череде несчастий, обрушившихся на Россию и русский народ за последние сто лет. Послание остальному миру более чем понятно: Россия вновь стала Россией, супердержавой двух континентов, огромной евроазиатской империей с интересами, простирающимися от Средиземного моря и Ближнего Востока до Латинской Америки, оплотом православия, Третьим Римом, широкой, ни с чем не сравнимой страной, где подчас самое старое опять становится самым новым. Дневники маркиза де Кюстина, объехавшего огромную державу почти два столетия назад, остаются до сих пор лучшим психологическим путеводителем для всех желающих понять Россию, как, впрочем, и для тех, кто этого не желает. Так что же, Россия должна оставаться загадкой всегда? Нельзя сказать, что Запад, и прежде всего Соединенные Штаты Америки после всемирно-исторических перемен три десятилетия назад проявили в отношении России особую чуткость. А ведь это — так же, как в опасные времена холодной войны — не просто какой-то вопрос для научной диссертации, а вопрос выживания технико-индустриальных форм жизни на Востоке и Западе. Уже давно мир не был так чреват опасностями, как в последние месяцы, и это состояние продлится, судя по всему, долго. Чтобы лучше понять масштаб происходящего, необходимо вспомнить двойной кризис вокруг Берлина и Кубы в 1958 и 1962 годах, когда пропасть разверзлась, и сверхдержавы содрогнулись перед ужасной перспективой их собственного конца. Но как раз потому, что тогда положение было крайне опасным, из него возник парадокс взаимного устрашения. Он появился от ужасного осознания того, что сверхдержавы независимо от стратегических и идеологических факторов, их разделяющих, могут выжить лишь вместе или вообще не выжить. Возвращаться к исходным точкам сейчас и нежелательно, и невозможно. Но опыт кризисов 60-х и 70-х годов нельзя забывать —так же, как и менеджмент серьезных политиков в преодолении кризисов и конфликтов, и широкий спектр мер по контролю над вооружениями 80-х годов. Если ничего не будет происходить, то может произойти всё, что угодно. «Европа — наш общий дом»? Когда Михаил Горбачев почти 40 лет назад ввел это понятие в свою программу реформ и обновления, ища поддержки у Запада и двигая Россию в революцию сверху, на Западе сначала возникли сомнения и недоверие. К ним прибавилось удивление, когда там начали провозглашать разворот в сторону Запада, открыли архивы, реабилитировали узников, предприняли попытки ввести демократию, отказались от имперских амбиций в южной Африке, в Центральной Азии, в восточном Средиземноморье. Петрогосударство Россия потерпело финансовый крах. То, что вначале восприняли как временное падение цены на нефть, вызванное войнами на Ближнем Востоке в 80-е годы, вскоре оказалось началом конца Советской власти. А возможно, что помимо этого, обновленной демократической России представился шанс вместе с другими государствами предпринять конструктивные шаги, чтобы исключить «гарантированное взаимное уничтожение» и общими усилиями определять и решать главные проблемы человечества. Но ничего подобного не произошло — не в последнюю очередь потому, что штабы планирования Вашингтона не поняли, что стоит на кону, а европейцы недостаточно убедительно предостерегали о том, что Россия хотя и не такая сильная, как кажется, но и не такая слабая. Россия и упущенные возможности Расширение НАТО на Восток таило в себе шанс в долгосрочной перспективе приобщить мир к техническим чудесам современности и общими усилиями создать для этого необходимые стратегические предпосылки. Этот шанс был упущен, а России как старому врагу и новому полу-другу указали место в углу организованным недоверием и двусмысленностями. Пока, наконец, из Кремля не пришло заявление «New order or no order»* — для пущей доходчивости сразу на английском языке. Продолжает ли путинская Россия оставаться державой по статусу-кво, которой она была десять лет назад — добавим, возможно была? Умно ли играл Запад от Вашингтона до Берлина своими картами? Бывший американский госсекретарь Джордж Шульц (George Shultz), один из мудрых дипломатов — если таковые когда-то вообще были — предостерегал в свое время (и не он один) от последствий западной беззаботности. По словам Шульца, Россия — как раненый медведь гризли: сильная, непредсказуемая, злопамятная. Разве 20 лет назад это было так трудно понять? Так же как охранка, всесильная царская тайная полиция, пережила крах царизма благодаря своей приспособляемости и незаменимости и образовала симбиоз с красными преемниками, так и НКВД пережил конец сталинской тирании. То же самое произошло и с КГБ, откуда вышел Путин, резидент в Дрездене и спустя десять лет шеф организации-преемницы ФСБ. Она — далеко не единственная секретная служба в необъятной России, но только она сильнее, чем другие, воплощает в себе традицию быть государством в государстве: элитарным, самоуверенным, традиционалистским, дисциплинированным и сконцентрированном на службе. Это патриоты особого рода, полусекретный орден со строгими внутренними правилами. Понимают ли это на Западе? Во всяком случае, это форма жизни, которая всегда формировала мышление хозяина Кремля и большинства людей из его окружения. Неужели западные государственные мужи надеются дождаться, когда в Кремле наступит чистая демократия? Или дождаться, когда Россия однажды попросит для себя хорошей погоды? Придется пойти навстречу России, хотим ли мы этого или нет — раньше или позже, но лучше раньше, чем позже. Чего сейчас не хватает, так это проверенного способа общения — закулисной дипломатии, но прежде всего общего стратегического представления о грозящей опасности. При этом речь идет не только о том, чтобы обновить более действенные, взаимосвязанные элементы из менеджмента холодной войны. Мы уже давно живем в другом мире, часто не подозревая об этом. Глобализация проблем и дигитализация всех форм жизни, расширение сферы действий на ближайший космос, а также гибридное ведение войн и кибер-войны — это не абстрактные явления, а реальные опасности. Если мы не поддадимся искушениям и обещаниям искусственного интеллекта и не ограничим его, и не сделаем это общими усилиями, ситуация может стать серьезной. * «Или новый порядок, или не будет никакого порядка» (англ.) Источник Молодые арабы восхищаются Россией. Bloomberg, США Результаты опросов на Ближнем Востоке и в Северной Африке показывают, что молодые арабы все чаще видят в России союзника, а в США — ненадежного партнера или даже хуже. Авторитет США как союзника уменьшается. Доля молодых арабов, считающих США союзником, снизилась с 63% в 2016 году до 35% в 2018 году. Россия, напротив, продолжает получать высокие оценки. Многие американцы боятся, что Россия вернулась на Ближний Восток в качестве сильного игрока. Между тем создается впечатление, что многие арабы именно на это и надеются. В основе такого их отношения лежит успех вмешательства России — наряду с ее союзниками Ираном и «Хезболлой» — в сирийскую войну. Даже премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, стремящийся защитить интересы своей страны в Сирии, последнее время стал чаще ездить именно в Москву, а не в Вашингтон. Среди арабских союзников США влияние России тоже растет — и не только на уровне правительств. Результаты последних двух опросов Arab Youth Survey, которые ежегодно проводятся на Ближнем Востоке и в Северной Африке среди молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет, показывают, что молодые арабы все чаще видят в России союзника, а в США — ненадежного партнера или даже хуже. Своим главным «врагом» 64% молодых арабов назвали Иран, что не удивительно, однако на втором месте после Ирана оказались США (59%). Авторитет США как союзника уменьшается. Доля молодых арабов, считающих США союзником, снизилась с 63% в 2016 году до 35% в 2018 году, хотя в этом году она снова немного подросла до 41%. Россия, напротив, продолжает получать высокие оценки, хотя с прошлого года ее показатели немного снизились — с 69% до 65%. В странах Персидского залива, традиционно поддерживающих крепкие связи с США, 43% опрошенных видят в Вашингтоне «более сильного союзника», нежели Москва, однако Россия отстает от США только на один процентный пункт — сильным союзником ее считают 42% опрошенных. Это довольно интригующие результаты, потому что разрушения в Сирии являются главным пунктом в списке обвинений в адрес Ирана и «Хезболлы». Между тем, России ее вмешательство в сирийский конфликт, по всей видимости, сходит с рук. Советский Союз был по большому счету вытеснен из этого региона после арабо-израильской войны 1973 года и после того, как Вашингтон перетянул Египет на свою орбиту. А после окончания холодной войны Россия практически полностью ушла с Ближнего Востока. Тем не менее, сейчас многие считают Россию главной внешней державой в этом регионе. Возможно, ее привлекательность в первую очередь объясняется тем, что она служит теоретической альтернативой США. Ее единственная роль в регионе Персидского залива — это роль ключевого союзника Ирана на международной арене и альтернативного поставщика оружия для тех стран, которые не закупают оружие у США. Возможно, Россия многим кажется своеобразным проводником привлекательной, но пока еще гипотетической многополярной


Рекомендуем

Комментарии (0)




Уважаемый посетитель нашего сайта!
Комментарии к данной записи отсутсвуют. Вы можете стать первым!