СМИ

В ночь с 7 на 8 августа 2008 г. начался российско-грузинский военный конфликт («пятидневная война» закончилась вечером 12 августа), в результате которой Южная Осетия и Абхазия оказались отчуждены от Грузии и признаны Российской Федерацией независимыми государствами. С тех пор очевидцы боевых действий, их участники с обеих сторон не раз рассказывали о своем опыте в СМИ.

Грузины испытывали к русским войскам смешанные чувства, еще сильна живая память о недавнем советском прошлом, когда жили в мире и дружбе. Грузинский военный врач, полковник Лаша Коиава, служивший в госпитале под Цхинвали в интервью «Радио Свобода» 7 августа 2018 г. сказал, что регулярных российских войск не боялись, так как «были уверены, что дикостей и зверств с их стороны не будет»; Так потом и оказалось – русские солдаты грузин не грабили (в отличие от местных антигрузинских формирований). И поэтому Коиава говорит: «Знаете, восприятие было и есть без всякой ненависти, ну, я бы кратко описал так: они за свое государство борются, а я за свое».

В восприятии Коиавы конфликт двух государств не перерастал в национальную вражду, ведь русских давно и хорошо знают в Грузии, грузинские и русские граждане часто общаются друг с другом, и примирение – лишь дело времени. А вот армии Грузии и России контактируют редко. И поэтому какие-то повадки и методы борьбы российской армии не могли не вызвать удивления грузин. Ну, например, что русские, посетив грузинские казармы, зачем-то надевали легкие грузинские военные куртки («Новая газета», No 60, 18.08.08). Но это можно списать на стремление забрать своеобразный трофей или на недостаток своей легкой одежды, которая в условиях сильной жары всегда пригодится.

Что грузинам действительно было не очень понятно, это почему российские войска, не трогавшие имущество гражданского населения, опустошали грузинские военные базы (причем уносили то, что сравнительно быстро и легко может быть восстановлено). Так, глава грузинского МВД Вано Мерабишвили в интервью газете «Коммерсант» (No 197, 29.10.2008) говорил: «российские военные вынесли много имущества с наших военных баз. Они вывозили «КамАЗами» унитазы, кровати, армейские ботинки. Вывозили кондиционеры, причем только ту часть, что стоит внутри помещений, а ту, что снаружи, не трогали. Уносили компьютеры, причем только мониторы...»

Потом часть этого имущества русские военные сами отдавали грузинам в обмен на выпивку и деньги – сделки осуществлялись при отходе российских войск при посредничестве грузинской полиции. «Я сам очень удивлен, - говорил Мерабишвили. – Ведь зарплата у российских военных немаленькая. Но они воровали и дешевые вещи».

Что еще удивляло (и грузин, и военных журналистов с разных сторон) – не лучшее оснащение российских войск, и прежде всего, плохое состояние военной техники. Журналист Аркадий Бабченко, служивший когда-то в Чечне в 58-й армии, рассказал об этой же армии, увиденной им в Грузии в 2008 г.: «...толпа необученных, со сломанной техникой, голодных мальчишек...»; «Аварии там были через каждый километр. Дорога была уставлена сломавшейся техникой, разбившейся техникой, попавшей в аварию».

Генерал А.Н. Хрулев признавал в интервью «Би-би-си»: «Техника, да, была физически старая. Ей было по 15, 17, 20 лет, она прошла две чеченских войны, но она была технически исправна и укомплектована, а личный состав был обучен на ней действовать. А то, что поломки были, так правильно, ты соверши марш в 370 километров, машины тоже ломаются!». Несмотря на аргументы Хрулева, от российской армии в 2008 г. все же ожидалось более совершенное техническое оснащение. При этом потери из-за поломок оказались больше, чем потери техники в результате сопротивления грузин (Россия потеряла 6 военных самолетов, 3 танка и 20 единиц легкой военной техники).

Кстати, человеческие потери России тоже не все нанесены грузинами. По данным главного военного прокурора С. Фридинского, российская армия потеряла 71 человека погибшими (из них 19 погибли из-за ДТП, неосторожного обращения с оружием и «дружественного огня»). Проблему с техникой потом описывал и бывший министр обороны Сердюков: «Во время боевый действий нам пришлось каждые 20-30 километров располагать ремонтные подразделения – чинить технику, чтобы она могла двигаться дальше». В составе ВС России в «пятидневной войне» были даже старинные, реликтовые уже танки Т-62, место которым скорее в музее, чем в действующей армии.

Но несмотря на эти недостатки, у маленькой грузинской армии, конечно, не было шансов выстоять против российской. Уже через двое суток после начала конфликта боеспособных грузинских частей не осталось. Путь на Тбилиси был открыт, и вскоре Россия добилась своих политических целей в этой войне. После августа 2008 г. обе армии стали извлекать из «пятидневной войны» уроки и совершенствовать свои вооруженные силы, а граждане Грузии и России вступили на сложный путь примирения.

Константин Дмитриев