СМИ

Международные организации и рейтинговые агентства прочат Ирану тяжёлые времена. Негативные оценки состояния экономики Исламской Республики нарастают по мере приближения к символической дате — годовщине выхода Соединённых Штатов из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД, соглашение по иранской ядерной программе), которая выпадает на 8 мая.
Правительство ИРИ опровергает критическое ухудшение социально-экономической ситуации, указывая на развёрнутую против страны «психологическую войну» со стороны США и их союзников на Ближнем Востоке. Тем не менее признаки рецессии налицо.


Экономика Ирана находится в тревожном состоянии с тех пор, как президент Дональд Трамп вывел США из ядерной сделки и расширил антииранские санкции. Ожидается, что беспрецедентный шаг американской администрации, которым Корпус стражей Исламской революции (КСИР) Ирана внесён в список иностранных «террористических организаций», нанесёт ещё больший ущерб экономике страны, ускорив её «свободное падение», отмечают аналитики.

Международный валютный фонд (МВФ) прогнозирует глубокий спад для Ирана в своём последнем докладе «Перспективы развития мировой экономики», опубликованном 9 апреля. Согласно МВФ, иранская экономика сократится на 6% в этом году, почти вдвое больше, по сравнению с предыдущим прогнозом в октябре (на 3,6%).

Всемирный банк (ВБ) настроен менее пессимистично, но и он констатирует неизбежность рецессии. В своём апрельском отчёте ВБ предрекает «резкое сокращение» ВВП ИРИ на 3,8% в 2019 году.

Иран сталкивается с одним вызовом за другим, американская стратегия «фронтальной атаки» на его экономику и связанную с ней внутриполитическую стабильность начинает приносить плоды. Страну покинул ряд западных транснациональных компаний, не успев толком вернуться на перспективный 80-миллионный рынок после заключения в июле 2015 года СВПД и снятия с Тегерана международных санкций.
Нефтегазовая отрасль ИРИ продолжает испытывать острый дефицит притока зарубежных инвестиций, сорваны многомиллиардные сделки, в том числе и в сфере гражданской авиации (закупка иранцами десятков пассажирских лайнеров Boeing и Airbus).
Национальная валюта за прошлый год обесценилась по отношению к доллару США на 60%, и тенденция на девальвацию риала сохраняется. Инфляция к концу 2018 года превысила 40%. По отдельным товарным группам, инфляционные показатели ещё более внушительные. Так, в отдельные периоды цены на мясную продукцию в стране ставили один антирекорд за другим.

Западные эксперты подметили, что в 2019 году Центральный банк Ирана перестал публиковать данные по инфляции, в результате чего некоторые аналитики предположили неспособность финансового регулятора страны купировать инфляционные риски.

Остаются злободневными показатели уровня безработицы, особенно среди молодёжи. Но главные озабоченности иранского правительства на текущем этапе связаны с падением доходов от продажи нефти. Именно в этом вопросе «фронтальная атака» США имеет все признаки «бульдожьей хватки», учитывая критическую зависимость Тегерана от поступления твёрдой валюты с продажи «чёрного золота».

В настоящее время поступления от нефтеэкспорта формируют 33% всей доходной части бюджета ИРИ, общий размер которого составляет $ 112 млрд. В предстоящие двенадцать месяцев правительство страны планирует сбор от нефтеэкспорта в размере $ 21 млрд — спад почти на 30% по сравнению с показателем предыдущего финансового года (начинается в Иране 21 марта), когда нефть принесла доход в $ 27 млрд.
Это прагматичный и одновременно умеренно пессимистичный прогноз кабинета Хасана Роухани, заложившего в бюджет 2019–2020 цену барреля нефти $ 50-$ 54 и суточный объём экспорта от 1 млн до 1,5 млн баррелей. До выхода США из ядерной сделки и расширения американских санкций против ИРИ выставляемый ею на внешний рынок ежедневный объём в отдельные периоды превышал 2,5 млн баррелей.

