СМИ

В Таллине не стихает истерика, вызванная формированием коалиционного правительства по итогам парламентских выборов. Его создаёт не оставленный с носом победитель — Партия реформ, а отставшая от неё Центристская партия.
Скандальности прибавляет то, что центристы, поддерживаемые русскоязычным населением, пошли на союз с… ультранационалистическими партиями. Но это как раз и объясняет, почему центристы вместе с русофобской властью приступили к удушению последнего оплота русскости в стране, находящегося в пограничной Нарве.


В целом русскую Эстонию давно принудили сложить крылья, она превращена в задний двор эстонской общественно-политической и социально-экономической жизни. Запрещена русская культурная автономия, на издыхании образование на родном языке, русский язык объявлен угрозой эстонскому.
Прародина местных русских объявлена врагом Эстонии, русских парней обучают в Силах обороны убивать неприятеля с востока. Официальный Таллин отрицает русофобию и дискриминацию по этническому признаку в своей стране, хотя её признают международные правозащитные организации, Евросоюз и ООН.

Эстонизация и вестернизация подрастающего поколения русских и русскоязычных жителей осуществляются по всей стране не спеша, но последовательно и результативно. Прежде всего, этнократы-русофобы мечтают о дерусификации страны.
Исследования Центра информации о безопасности и информации (NCDSA) об отношении русской и русскоязычной молодёжи Эстонии к России, Эстонии и Западу показывают: 40% связывает себя с Эстонией, каждый третий считает гарантией безопасности Эстонии НАТО, каждый четвёртый полагает: Эстония должна дать отпор внешнему (догадайтесь с одного раза, какому) врагу.
И всё это русские парни и девушки! Островки открытой русскости в общественной жизни Эстонии сохранились, пожалуй, только в Нарве, в граничащем с Россией русскоязычном городе. Только 3% его жителей — эстонцы. Тем не менее, наглость уже второй год штурмующих этот город эстонизаторов только нарастет.

Отказ быть «карманным русскими»

Этой весной в разгар избирательной кампании перед парламентскими выборами со второй попытки правоохранительные органы нанесли, судя по всему, смертельный удар по репутации местной представительной власти Нарвы — на время следствия на два месяца задержан председатель правящей единолично в Горсобрании фракции Kodulinn Narva («Нарва — наш город») Алексей Воронов. Он и ещё шесть чиновников мэрии взяты под стражу, как пишут СМИ, за нарушение правил проведения государственного тендера и неоднократное вымогательство взятки, получение её в крупном размере.

Воронов был вынужден уйти из Горсобрания и подать в отставку с должности руководителя муниципального предприятия Narva Vesi («Вода Нарвы») и члена муниципального совета местной городской больницы. Представленный фракцией Воронова в горсобрании кандидатом в мэры Нарвы Алексей Евграфов осторожно, избегая конфликтности, заявил: «Хорошего сказать нечего… Наша задача: максимально быстро вернуть Нарве положительный имидж».

То есть происходящее позиционируется как заурядное уголовное дело. Так его и восприняли в Эстонии, и в эстонских, но особенно в русскоязычных СМИ, давно смирившихся с второсортностью неэстонской части общества.

Однако многие наблюдатели считают, что под флагом борьбы с несправедливостью осуществляется расправа с политическим соперником. Охранка давно превратилась в орудие политической закулисы для отстаивания своих интересов во внутриполитической жизни страны. Некоторые комментаторы не скрывают истинной причины преследования Алексея Воронова — он и его депутаты-товарищи по фракции отказывались быть «карманными» русскими политиками, как это принято в остальной Эстонии, прежде всего, в столице.
Независимо от того, признает суд Алексея Воронова виновным или нет, главное сделано: авторитет возглавляемой им фракции «Нарва — наш город» так или иначе запятнан, и это будет иметь политические последствия даже в случае его оправдания. Если же его признают виновным, то всё равно останется осадок: почему «пинкертоны» открыли дело не по факту и времени случившегося, а приурочив его к нужному для правящей этнократии сроку?
Признаков того, что дело прокуратуре «заказали», достаточно. Правоприменительная практика в восстановившей независимость Эстонии в отношении политических деятелей избирательна.

