СМИ

Писатель, сценарист, публицист Дмитрий Петровский — о заложнике большого брата, который напугал глобальную систему слежки и пожертвовал собой ради правды Апрель 2019 года. Из здания Посольства Эквадора в Лондоне выводят седого, бородатого мужчину, который грозит окружающим и кричит: UK must resist this attempt by Trump administration (Мы должны сопротивляться этой попытке трамповской администрации!). Он похож на городского сумасшедшего — из тех, какие в больших количествах ходят по улицам любой из мировых столиц и своими криками смущают добропорядочных граждан. Но это не сумасшедший. Это Джулиан Ассанж, будущий герой учебников истории. Архангел цифровой революции, Давид, бросивший вызов Голиафу самого могущественного в мире государства. Семь лет он провёл взаперти в Посольстве Эквадора, пока правительство страны наконец не выдало его властям. Семь лет без солнечного света и в ограниченном пространстве не проходят незаметно. Молодой мужчина с прямой осанкой и благородной шапкой белых волос стал стариком. Этой битве он отдал всего себя, и, кажется, сделал это без особых раздумий. Всей политической элите известна книга Талеба Нассима «Чёрный лебедь» о психологии бизнеса. Такие птицы обычно появляются в смутные времена, когда новая эпоха наступает ещё не вполне, а старая, скаля зубы, до последнего защищает свои позиции. Белоголовый Джулиан стал для XXI века именно таким лебедем. Ассанж родился в 1971 году в Австралии, его мать была художницей и разошлась с отцом (антивоенным активистом) Джулиана ещё до его рождения. Её следующий муж был актёром, следующий — членом религиозной секты. Детство и юность Ассанжа прошли в этом странном бульоне из богемной жизни, фанатизма и правдоискательства. Позже он стал хакером, взламывал канадские телекоммуникационные узлы и системы NASA в поисках «ядерных убийц» (Nuclear Killers). Потом занимался телекоммуникацией и криптографией. Знал ли он, для чего ему в итоге будут нужны эти знания, или интуитивно шёл к своей собственной минуте истины (не путать с минутой славы) — не так и важно. Важно, что в итоге он создал её, первую ласточку новых времён и главное пугало времён старых — WikiLeaks, систему, которая позволяет любому человеку опубликовать секретный материал и оставаться анонимным. Подвиг Ассанжа не в том, что он придумал техническую сторону работы этой системы, и не в том, что он сам мотался по миру, добывая свою правду. Он стал героем потому, что, избавив от ответственности сетевых анонимов, всю без остатка взвалил её на себя. Это не он показал нам видео с американских дронов, расстреливающих мирных жителей, не он рассказал о том, что большой брат реален и давно слушает всё и вся. Но каждый раз, когда на WikiLeaks появлялось новое откровение, смертельной опасности подвергался он и только он. Тоталитарная утопия под названием «глобализм» наступила, но наступила не по Оруэллу, а по раннему Олдосу Хаксли. Вместо «грандиозной лжи», к которой призывал отец пропаганды доктор Геббельс, мы барахтаемся в болоте из смутных полуправд и мелких подтасовок. И что самое ужасное — плавать нам в нём вполне комфортно. Ни далёкие от нас войны, ни прослушка высокопоставленных лиц (да будем честными — даже прослушка нас самих) не мешают нам вкусно есть и крепко спать. И именно поэтому мы проспали тот самый момент, когда количество лжи перевалило критический уровень, а сама ложь из декоративного элемента превратилась в несущую конструкцию нашего мира. Джулиан Ассанж был тем, кто показал, как устроена эта конструкция, и, раз увидев это, мы уже не станем прежними. Он напугал огромную и почти всемогущую систему — просто напомнив ей, в чём на самом деле сила. И именно поэтому сегодня полицейские силою вывели его из его убежища, именно поэтому сейчас он сидит под арестом, в наручниках, ожидая, куда его передадут дальше и кто будет отныне распоряжаться его судьбой. Старый мир неохотно сдаёт позиции, но дело сделано — камень из цифровой пращи Давида уже угодил Голиафу в голову. И однажды он обязательно падёт, а Ассанж останется таким, каким мы его запомнили в 2012-м, в первые дни плена, на балконе посольства — прямым, уверенным, непобеждённым. А неоново-цифровой нимб, светящийся, как оптоволокно в тёмных шахтах, ему пририсуют уже иконописцы будущего — но пририсуют обязательно. Дмитрий Петровский, Life