По оценкам аналитиков, 95% всей своей нефти на экспорт до ужесточения санкционного режима США иранцы поставляли на четыре рынка: Китай (35%), Индия (33%), ЕС (20%) и Турция (7%). Оставшиеся 5% делили между собой Япония и Южная Корея. Объём нефтеэкспорта Ирана в Азию, на традиционный для него рынок, претерпел особо неприятные для иранцев изменения — падение с уровня 1,7 млн баррелей суточных поставок до нынешних 660 тыс. баррелей.

Масштабное стихийное бедствие добавило проблем местной экономике. Сильные дожди, прошедшие на большей территории Ирана во второй половине марта и вызванные ими наводнения, нанесли существенный урон экономике, в том числе аграрному сектору. По словам главы Минсельхоза ИРИ Махмуда Ходжати, предполагаемый ущерб сельскохозяйственной отрасли страны в настоящее время оценивается в 130 трлн риалов (порядка $ 942 млн).

Сели и наводнения, начавшиеся в Иране в третьей декаде марта, нанесли ущерб примерно одному миллиону гектаров посевных территорий. В частности, резко подорожали лук и картофель. Так, лук подорожал до 150 тысяч риалов за килограмм ($ 3,6). Из-за резкого скачка цен с 4 апреля в Иране введён запрет на экспорт лука и картофеля.

Общий ущерб экономике страны в результате масштабных наводнений в настоящее время оценивается на уровне 300–350 трлн риалов ($ 2,17–2,5 млрд).

«Наши санкции лишают (иранский) режим многих миллиардов дохода, которые он иначе потратил бы на терроризм, распространение ракет и боевиков (в ближневосточном регионе)», — заявил ранее спецпредставитель США по Ирану Брайан Хук. — Положительные эффекты (от действия санкций) становятся всё более очевидными. Мы будем продолжать использовать все имеющиеся в нашем распоряжении инструменты, чтобы заставить режим изменить свою разрушительную политику".

Бравые речи американских дипломатов подпитываются не менее самонадеянными и одновременно провокационными шагами администрации Трампа против Ирана. Острие санкций США направлено на один из оплотов Исламской Республики — всемогущий КСИР, напрямую подчиняющийся верховному руководителю ИРИ аятолле Сейиду Али Хаменеи.
Корпус является не только мощной военизированной структурой со своим объединённым штабом, видами войск и спецподразделением «Кодс» под командованием легендарного генерала Касема Сулеймани, но и «экономической империей» внутри Ирана.

Учитывая нахождение КСИР в эпицентре американских «калечащих» санкций, иранское руководство ещё до выхода США из ядерной сделки приступило к определённой реструктуризации экономического потенциала силового блока ИРИ. Так, 21 января 2018 года министр обороны Ирана Амир Хатами сделал заявление о том, что получил от аятоллы Хаменеи указание для армии и КСИР «прекратить деятельность в сферах экономики, лежащих вне зоны их ответственности».
Данное заявление было озвучено после масштабных социальных протестов в Иране на рубеже 2017–2018 годов, затронувших крупные города страны. Между тем, отмечают эксперты, КСИР тогда и теперь продолжает занимать чрезвычайно сильные позиции в наиболее значимых секторах местной экономики и до недавнего времени руководимые им компании достаточно успешно справлялись со своими хозяйственными функциями.

Официальным подразделением КСИР является корпорация «Хатам аль-Анбия», сыгравшая значительную роль в восстановлении экономики страны после ирано-иракской войны 1980–1988 годов. В её состав входят строительные, нефтедобывающие, газодобывающие и нефтехимические компании. Особенно велика роль указанной корпорации в газовом секторе ИРИ, где, по признанию иранских аналитиков, она держит контрольный пакет.
Финансовые интересы КСИР обслуживает банк «Сепах». По некоторым данным, годовой оборот предприятий КСИР оценивается в $ 12 млрд. По данным на начало 2018 года, «Хатам аль-Анбия» осуществляла 750 правительственных контрактов в области нефтепереработки, газодобычи и инфраструктуры.

