СМИ

Во-первых, они войдут в историю политтехнологий. Еще никогда и нигде в мире отправной точкой президентской избирательной кампании не был телесериал. А именно сериал «Слуга народа» стал тем питательным бульоном, в котором, как в первобытном океане, зародилась новая украинская политическая реальность. Не думаю, что это был хитрый план – вероятнее всего, участники процесса уже по ходу действия сообразили, что успех сериала и его главного героя можно конвертировать в голоса избирателей. Но этим людям не откажешь в блестящем знании украинцев, как нации. Магическое сознание, в рамках которого картинку с телеэкрана можно перенести в реальную жизнь, и обеспечило Зеленскому если не саму победу, то как минимум уверенный старт. Эта технология, скорее всего, неприменима ни в Европе, ни в России. Наш скептичный избиратель голосует не сердцем, вопреки историческому призыву, а все-таки мозгом. Какой бэкграунд у кандидата, проще говоря, чем он руководил и какие компетенции имеет, чтобы замахнуться сразу на руководство немаленькой страной? Что полезного для страны он сделал до того, какие заслуги имеет перед отечеством? Откуда у нас уверенность, что будущий президент станет самостоятельной единицей, а не пешкой в руках более сильных игроков внутри страны или за ее пределами? Такие скучные вопросы задает себе ответственный избиратель в любой более-менее стабильной стране. В любой, но не на Украине. Потому что украинскому избирателю нужна не смена курса, а перемена жизни, как таковой. В чем конкретно эти перемены должны заключаться – не знает никто. «До основанья, а затем…» – слова, которые можно было бы сделать главным лозунгом нынешних украинских настроений. Как угодно, но только не так, как было. Снесем Порошенко, а потом разберемся. Отсюда этот фантастический для нестабильной страны результат в 75 процентов. Люди голосовали не столько за Зеленского, сколько за свою веру в чудо. И оно, возможно, произойдет. Случилось же уже один раз, 21 апреля. Во-вторых, украинские выборы войдут в историю потому, что это тот случай, когда выбирали из двух, по сути, одинаковых кандидатов. Кто-нибудь может ответить на простой вопрос: чем Зеленский принципиально отличается от Порошенко? «Голосуя за Порошенко, я голосую вот за это», «Голосуя за Зеленского, я голосую вот за то». Между Зеленским и Порошенко принципиальной разницы гораздо меньше, чем, например, между Порошенко и Януковичем. Первый был за евроинтеграцию, второй – за ориентацию на Россию, все примерно понятно. А о чем спорили эти два кандидата? И избирательная кампания, и дебаты, от которых все чего-то ожидали, но ничего не получили, не принесли ни одной новой идеи. Просто потому, что этих идей не существует в принципе. То есть, понятно, что это два разных человека. Один моложе, другой старше, один симпатичный, другой как будто всегда с перепоя, один из шоу-бизнеса, другой олигарх, один не замешан ни в каких «схемах», на другого клейма ставить некуда. Но принципиально Зеленский не выдвинул ни одной идеи, с которой не мог бы согласиться Порошенко, да и кто угодно из кандидатов первого тура. И мы опять возвращаемся к этой мысли: украинцы проголосовали не за лучшее, они проголосовали за надежду на лучшее. А каким оно будет – не знает пока никто, включая нового президента. Что же касается того, чем в третий раз вчерашние украинские выборы войдут в историю, то тут все зависит от победителя. Зеленскому досталась в управление одна из самых сложных стран планеты Земля и уж точно самая сложная в Европе. Страна, которую большие игроки используют не как партнера и полноценного участника процесса, а просто как инструмент противостояния друг с другом. (Пока вынесем за скобки ту проблему, что и самого Зеленского многие считают инструментом, например, того же олигарха Коломойского). Нужно проявить невероятное мастерство, интеллект, дух, силу воли, хитрость – нужно применить вообще всё, чтобы решать одновременно и внешние и, главное, внутренние проблемы. Главная из которых, несомненно, война в Донбассе, которая идет уже пять лет. Новому президенту нужно ни много ни мало изменить даже не ситуацию, а саму логику существования страны. Не надо иллюзий – за пять лет невозможно возродить развалившуюся экономику, нельзя победить тотальную коррупцию, нельзя решить большинство системных проблем. Но вот привести Украину в чувство, сделать ее более-менее самостоятельным игроком, а не инструментом, чтобы она отстаивала свои, а не чужие интересы – вполне возможно. Во всяком случае, можно этот процесс начать. И, если у Зеленского это получится, это станет третьим, чем украинские выборы войдут в историю: придя из ниоткуда, человек сделал то, что до него не получилось ни у одного украинского президента. Тем более, что в этом смысле у него есть хороший пример – Путин. Дмитрий Михайлин, ВЗГЛЯД