СМИ

Виктор Владимирович травматолог. Физически сильный мужик, сила силющая из него так и прёт. А чего же ей из Владимировича не переть, если сначала родилась его тяга к спорту, и уж потом на свет появился он. Причём, с раннего детства Витя в спорте был универсал. Он никогда не занимался каким-то определённым видом спорта. Это же жутко неинтересно тратить время, а значит и жизнь, к примеру, на бокс, если рядом гоняют мяч футболисты, слева скачут бадминтонисты с теннисистами, справа кто-то кого-то скручивает в бараний рог на борцовском ковре, а некто сзади рвёт грудью финишную ленточку. И хоть роста Виктор Владимирович вышел невысокого, но лапища у него та ещё. Если кто, протягивая ему руку для приветствия, заранее её не напрягал, то мог и присесть слегка, принимая ответное рукопожатие.

Может потому травматология и выбрала Витьку после окончания им педфака, а педиатрия отказалась от него, ибо уж очень излишней силой обладал он для детей неуместной, а вот для складывания и вправления всяческих костей поломанных – сила его была в самый раз. Ясно же, как день, что восстанавливать поломавшиеся кости, свинчивать их железяками, на железяки же нанизывать, на спицы подвешивать, аппаратами равнять-сжимать-растягивать, сверлить, пилить, долотами рубить и прочим слесарно-кузнечным делом за операционным столом заниматься, это вам не какие-то аппендиксы червеобразные вырезать.

Невероятно коммуникабельный человек Виктор Владимирович, запросто и легко идёт на контакт и общение с кем угодно. Такие свойства, как застенчивость, боязнь аудитории – это не про него. Обладатель и богатейшего чувства юмора, порой, на грани фола. Ну, и характер у него взрывной. Взбеситься, вспыхнуть фейерверком, начать орать в гневе, это ему, что плюнуть.

Работал одно время Виктор Владимирович в крупной клинической больнице и была она клинической базой для кафедры травматологии. Заведовал кафедрой профессор Медьников. А учила кафедра не только студентов, будущих врачей, хоть каким-то основам травматологии, но и готовила из уже закончивших учёбу в мединституте, более тонких специалистов-травматологов. Один из таких учащихся на кафедре был представитель Чёрного континента. Больничные доктора охотно брали его на операции ассистентом, крючки держать, однако не давали ему что-либо самому делать. И однажды нажаловался гость из Африки шефу своему Медьникову о том, что не дают ему ничего самому делать в операционной.

И вот профессор позвал к себе в кабинет Виктора Владимировича, как одного из ловких в обращении с травмированными костями, да и в общении простого и свободного, и попросил его стать наставником негра, уделить внимание, научить с костями легко обращаться.

А тут и случай представился, поступил мужик с переломом костей голени. Обследовали мужика рентгеном, Владимирович погонял африканца по снимкам, по методам лечения подобных переломов, расспросил о рациональном оперативном подходе к поломанной кости и договорились они применить накостный металлоостеосинтез пластиной, то есть, закрепить два отломка большеберцовой кости наложенной на них металлической пластиной, прикрепив её к костным отломкам винтами. После чего отправились в оперблок, вслед за мужиком, мыться пока анестезиологи его к операции готовить будут.

Помылись, стали за стол. Виктор Владимирович сделал разрез для выхода на повреждённую кость, негр старался, помогал ему, крючками орудуя. Оголили кость, разобрались с отломками, примерили пластину. Владимирович вооружился дрелью, засверлил в центральном отломке сколько надо отверстий и привинтил к нему конец пластины. Негр попросил дать и ему посверлить дырки в периферическом отломке кости и поввинчивать винты. Наставник разрешил. Счастливый африканец примерился сверлом к нужному месту на кости, включил дрель и, кааак со всем своим южным темпераментом, вдул ею в кость… Виктор Владимирович глазом не успел моргнуть, а сверло, пронизав насквозь не то, что кость, а всю ногу несчастного мужика, ввинтилось в резиновую подушку, покрывавшую под икрой больного операционный стол и, накрутив на себя простынь, покрывающую стол, дрель заглохла.

Сказать, что Владимирович охренел – не сказать ничего. Пока он пытался понять, что произошло и какого результата они достигли, наставляемый не менее решительно потащил дрель назад. И тут, когда Владимирович увидел в ране возле кости втащенную через дырку в икре простынь операционного стола, накрутившуюся на сверло, он взорвался!

Негр, конечно, был хорошо знаком с русским матом, но тот, что проорал в его адрес Виктор Владимирович, он услышал впервые. Специальные русские слова, потрясли своей изощрённостью и обидели неимоверно сына, к тому времени уже свободной, Африки. Он бросил дрель в пронизанной насквозь ноге и с торчащей в ране тряпкой, демонстративно сдёрнул с рук перчатки, бросив их в специальный «мусорный» таз и, с гордо поднятой головой, пошёл прочь из операционной, оставив за операционным столом обалдевшего Владимировича самого разбираться с тем, что ему насверлил его ученик. Но тут негру уже пришлось услышать от разъярённого учителя, необычайно красивые сочетания, в общем-то, рядовых слов, не только в свой адрес, но и в адрес всей Африки, страны, пославшей его сюда учиться, а также в адрес племени, из которого он был родом.

Зная Владимировича, здесь, нужно отметить, что негру неслабо повезло, что наставник его был помыт и со стерильными руками.

Источник