СМИ

Ещё до того, как наши предки вооружились камнями, они долго боролись за место под солнцем. Многие виды погибли в этой борьбе. В числе тех, кого «не взяли на Ковчег», — динозавры и саблезубые кошки. Как уцелели наши предки и кем были их главные враги? Об этом нам рассказал кандидат биологических наук Станислав Дробышевский. Прощание с динозаврами Начнём нашу историю с мезозоя (геологическая эра, начавшаяся примерно 251,902 млн лет назад, длилась 186 млн лет и включала три периода: триасовый, юрский и меловой. — Прим.ред.). Животный мир до него — особая тема, и там всё было устроено совсем по-другому. А в юрском и меловом периоде уже существовало много разнообразных млекопитающих — плавающих, роющих, бегающих, парящих. Всем им приходилось прятаться от хищников. На тот момент это были динозавры и птицеподобные твари — конфуциусорнисы, энанциорнисы и прочие. Часть млекопитающих — насекомоядные и будущие грызуны — стали прятаться от хищников в лесной подстилке и вести ночной образ жизни. Ведь ночью динозавры большей частью неактивны: до нашей теплокровности им было далеко, плюс рептилии сильно дневные по зрению. Как результат, грызуны и насекомоядные стали развивать обоняние и терять зрение. А наши предки пошли другим путём — они стали забираться на деревья. Там динозавры, даже те немногие, которые в принципе были способны куда-то залезть, не могли с ними тягаться. Следствием этого стали дневной образ жизни, цепкость пальцев, хорошая координация движений и, что важно, всеядность. Точное время начала древолазания неизвестно, но в середине мелового периода (105 млн лет назад) млекопитающие уже точно лазали вовсю. А это время цветковых растений, то есть начали появляться фрукты. И по зубам пургаториусов (род вымерших млекопитающих из отряда приматов. — Прим.ред) мы достоверно знаем, что они эти фрукты ели. Вдобавок во второй половине мелового периода формировалась современная энтомофауна — насекомые, завязанные на цветковые растения: кузнечики, жуки, бабочки. Наши предки включили их в свой рацион. Поедание насекомых до сих пор принято во многих современных культурах. Шестьдесят пять миллионов лет назад, когда у наших предков были уже неплохо приспособленные для древолазания кисти стоп, динозавры вымерли. Охотиться на живущих на деревьях древних приматов стало некому. Крупных хищных млекопитающих в это время ещё не возникло. Были насекомоядные, типа землероек, но по деревьям они пока не лазили. Хищные птицы тоже ещё толком не появились. То есть птицы были, но наземные, нелетающие. И для наших предков наступил период полной халявы. Это время — расцвет так называемых плезиадаписовых приматов, или — если осторожнее — приматоморфов. То есть наших предков. Страшная правда о совах и «жаворонках» В конце мезозоя холодало, а после того как динозавры вымерли, стало резко теплеть. В первые две эпохи кайнозоя (эра, последовавшая за мезозоем и продолжающаяся до сих пор. — Прим.ред.) — в палеоцене и эоцене — климат был очень тёплым. Приматоморфы оказались в прекрасных условиях и дали огромное разнообразие. Но к концу палеоцена вновь возникла проблема выживания: появились совы. Из французских раскопок мы точно знаем, что совы жрали наших предков, — там были найдены погадки с костями приматов. Это выталкивало млекопитающих в дневной образ жизни. А те, кто был «совой», шли на корм сове. Примерно тогда же, в конце палеоцена — начале эоцена (50-55 млн лет назад), стали появляться мелкие древесные хищники. Они были ещё убогие и ущербные, со слабыми челюстями, — но вполне способные слопать маленького примата. На это плезиадаписовые приматы показали две жизнеспособные стратегии. Одна группа — адаписовые — стала предками современных лемуров. Они развили ногти на пальцах, противопоставление большого пальца остальным, усовершенствовали скакательные способности, почти достигли бинокулярности, благодаря чему дали огромное разнообразие видов, но потом всё равно почти полностью вымерли. Вторая группа — омомисовые — была не столь разнообразна, но более успешна. Они еще лучше развили хватательную кисть, прыгучие ноги и бинокулярность. Плюс они стали интеллектуализироваться, чему