В Эстонии бал правит закулиса

Начать со скандала начала 90-х годов о махинациях с 32 миллионами долларов Внешэкономбанка СССР — в нём был замешан один из лидеров русофобской ультралиберальной Партии реформ Сийм Каллас. Показательно, что очень скоро он стал комиссаром Евросоюза по администрированию, аудиту и… борьбе с мошенничеством.
Позже эстонские СМИ писали: «В 1999 году через фирму Партии реформ R-Hooldus OU финансировали кампанию партии и тем самым помогли ей прийти к власти». С его же именем связывают и пропажу 10 миллионов долларов в начале 90-х, когда убили начальника информотдела Северо-Эстонского банка Ааре Томсона.

А замятая история с выгоднейшей перепродажей приобретённой за бесценок недвижимости в центре Старого Таллина, в котором был замешан и экс-президент ЭР, экс-лидер Социал-демократической партии Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес? Так же, как и связанный с его именем нашумевший скандал с хутором Эрма, когда Еврокомиссия потребовала возвращения 128 тысяч евро за подмену цели финансирования. Сумму погашали и налогоплательщики страны.

Или исчезновение в пору правления в Эстонии ультранационалиста Марта Лаара отменённых советских рублей, которые пошли на приобретение оружия для Чечни. Или закончившаяся ничем его же афера с закупкой некачественных израильских автоматов. Или происходившее вокруг предприятия Autorollo, в котором была замешана высокопоставленный политик, реформист Кейт Пентус-Розиманнус.
Или как власти и правовые структуры заминали коррупционный скандал в Таллинском торговом порту, хотя позже выяснилось, что огромные деньги снова пошли на незаконное финансирование всё той же Партии реформ.
Или прошлогодний скандал с тогда уже бывшим премьер-министром и известным деятелем этой же партии Таави Рыйвасом, который вместе со своей супругой гостил с эстонской делегацией бизнесменов в Юго-Восточной Азии — он стал фигурантом скандала с сексуальными домогательствами. Сегодня он потребовал, чтобы его включили вторым номером в список партии Реформ на выборах в Европарламент.

Независимо от партийной принадлежности эти политики, националисты и русофобы, выходили сухими из воды, их карьерный рост лишь набирал обороты. Совсем другое дело, когда эти же политики и их правые националистические партии устраняли с пути к власти силы центристского и левого толка под флагом борьбы за порядок и законность.
И сегодня в стране помнят, как в своё время благодаря инспирированным уголовным делам удалили с политического поля влиятельную в сельской местности партию «Народный союз» национал-центристского толка. Много лет прозападная политэлита терроризировала лидера Центристской партии, сторонника нормальных отношений с Россией Эдгара Сависаара. В итоге его выжили из активной политики усилиями нового лидера этой партии Юри Ратаса.

Центристов в Нарве «топили» свои

Особый разговор о том, как охранка последовательно и успешно боролась с русскими партиями (ОНПЭ, РПЭ, Конституционная партия и другие) и общественными движениями (например, НКО «Русская школа Эстонии»). Сегодня русское политическое поле Эстонии зачищено. Осталась только «нарвская застава» в Нарве — последний оплот русскости в Эстонии. Увы, настала час расправы и с ней.

«Дело Воронова» имеет прелюдию. В августе прошлого года Полиция безопасности «вдруг» заподозрила нескольких депутатов-центристов Горсобрания в коррупции. Среди них — и Алексей Воронов и его товарищи по партии, которые, протестуя против явно ангажированного требования лидера центристов Юри Ратаса о немедленной их отставке, покинули не Горсобрание, а Центристскую партию и образовали свою, правящую в городском «парламенте» фракцию беспартийных депутатов «Нарва — наш город» во главе с Вороновым.

