СМИ

Россия рассматривает все варианты, вплоть до выхода из Совета Европы и Европейской конвенции о правах человека, сообщил наш полпред в СЕ Иван Солтановский. Для «развода» не нужно будет прикладывать усилия – в июне России грозит исключение из ПАСЕ за неуплату взносов. Вряд ли большой бедой станет уход из европейского клуба, где россиян лишили права голоса. Но стоит ли отказываться от Страсбургского суда? «Это будут бессмысленные упражнения в риторике в третьестепенной европейской организации», – так сенатор Алексей Пушков оценил возможную реакцию ПАСЕ на – также пока лишь возможный – выход России из Совета Европы и Европейской конвенции по правам человека. «В ПАСЕ могут потом долго это обсуждать и осуждать, но это не будет иметь для России никакого значения», – написал Пушков в воскресенье в своем твиттере. Поводом послужило заявление нашего постпреда при Совете Европы Ивана Солтановского: российская сторона рассматривает все варианты событий в случае невозможности компромисса с Советом Европы. В том числе, постпред и упомянул возможный выход из Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ) и СЕ. Уход России из Совета Европы, где она состояла с 1996 года, может стать реальностью уже в конце июня. С 2017 года Москва – в качестве ответа на дискриминацию наших представителей в ПАСЕ – не платит взносы. И, как напомнил действующий генсек Совета Европы Турбьерн Ягланд, устав организации позволяет исключить страну, если та не платит взносы в течение двух лет. Этот срок, собственно и истекает в июне. Заметим, что тогда же, в июне, пройдет сессия ПАСЕ, на которой должны будут избрать нового генсека Совета Европы. Условием участия России в сессии, Москва называет восстановление прав российской делегации. Как известно, после воссоединения Крыма и России решением Совета Европы было ограничено участие наших делегатов в структурах СЕ. Российская делегация была лишена права голоса. Москва в ответ в 2017 году приостановила выплаты членских взносов в Парламентскую ассамблею, Госдума и Совфед приняли решение свою делегацию в Страсбург не направлять. Поддержав антироссийскую санкционную истерию, ПАСЕ очевидно «выстрелило себе в ногу» – учитывая, что наша страна наряду с Германией, Францией, Великобританией, Италией и Турцией являлась одним из основных плательщиков в общий кошелек Совета Европы (российский взнос – около 10%). То, что Россия в итоге может уйти из Совета Европы, не новость. В январе этого года замглавы МИД Александр Грушко сообщил: из-за упомянутой выше дискриминации Москва рассматривает «все опции наших возможных действий, в том числе и вариант выхода из состава СЕ». Но постпред в СЕ Солтановский, как известно, упомянул и выход России из Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Этот документ, который наша страна ратифицировала в 1998 году, в частности, предусматривает, что страна-участница признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека (также известного как Страсбургский суд) и обязуется исполнять его решения. Так, известным следствием вступления России в СЕ и ратификации Конвенции стало введение моратория на смертную казнь. Возможный окончательный уход России из ПАСЕ вряд ли вызовет серьезные возражения. Как ранее отмечала газета ВЗГЛЯД, играть роль немых мальчиков для битья, да еще и раскошеливаться при этом, не имело никакого смысла, поэтому позиция депутатов и сенаторов – не платить за неучастие – выглядит вполне логичной. Иное дело, что вопросы возникают по поводу выхода Москвы из Европейской конвенции по правам человека. «Конвенция – это очень важный механизм. Европейский суд по правам человека нередко становится той инстанцией, которая позволяет российским гражданам добиваться законности и справедливости. Известны и проблемы в нашем правосудии, поднимаются вопросы о применении пыток в пенитенциарной системе», – сказал газете ВЗГЛЯД председатель постоянной комиссии СПЧ по международному сотрудничеству в области прав человека Александр Брод. Напомним, что, судя по отчету ЕСПЧ за 2018 год, из России поступило рекордное число жалоб — 12,15 тысяч, вдвое больше, чем в 2015 году. Рассмотрения ожидали 11,75 тысяч исков россиян (20,9% общего числа), почти половина из них коммуницирована. Как сообщал «Интерфакс», в отчете Страсбургского суда отмечалось: рекордное число решений — более ста — вынесено о нарушении статьи Европейской конвенции о запрете пыток: в четырех решениях установлены факты применения властями пыток, в 99 – бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, в 12 — неэффективное расследование таких случаев. Не менее 19 раз нарушалось право на жизнь: семь решений вынесено об ответственности властей в случаях лишения жизни, 12 — о неэффективном расследовании таких дел. В 99 делах было признано нарушение права на свободу и личную неприкосновенность. Но справедливости ради отметим, что в пересчете на 10 тысяч человек населения Россия находилась лишь на 31 месте по количеству жалоб среди 47 государств – членов Конвенции о защите прав человека и основных свобод, отметили в министерстве. На это обратили внимание в российском Минюсте, комментируя отчет Страсбургского суда: «Количество дел, находящихся на рассмотрении судебных составов ЕСПЧ, в отношении каждой из стран – участниц Совета Европы обусловлено, в том числе, численностью населения. Как известно, РФ занимает первое место среди европейских государств и значительно опережает их по этому параметру». Но, как бы то ни было, обращение в Страсбург зачастую оказывается последним шансом для россиянина обратить внимание на «неправедный суд». Большинство решений ЕСПЧ, признанных российским правосудием (с выплатой компенсаций жалобщикам или пересмотром дела), касалось нарушения права на справедливое разбирательство. В ряде случаев Страсбургский суд позволяет добиваться законности и справедливости для российских граждан, отметил Брод. Но, добавил он, «при всем при этом, ЕСПЧ нередко выступает в политизированном ключе – рассматривает вопросы тенденциозно и односторонне». «Я прекрасно понимаю, что нашим парламентариям очень сложно вести диалог на площадках Совета Европы, ПАСЕ, в связи с непрекращающимся давлением на нашу страну, – подчеркнул Брод. – Мы видим, что Запад не собирается отменять санкции, не утихает русофобия, не прекращается дискриминация российских журналистов, дипломатов, общественных деятелей – и, добавлю, не только россиян, но и соотечественников, которые ратуют за контакты Европы и России. Но я все же считаю: каким бы сложным ни будет этот диалог, его нужно продолжать, поскольку Россия не должна лишать себя площадки выступлений в Совете Европы». Возможно, что окончательный разрыв не состоится. Напомним, что спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил, что Совет Европы обязан вернуть России все деньги за те годы, когда страна не участвовала в работе Парламентской ассамблеи. Не исключено, что именно последний аргумент возымел действие. В Страсбурге признают, что Москве уже удалось ударить рублем (или евро) по бюджету ПАСЕ – дефицит финансирования из-за заморозки российского взноса оценили в 1,5 млн евро. Действующий генсек СЕ Турбьерн Ягланд, которого отнюдь нельзя отнести к «ястребам», заявлял о том, что Россию крайне важно сохранить в составе Совета Европы. «Порывать все контакты было бы несправедливым в отношении нас самих, – полагает Александр Брод. – Для России было бы больше пользы в том, чтобы оставаться на этих площадках». Показательно, что в середине апреля ПАСЕ приняла резолюцию, в которой впервые с момента кризиса в отношениях Ассамблея призвала Россию сформировать делегацию. Более того, «зарубили» поправки, которые пыталась внести в текст делегация Украины: в частности, представители Киева требовали убрать из текста предложение к России воссоздать делегацию в ПАСЕ. Михаил Мошкин, ВЗГЛЯД