способствовали мирная обеспеченная жизнь и всеядность: можно было обучать детёнышей, где чем поживиться. Часть омомисовых зашла в своеобразный тупик — это современные долгопяты, они до сих пор так и прыгают по веткам. А вторая часть около 45 миллионов лет назад стала обезьянами. О роли котиков в происхождении человека Около 40-30 миллионов лет назад появились фелиды — кошки. Конечно, тогда были уже и другие хищники: барбурофелиды, креодонты, виверры и куньи. Но нас они не особо беспокоили. А вот кошки — это было полное гадство. Потому что кошки — специализированные охотники на приматов (ещё на грызунов и на птиц). Именно в этот момент исчезла большая часть адаписовых. Не пострадали они только на Мадагаскаре, куда котики так и не добрались. Кошки возникли в Евразии (первые находки — на территории Франции) и в Африку забрели далеко не сразу. Это дало нашим предкам примерно пять миллионов лет форы. Первыми добрались махайродусы — охотники на копытных. Им мы обязаны исчезновением барбурофелид, которые тоже саблезубые, но не совсем кошки. Фелиды эволюционировали, учились лазать по деревьям, конечно, еще не как современные леопарды, однако нашим предкам стало совсем плохо. Опять появилась дилемма, что делать. Первый путь — мельчать и ускоряться. Его проделали современные мартышкообразные. Уменьшаться там и так было особо некуда, а вот ускорились они существенно. Второй путь — увеличение размеров. По этому пути пошли мы. Период 26-15 миллионов лет назад — время расцвета человекообразных обезьян. Гиены, которые не в курсе про падаль Десять миллионов лет назад климат испортился, леса стали исчезать, и нашим предкам пришлось переходить к жизни на земле. Там их радостно встретили хищники. Помимо кошачьих, это были амфициониды (это такие собакомедведи) и гигантские выдры. А самое ужасное — появились гиеновые. И это были большей частью не падальщики, а активные охотники, которые жрали приматов за милую душу. Мартышкообразные, которые раньше наших предков слезли с деревьев в саванну, стали отращивать себе здоровенные челюсти с огромными клыками, создавать отряды самообороны, становиться очень агрессивными и иерархичными. В результате через несколько итераций появились современные павианы. Наши предки — человекообразные, — когда леса стали исчезать, большей частью вымерли. Пара видов попытались стать гигантскими, но тоже вымерли. Увеличение размера на этот раз не помогло: хищник даже если не нападал на взрослого, то не стеснялся сожрать детёныша. Наши предки стали организовываться другим способом, нежели мартышкообразные. Если у тех усиливались иерархия и агрессия, то у наших предков — доброта и взаимопомощь. Они стали коммуникабельными, менее иерархичными и в конечном итоге более умными. Благодаря чему начали использовать палки, чтобы отмахиваться от хищников. По находкам семь-четыре миллиона лет назад мы ещё никак не видим использования орудий. Но руки у наших предков в этот период становились менее древесными и более трудовыми. То есть что-то они этими руками делали, хотя трудового комплекса ещё не было, и каменных орудий труда они пока не изготавливали. Судя по тому, что современные шимпанзе швыряются палками, предки, видимо, занимались примерно этим же. Австралопитек свинье не товарищ Чтобы вымереть, не обязательно проиграть хищнику, — достаточно проиграть конкуренту. Семь-четыре миллиона лет назад таким конкурентом для наших предков австралопитеков стала свинья. Она их всячески объедала, а они, несмотря на условную всеядность, мясо ещё не ели. Лишь в период четыре-три миллиона лет назад в их рацион добавилась падаль. Вопрос решился кардинально с дальнейшим ухудшением климата. С трёх до одного миллиона лет назад появилась сезонность. Возникла необходимость кочевать. И оказалось, что наши предки способны к сезонным миграциям, а свиньи — нет. У них коротенькие ножки, и они так далеко бегать не могут. По той же причине вымерло большинство павианов. А наши предки стали очень выносливыми, пристрастились к мясу, и всё у них стало хорошо. Около 1,8 миллиона лет назад хомо эректусы вышли из Африки и стали гонять кошек и прочих бывших врагов по всему миру. Ольга Таболина