Чуть позже даже канцлер права Эстонии Юлле Мадизе нашла эту инициативу охранки неоправданной, так как речь идёт о несовершенстве закона, который позволял Полиции безопасности заподозрить в этом «грехе» чуть ли не каждое самоуправление Эстонии. Но показательно: охранка взялась именно за Нарву. И не важно, что о том инциденте вскоре забыли, главное, что был спровоцирован политический кризис, призванный ослабить влияние «русского крыла» Центристской партии, основной электорат которой по всей Эстонии — это русские и русскоязычные жители.

В этой истории поражает иезуитство Центристской партии. Её лидер, премьер-министр Юри Ратас в прошлом году «отчего-то» сразу, на второй день, словно сговорившись с Полицией безопасности, публично поддержал её подозрения. Понимавшая абсурдность ситуации руководитель нарвской партийной организации Яна Тоом, тем не менее, поддержала интригу Ратаса. Её двойственная позиция также способствовала выходу из рядов партии депутатов во главе с Вороновым.

Русские снова разменная монета

Сегодня становится очевидным, что Юри Ратас и Яна Тоом заинтересованы в замене своих депутатов, бывших центристов, на более послушных и по-настоящему «карманных». На таких, которые, так или иначе, согласны с эстонизацией Нарвы и лояльны этнократии и моноэтнизму. Надо отметить, что те же опальные депутаты во главе с Вороновым год назад прогнулись перед эстонской этнократией, согласившись с учреждением в Нарве государственной гимназии, а, значит, отказавшись от образования на русском языке. Но этого, видимо, недостаточно.

«Охоту» на нарвитян объясняет и сближение Ратаса с национал-консервативной народной партией EKRE, ставшей основным компаньоном центристов в новой правительственной коалиции. Увы, интересы нынешнего руководства Центристской партии, отказавшейся от нормализации отношений с Россией и ставшей в один ряд с остальными русофобствующими партиями страны всё более совпадают с интересами этнократии, силовых структур и нарвской депутатской оппозиции («розово-бежевые» соцдемы).
Подтверждение тому — заявление Юри Ратаса: «Опасения насчёт Воронова и проблемы были уже долгое время. Полиция профессионально выполняет свою работу». Но, если это было известно давно, то почему «опасения» эти были взяты прокуратурой на вооружение не сразу, а через полгода, когда стало очевидным, что прошлогодний «налёт» на нарвских депутатов оказался неудачным?
И в чём же тут профессионализм полиции или прокуратуры? Но с Ратасом можно согласиться в другом — правоохранительные структуры давно и тесно сотрудничают с высшей исполнительной властью и политической элитой страны.

Доказательство «заговора» против нарвитян подтверждает и беспардонное заявление Тоом по поводу предъявленных (не по инициативе ли ставшей в начале года министром внутренних дел ЭР Катри Райк?) прокуратурой подозрений во взяточничестве Алексея Воронова: «Я не удивлена, как думаю, и нарвитяне. Хотя, конечно, существует презумпция невиновности, но я не удивлена».
Видно, что Тоом действительно не удивлена — она рада скандалу. И в этом — вся её нравственная сущность, как политика-карьериста, готового даже предать соратников (даже бывшего лидера и основателя партии Эдгара Сависаара, смещённого за стремление нормализовать отношения с Россией, а завтра — может и Юри Ратаса?) ради славы и личного благополучия.

На этот вывод толкают и её поразительные по циничности откровения, сделанные ещё до парламентских выборов, в интервью порталу Эстонской общественно-правовой радиотелевизионной корпорации ERR.ee о досрочной смене власти в Нарве. Яна Тоом заявила, что власть Алексея Воронова долго не выстоит:
«И даже, если выстоит до 2021 года [до выборов в местные самоуправления], то мы их обыграем, может быть, даже раньше. … Думаю, госпожа Райк тоже работает во имя этого». Сказать проще — Яна Тоом не выбирает средств, стремясь во имя свержения нынешней власти в Нарве. Причём в союзе с социал-демократами во главе с бывшей ультранационалисткой Катри Райк, которая выдаёт себя с головой в том же интервью: «Чтобы всё было ясно: мэром Нарвы хочу стать я».