Кроме интересов, связанных с этой корпорацией, КСИР осуществляет и другие экономические проекты. Так, Корпус владеет контрольным пакетом акций «Бахман групп», занимающейся сборкой в Иране автомобилей «Мазда». В 2010 году была осуществлена сделка по покупке предприятиями КСИР пакета акций крупнейшей телекоммуникационной компании «Мобин» на сумму $ 7,8 млрд. По данным иранского экономиста Бижана Хаджепура, экономические подразделения КСИР дают до 15% ВВП ИРИ (1).

Санкции США задели многих в Иране, и КСИР не стал исключением. Это требует от иранского правительства не только пересмотра «экономической карты» в стране с целью её оптимизации под задачи эффективного сдерживания нарастающего внешнего давления.
Назрела также насущная необходимость ещё большей внутриполитической консолидации, исключение любых серьёзных признаков схватки между двумя традиционными лагерям — консерваторами и реформистами. В правительстве сейчас доминируют последние, в то время как иранские консерваторы уверенно удерживают весь силовой блок, даже близко не подпуская к нему ни одного местного реформиста.

Внешнее давление, тем более если его источником выступают Соединённые Штаты и находящиеся с ними в союзе Израиль и Саудовская Аравия, до последнего времени приводило для геополитических врагов Тегерана к обратному эффекту — политический режим в ИРИ мобилизует все свои экономические ресурсы и не даёт проявиться изнутри сколь-нибудь значимой оппозиционной силе.

По мнению экспертов, Иран в состоянии выдержать ещё больший стресс, чем тот, который он испытывал до настоящего времени.

«Несмотря на то, что давление может нанести максимальный ущерб, стратегия Тегерана заключается в том, чтобы проявлять максимальное терпение, — говорит эксперт вашингтонского Фонда защиты демократий Бехнам Бен Талеблу. — Иран находится в тяжёлом положении, но, возможно, тамошние власти надеются, что их страдания могут быть вскоре оправданы».

«С таким типом рецессии развивающиеся страны могут успешно справиться, — отмечает Джавад Салехи Исфахани из вашингтонского Института Брукингса. — Рост уровней бедности и безработицы, снижение доходов населения. Да, эти вещи, вероятно, произойдут в течение следующих 12 месяцев. Но они (иранские власти) попытаются выдержать это».

Иран норовят дестабилизировать провоцированием местных социальных бунтов, которые в последние месяцы подпитывает тревога граждан за будущее страны в условиях беспрецедентного санкционного давления. Возможно, «ястребы» в Белом доме черпают дополнительное воодушевление из новой волны «арабской весны», прокатившейся по Алжиру и Судану…

Внутренняя устойчивость Ирана также подрывается участившимися терактами на его территории, активизацией сепаратистских и экстремистских «спящих ячеек» в традиционно неспокойных регионах страны.
Обширный пояс, геграфически примыкающий к арабскому миру и проходящий по линии Хузестан (иранские арабы) — Илам-Керманшах-Курдистан (иранские курды), подвергается методичному расшатыванию. «Дугу этнополитической нестабильности» внутри ИРИ администрация Трампа может попытаться продлить до Тебриза на севере, где компактно проживают иранские азербайджанцы.

Плюс ко всему центральное правительство ИРИ лишают главной статьи пополнения государственного бюджета — поставки нефти на внешний рынок. Доходы от продажи «чёрного золота» позволяют Тегерану поддерживать внутренний баланс отношений с периферийными регионами и обеспечивать свою обороноспособность.
«Нефтяная изоляция» Ирана, если она окажется эффективной и продлится около шести месяцев и даже меньше, чревата необратимыми последствиями для местной экономики и внутригосударственной устойчивости ИРИ.
_____________________________
(1) Кузнецов А. А., Уйдут ли КСИР и другие силовые структуры из иранской экономики? // Институт Ближнего Востока, 5 февраля 2018 г.

Ближневосточная редакция EADaily