СМИ

Муслим Джамбеков, виновный в ДТП на Можайском шоссе, сдался полиции. Правда, молодцом его всё равно не назовёшь, потому что на своём Mercedes Gelandewagen (откуда, кстати?) он убил женщину и её дочку. Муслим принёс извинения и соболезнования за произошедшее через видеообращение. Плохо изъясняясь по-русски, он сообщил, что «произошло всё не намеренно», сам «находился в шоковом состоянии, поэтому, не соображая, что происходит покинул место ДТП». Одна деталь: исчез Джамбеков под видом пострадавшего на машине «скорой помощи». Но примечательно вот что: Муслим сдался полиции после того, как к нему через социальные сети обратился глава Чечни Рамзан Кадыров. Об этом Джамбеков сам говорит в видеообращении: «После обращения Рамзана Ахматовича я понял, что так дальше не может продолжаться…» Не думаю, что это преувеличение. У меня есть несколько знакомых, которые, столкнувшись с чеченцами, вынуждены были апеллировать к авторитету Рамзана Кадырова. И это работало. Прекрасно, когда в республике есть незыблемый авторитет, которому, без преувеличения, внимают. Так бы в каждом регионе России: обратился губернатор — и преступление раскрыто. Однако почему Муслим Джамбеков не сдался полиции без этого обращения? Не понял ли он, что «так дальше не может продолжаться» ранее? Ведь в «Ниве» погибли 35-летняя женщина и её 14-летняя дочь. А Муслим в Mercedes Gelandewagen остался цел. И не сподвигло ли его на признание это раньше? Такова, к сожалению, проблема не только Джамбекова, но и таких, как он. Выходит, что раскаяние в конечном итоге вызывает не смерть людей, не совершённое преступление, а чувство вины перед своим лидером. В этом чувствуется не просто уважение к нему, но и своего рода религиозное чувство. Тут есть, как я уже сказал, плюсы. Но присутствует и обратная — негативная — сторона. Потому что для Муслима на Mercedes Gelandewagen решающим фактором стал не закон, а глава Чеченской Республики. И неслучайно первым делом он приносит извинения своему народу, но не всей России. По сути, слишком многое в Чеченской Республике держится на авторитете одного конкретно взятого человека. Это помогает стабилизировать ситуацию в регионе, который в новейшей истории России может называться самым проблемным. Раны двух войн в Чечне не затянулись до сих пор — как с одной, так и с другой стороны. Кадыров позволяет держать республику в относительно приемлемом состоянии. И не секрет, что на её территории чеченцы предъявляют совсем иные требования к своему поведению, нежели за её пределами. И когда требования эти снижаются, тогда приходится уповать опять же лишь на авторитет Рамзана Ахматовича. Но таким образом создаётся опасная замкнутость на одну персоналию, а даже лучшие способны ошибаться. Но что может произойти, когда Кадыров вдруг оставит свой пост? Не должны ли мы думать об этом уже сейчас, потому что ситуация всегда может измениться? И тогда, как показывает инцидент с Муслимом Джамбековым, закон уже не станет доминирующим фактором. Кто призовёт к покаянию преступника? У Чечни в России не самая простая история. И не стоит обманываться нынешней стабильностью, потому что, как уже говорилось, слишком многое сейчас зависит от одного человека, а это всегда рискованно. Для нормального существования мало лишь авторитета одного человека — тут необходимы дополнительные факторы, которые должно начинать искать как можно скорее. А если такой поиск идёт, то важно уже сейчас предъявить некоторые результаты. Нельзя, чтобы для части российских граждан создавались отдельные условия и правила. Это, на самом деле, вредно и для них самих, и для страны в целом. Поэтому при всей абсурдности данного вопроса стоит озвучить его вслух: «Какова Чеченская Республика без Рамзана Кадырова? Есть ли она? Если Чечня без Кадырова, то что?» Полагаю, и самому Рамзану Ахматовичу при его дальновидности необходимо артикулировать для себя и для своего окружения подобные вопросы, ища на них действенные своевременные ответы. Иначе однажды может произойти сюрприз и наметиться тупик, выходы из которого придётся искать в оперативном порядке. А это, учитывая уроки истории, в свою очередь, рождает дополнительные риски. Платон Беседин