Как Нарву сделали «беспризорной»

Но интрига не только в личных амбициях политиков, а в желании дерусифицировать Нарву, которое в реальной жизни проявляется как скрытая или открытая русофобия. И должность мэра Нарвы нужна эстонизаторам для того, чтобы более результативно проводить эстонизацию «эстонского» города, живущего и говорящего по-русски.
Вот что ещё сказала Катри Райк в совместном с Яной Тоом интервью порталу ERR.ee: «Эта [сегодняшняя] власть хочет, чтобы Нарва была закрытой системой, в которой последнее слово всегда останется за ней. Если Нарва откроется остальному миру, они начнут терять эту власть».

Это политкорректно сказано — «закрытая система». Аа за глаза и между собой эстонцы не стесняются использовать слова «совок» или «гетто». Цветущий промышленный советский город после восстановления независимости Эстонии резко сдал социально и экономически. Объясняют это и некоей замкнутостью нарвитян.
Отсюда, мол, их нежелание или неспособность интегрироваться в эстонское общество, за что их упрекают даже русские, живущие в Таллине. Но отсюда и брезгливое отношение эстонцев, да и центральной власти, к этому «забытому Богом» городу, в котором живут «примитивные тиблы» и которым управляют «русские неумехи» («тибла» — так эстонцы презрительно называют русских).

Да, Нарве далеко до визитной карточки провинциальной Эстонии. Но верх цинизма обвинять во всех бедах этого «приграничного города» его жителей. Вот уже 30 лет Нарву не считают ни эстонской, ни русской по духу. Скорее в ней законсервировалась советская ментальность, чуждая как ельцинской России, так и прозападной Эстонии.
Скорее всего, ощущение покинутости и заставило нарвитян (а также жителей Силламяэ и Кохтла-Ярве в уезде Ида-Вирумаа, в котором преобладает русское и русскоязычное население) провести летом 1993 году референдум о национально-территориальной автономии в составе Эстонской Республики.
Мотивы его организаторов изложил исследователь Иван Лаврентьев: «Принятие важных правовых актов со стороны Риигикогу спровоцировало массовое недовольство, значительно сузило возможности… принимать участие в формировании политики, вести экономическую деятельность и др., а большинство людей стали лицами без гражданства».

Показательно, что уже тогда руководство молодой независимой Эстонии использовало беспрецедентные меры, чтобы добиться низкой активности жителей и их неверия в реализацию автономии. Ельцинская Россия тоже осталась в стороне, посчитав всё «внутренним делом Эстонии». Госсуд ЭР признал положительные итоги референдума недействительными.

Так Нарва стала «беспризорной». Город стал чахнуть, превращаясь в «задний двор» Эстонии. С 1990 года численность населения с 82 тысяч человек уменьшилась на треть. Власть не ставит целью приблизить уровень жизни местного русского и русскоязычного населения к средним по республике показателям.

И все последние годы скромные намерения хоть что-то сделать остаются на бумаге. Обещаемое из года в год дополнительное финансирование носит символический характер. Зато не за горами внушительные сокращения работников в связи с диктуемыми Евросоюзом изменениями политики Эстонии в области энергетики.
Не трудно представить, как это скажется на трудовой занятости, ведь местные сланцевые электростанции обеспечивают 90% потребности страны в электроэнергии. Реально повторение драмы — закрытие пятой по мощности в СССР знаменитого хлопчатобумажного комбината «Кренгольмская мануфактура», лишившее работы 10 тысяч нарвитян, в основном женщин.

Димитрий Кленский