СМИ

Юрист Елизавета Худякова — о том, почему из нормальных семей детей забирают, а на случаи из ряда "маугли с Ленинградки" не реагируют. Что вы представляете, когда слышите словосочетание "ювенальная юстиция"? Например, я боюсь ювеналов. Хотя, казалось бы, чего мне, успешной, образованной, обеспеченной, физически и психически здоровой маме, бояться? Для меня это такой карательный отряд с "суперсилой" — когда представители соцопеки могут прийти и без "без суда и следствия" отобрать ребёнка у родителей. Хотя изначально это был комплекс правовых мер и институтов, направленный на защиту интересов детей в целом. Защиту, в том числе и от родителей. Но как это работает в России? На днях в Москве арестовали мать девочки-маугли. Девочка не разговаривала, плакала и чуралась взрослых. Пятилетнюю малышку обнаружили брошенной в квартире, заваленной мусором. Взрослых в квартире не было. Как не было света, воды, еды и кроватей. В шею девочки вросла резинка для волос, которую врачам пришлось удалять хирургическим путем…. По словам матери, всё произошедшее — провокация, дочку она любит, а недостаточный уход вызван необходимостью много работать, чтобы погасить долги. У этой истории относительно благополучный исход — по крайней мере девочка жива, относительно здорова и начала понемногу разговаривать, решается её дальнейшая судьба. А у меня, благополучной матери двоих детей, накопилась уже пара сувениров от адептов ювенальной юстиции — два постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Сначала сын вывихнул на детской площадке локтевой сустав, потом дочка запихала в нос вишнёвую косточку… Ко мне приезжали настоящая полиция и те самые органы, которые из опеки. Беседовали с мамой, бабушкой, няней, детьми, бродили по дому, заглядывая во все углы, как будто углы могли ответить на вопрос, не сама ли я запихала дочке в нос косточку от вишни… А у Олеси Уткиной из Санкт-Петербурга детей просто отобрали. Потому что соседка решила, что Олеся — плохая мать, и потому что Олеся из-за сломанного слухового аппарата не открыла дверь пришедшему на вызов врачу. Просто не услышала. Для органов опеки проблемы со слухом оказались достаточной причиной, чтобы детей у Олеси забрать и разлучить даже друг с другом, разместив в разных детдомах. Сейчас решается вопрос о лишении Олеси родительских прав. При этом меньше месяца назад в Кирове погибла трехлетняя малышка, оставленная матерью на неделю в запертой квартире без еды и воды. Обнаружила её бабушка, пришедшая поздравить внучку с днём рождения. Тогда же, в феврале, в московском парке Лосиный Остров обнаружили шестилетнего мальчика, на голову которого был надет пакет, замотанный скотчем. Мальчик рассказал следователям, что в лесу на морозе провёл ночь с мешком на голове — так мать наказала его за проступок. Казалось бы, именно эти семьи должны были привлечь внимание органов опеки, но ничего подобного не произошло. В случае с девочкой-маугли соседи ещё год назад обращались к участковому и в органы опеки — уже тогда они заподозрили, что в семье что-то неладно. Но дверь участковому не открыли. Органы опеки, по словам соседей, в квартиру тогда не попали. И о ситуации все благополучно забыли. По словам главного специалиста Управления социальной защиты Северного административного округа Москвы, на территории которого и не замечали девочку-маугли, органы опеки и попечительства не должны контролировать каждую семью, "вот пожалуются — приедут". Специалистов ведь не хватает: на территории, закреплённой за сотрудником, может проживать до 50 неблагополучных семей, которые необходимо постоянно мониторить. А кроме "живой работы" сотрудникам приходится заниматься ещё и бесконечными бюрократическими отчётами. — Работа — не самая приятная. Детей, конечно, жалко, но вы не представляете, сколько ненависти, угроз и проклятий нам приходится принимать на себя. Текучка большая, отсюда равнодушие, — сказал специалист. Равнодушие — вещь страшная, оно вокруг. Недостаточно громко, видимо, сигнализировали соседи, органы опеки, те самые ювеналы, которые должны защищать интересы детей. Сигнал приняли со значительным опозданием. Что понимать под угрозой, разъяснил в 2017 году Верховный суд: реальную возможность наступления негативных влияний на физическое или психическое здоровье ребёнка из-за поведения родителей. Не разъяснил только, можно ли отобрать ребёнка из-за отказа родителей делать прививки или из-за не купленной ему игрушки — ребёнок же может заболеть или расстроиться, негативные последствия налицо. Может быть, и нельзя, но несчастному родителю закон не оставляет пространства для манёвра. Тот же Верховный суд разъяснил, что решения суда для отобрания ребёнка органу опеки не требуется. И неважно, что семья у вас дружная, а ребёнок сыт, благополучен и любим. Система перемелет и выплюнет вас — в лучшем случае с постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела, а в худшем — вам придётся долго доказывать, что вы достойны своих детей. Как получилось, что тот, кто призван защищать, разрушает? Почему, даже будучи отличным родителем, ты не застрахован от произвола "пергидрольной" нервной женщины с пергидрольными волосами из отдела опеки, которой вдруг показалось, что ты недостаточно хорош для своих детей? Пока это риторические вопросы. Может быть, в скором времени дырки в законе залатают и перестанут забирать детей без суда и следствия? Елизавета Худякова